Танец под золотой вуалью (СИ)

- Джун, я не брошу это дело. Даже не отговаривай. – он посмотрел на меня с усталостью мужчины, которому подобные сцены видятся уже не впервые. Он тут же подтвердил это:

- Женское любопытство неистребимо! Если бы ты знала, сколько любительниц детективных игр влипают по самые… самую свою жопу, ты бы, возможно, передумала. – я ничего не ответила, доводя до идеального свой внешний вид, выправляя воротничок, одергивая манжеты и проверяя пуговицы. Я останусь при своём мнении. – Мэя, нас прервали в прошлый раз… я хотел закончить то, что начал тогда.

- Ты хочешь спросить, не можем ли мы начать встречаться? – прекратила я эти дальние заходы к сути и порвала тянущуюся резину. Джун кивнул, опустив глаза. Ему стало неловко, что я решилась назвать всё своими именами раньше, чем он. Я сегодня была настроена очень агрессивно. Начал всё Санха, с до сих пор не ясными намерениями, потом Джело, который признаётся мне в симпатии, но совершенно ничего не делает, потом этот Сольджун, который вообще чуть не свел меня с ума, в нехорошем смысле. Все сегодняшние размышления, философия частной жизни, отношений, всё копошилось в моей голове и потихоньку расставлялось по полочкам. Санха любил бывшую проститутку и прощал ей это, Джело страдал по прошлой любви, Сольджун жаждал быть соблазненным. Все знают, чего они хотят, все заявляют о своих желаниях, и словно горят какими-то чувствами, страстями. Одна я живу в трясине и душа плесневеет, не находя отклика ни в ком. Даже готовясь поддаться и начать подстраиваться, лишь бы ощутить встряску, огонь, нечто настоящее, неподдельное и неукротимое, как гигантская волна. – Давай я сначала кое-что тебе изложу, а ты ещё раз подумаешь, хочешь ли задать мне этот вопрос, договорились?

- Я слушаю. – взялся за концы полотенца Джун, обратившись во внимание.

- Я взрослый человек, уже сложившаяся личность. У меня есть свои заморочки, свои предпочтения, вкусы, желания, мечты, страхи и комплексы. У меня куча всего, с чем бороться уже бесполезно – я такая, какая я есть. Резкая, грубоватая, не любящая особенно сюсюкать, строить из себя неженку, листать модные журналы, болтать о шмотках и кулинарных рецептах. В общем, я не очень женственная, как ты мог бы заметить. Я хочу равноправия, чтобы меня ценили, уважали, считались с моими интересами и относились ко мне с доверием. Полным. Я не хочу кокетничать и создавать ужимки, чтобы нравиться, если я не котируюсь такой. Я не хочу видеть в мужчине обложку, которая перелистнется при более близком знакомстве, а под ней окажутся совершенно нудные и непонятные мне статейки. Я хочу по выходным гулять с подругами, а не драить квартиру и готовить обед, я хочу заниматься спортом, а не икебаной, я хочу быть полицейским и рулить по ночному городу, отлавливая преступников, а не ждать дома прихода благоверного, который вынудит меня уволиться, чтобы вести себя, как ему самому захочется, - я сделала передышку, глотнув воздуха и Джун, который хотел вставиться, получил от меня сигнал «молчать» в виде поднятого указательного пальца. - Но всё-таки я женщина, и мне вовсе не нужен подкаблучник. Мне нужен мужчина, а не тряпка. Я могу заплакать, испугаться, расстроиться, обидеться или рассердиться, и в эти моменты мне вовсе не нужен кто-то, кто будет меня корить за слабость, уйдет, не выдержав, или будет успокаивать, как маленькую неразумную девочку. Мне нужен будет человек, который поддержит, придаст уверенности в собственные силы, обнимет и, в конце концов, возможно, однажды стукнет кулаком по столу и скажет, что решит все мои проблемы. Какой бы я ни хотела быть самодостаточной, всё-таки иногда хочется героя, который доказал бы, что моя жизнь – это не череда серых дней, а разноцветная гирлянда из счастья и приятных моментов.

Я замолчала. На этот раз Джун не спешил что-либо добавить. Он обдумывал сказанное мною, тщательно и взвешенно.

- Если это всё слишком сложно, и тебя шокировала моя эскапада, то не стоит и задавать мне тот вопрос. – всё-таки ещё одну строчку протараторила я. Кто-нибудь меня остановит?

- Мэя, - он отпустил полотенце и сунул руки в карманы. – Я не увидел ничего невыносимого и невозможного в твоих желаниях. Более того, я с ними полностью согласен. Каждый современный человек не хочет быть ущемленным в правах, и в то же время ждет, когда появится тот, кто будет готов отказаться ради него ото всего. Так проявляется эгоизм – ужасная западная болезнь, которую мы на востоке раньше не знали. Раньше все старались для семьи, общества, своей страны, а теперь? Нет, не подумай, я тебя не осуждаю и, как уже сказал, понимаю. Только, думаю, тут дело в другом. В том, что когда влюбляешься, ты уже не способен ставить условия. Ты проглатываешь всё, что предлагается. И хорошо, если это взаимно. Но на данный момент, исходя из твоей пылкой речи, я тебе не нравлюсь вовсе, хотя ты мне нравишься очень сильно, и я готов принимать условия, находясь в положении влюбленной стороны. Отсюда у меня встаёт всего одна задача: как мне сделать так, чтобы это стало взаимным, Мэя? Что мне сделать, чтобы ты, для начала, в меня влюбилась?

Не ожидая такого ровного принятия моего монолога, я, приятно польщенная, посмотрела на Джуна.

- Что сделать, чтобы влюбилась женщина? – я провела рукой в воздухе, обозначая его тело. – Внешние данные у тебя в порядке, а, значит, проблема в поведении.

- И что же с ним не так? – начальник должен будет простить мне опоздание и забыть об объяснительной за эти уроки жизни. – Я не достаточно тактичен, упорен, красноречив?

- Да как тебе сказать… - облизнув подсохшие губы, я набрала воздуха в легкие и, молниеносно пригвоздив Джуна спиной к шкафчикам, так что они даже зазвенели металлическими частями, поцеловала его в уста, поставив руки по обе стороны от него, после чего, не став его долго мучить, отстранилась и посмотрела в ошарашенные глаза. – Ты не достаточно вот такой.

Оттолкнувшись руками, я выпрямилась, и вышла из раздевалки, оставив озадаченное начальство в компании с переосмыслением донжуанства. Я, конечно, не могла говорить за всех женщин, но что касалось меня, я хотела более дикого, более смелого, более раскрепощенного. Даже если бы это был не Санха, всё же именно в нем из всех известных мне парней, был тот уровень варварства, который заставлял меня хотеть залезть под одно с ним одеяло.

* норэн – традиционный японский занавес, для разделения помещений.

** вакидзаси – более короткий, чем катана меч

*** нагината – меч на длинной рукояти (около 1.5 метров длинной)

**** танто – боевые ножи

***** бисэнто – редкий и довольно тяжелый меч, не очень удобный, но способный благодаря весу отрубить голову.

****** - сюрикен - небольшие клинки, изготовленные по типу повседневных вещей: звёздочек, игл, гвоздей, ножей, монет и так далее.

Разоблачение

Когда я утром шла с дежурства домой, под розоватыми бликами давно поднявшегося рассвета, то уставшая голова мечтала лишь о подушке, отделываясь постепенно от мыслей о работе и переходя к мыслям более бытовым, а с приближением к «Золотому клубу» ещё и приплюсовывая рассуждения об, уже вчерашнем, дне. Допустим, если Сольджун, этот быстрорукий и опасноглазастый парень, имел причастие к кражам, то для того, чтобы обмануть визуально свидетелей преступления, он должен был бы там присутствовать. Пусть так, и я была загипнотизирована неведомым образом, как и тот господин Ан, но его собачка меня по-прежнему смущала. Разве можно залезть в подсознание животного и повлиять ещё и на него? Не думаю. Пёс всё равно залаял бы или бросился в сторону кого-нибудь, за кем спешит его хозяин. И не надо рассказывать мне о глупости зверей. Часто они поумнее людей будут, даже таксы и болонки. Да и не смотрела я никому в глаза перед тем, как погнаться за тенью! Разве что Чонопу, но он-то даже не ученик этого Мерлина. Слушала ли я кого-нибудь дольше пары минут? Тоже нет. Опять же, только с Чонопом и разговаривали, решая, где взять кофе. Как ни крути, а выходило, что быть погруженной в транс я не могла. Что же произошло на самом деле? Осознание, что тайна так и останется для меня навсегда тайной, было просто невыносимым. Люди, ни разу не видевшие инопланетян, не могут спокойно жить, не узнав, существует ли НЛО и цивилизация на Марсе, или нет, а я должна спустив рукава бездействовать, побывав наблюдателем некой мистики? Я не могу такого позволить! Я должна всё узнать. Но как, как?!