Сorvum nigrum (СИ)

— Рассказывай.

А что собственно было рассказывать? Не спалось. Решил прогуляться. Затем выпить пива. А дальше просто тоска одолела и душа потребовала компании, а ближе всех и по расстоянию и по родству оказался именно Николас. Вот Гарри и направился к нему, точнее ноги сами принесли его на порог этого вполне обычного, но такого странного дома. Причем попутно тот не поленился и взял в мини-маркете, работающем круглосуточно, упаковку пива. Сейчас же Гарри с тоской смотрел на свою покупку, видимо желая попробовать очередной сорт хмельного. Смотреть на страдания собственного внука долго он не смог, так что одним пасом руки дед откупорил две бутылки, одну из которых протянул ему. Выпили за родную кровь, потом за здоровье, потом, по традиции за любовь. За удачу выпить было уже нечего, так что дед достал из заначки початую бутылку скотча, так же как его внук полагая, что если уж начали пить, то останавливаться смысла нет.

Разбавив алкоголь несколькими ложками бодрящего сиропа, внука и деда потянуло на люди. Хотелось продолжения, так что дед повел его на второй этаж и пихнул в дверь, которая привела их в какой-то магловский бар с хорошей музыкой и красивой обстановкой. Видимо для мальчишки доза бодрящего оказалась слегка великоватой, так как его потянуло танцевать. В прочем, делал он это довольно неплохо, очевидно что он был пьян! Девицы, тоже навеселе, охотно танцевали с молодым и гибким, хоть и весьма пьяным, красавцем. Одна даже лезла целоваться, но он ловко увернулся от ее цепких рук с внушительным маникюром и вернулся к деду выпить «еще по одной». Затем у бара он угощал сразу двух симпатичных девушек-близняшек. Две вертихвостки раскрутили Гарри на четыре коктейля, причем самых дорогих, но покинуть бар, чтобы продолжить в тихом месте с ним «и его дедулей» решительно отказались, очень натурально оскорбившись и отправились в свободное плаванье по танцполу с бокалами в руках.

Но Гарри горевал недолго: две не столь юные девы подсели к ним сами и скрасили еще сорок минут холостяцкого вечера, на халяву выпивая хороший виски и закусывая его фруктами. Однако от продолжения банкета тоже отказались. Время близилось к рассвету, так что бар закрывался.

-

Как признался сам Гарри, он всегда мечтал это сделать: встретить рассвет на крыше многоэтажки с бутылкой текилы в руках. Что ж, мечты сбываются. Однако на этом он не остановился и орал на всю округу песню, услышанную сегодня в баре. Все же хоть и само осознание того, что он вот так запросто может пить все, что пожелает, делало его, в его же глазах, намного старше и самостоятельнее. Вкус текилы ему совершенно не понравился, но мечта есть мечта - приходилось пить. Дед извлек из внутреннего кармана курительную трубку и кисет табака. Затем неторопливо и очень тщательно он забил табак в трубку и стал раскуривать, поджигая содержимое длинной спичкой. Гарри сказал, что тоже хочет попробовать покурить. Николас, усмехнувшись, наколдовал из табака и жухлого листочка, валявшегося на крыше, обычную магловскую сигарету и протянул Гарри. Он повертел ее в руках, понюхал — так делали почти все мужчины в парке, и подкурил от волшебной палочки. Удивительно, но дым показался довольно приятным и не таким едким, как обычно. Как пояснил дед — это его собственный рецепт. А трубку он не дал потому что это просто не гигиенично. Вот так и сидели они: Гарри с бутылкой и сигаретой в руках, дед — с бокалом виски и деревянной трубкой, пуская довольно ровные кольца дыма. Словно две эпохи сошлись на одной картинке. Подождав рассвет еще минут двадцать, и не дождавшись его, он заскучал и предложил переместиться куда-нибудь, где повеселее.

— Раз уж такое дело, Гарри, скажу как на духу, — начал уже не совсем трезвый Николас, — все твои мысли я и так знаю!

— Это как так? — возмутился Гарри, делая глоток алкоголя и немного морщась при этом.

— А то, что все твои мысли я читаю безо всяких усилий. Да мне даже стараться не надо, у тебя все на лице и так написано, — как-то уж очень обвинительно, высказался дед. — Я хоть и сказал, что не рылся в твоей голове, на самом деле рылся и очень часто. Не удивлюсь, если всем и каждому известно обо всем, что твориться в ней — ты как открытая книга!

— Это да, — печально вздохнул Гарри, выпуская дым тонкой струйкой. — Снейп мне почти то же самое говорил. Я вообще не умею легиллименции сопротивляться. Обидно даже.

— Так нужно научиться! — воскликнул дед и подскочил с места. — Вставай, давай прям сейчас!

— У нас ничего не выйдет, — сказал Гарри, но поднялся.

Ни слова не говоря, дед тут же начал атаковать разум внука и перед его глазами замелькали картинки недавней постельной сцены с рыженькой куртизанкой.

— Давай же, попробуй вытолкнуть меня, — командовал дед, все глубже зарываясь в его воспоминания.

— Не могу больше, — спустя некоторое время взмолился Гарри, — пощади, а то вырвет!

Дед недовольно нахмурился и схватил его за руку. Все вокруг закружилось и завертелось, но, только врезавшись головой в стену здания, Гарри понял, что они трансгрессировали. Дед тем временем барабанил в дверь. Она открылась почти мгновенно, и на пороге он увидел человека в длинном платье и колпаке. С пьяного глазу Гарри не сразу осознал кто перед ним, а когда понял, сопротивляться было бесполезно. Татуировщик уже вовсю орудовал машинкой, срезая непослушные пряди, не забывая придерживать голову, уже почти отключающегося, Гарри. Рядом скакал дед, приговаривая, что раз уж обычным способом нельзя, то придется действовать решительно и пытался объяснить значение рун, нарисованных на пергаменте. Какой-то там постоянный поток повторяющихся картинок, бетонные стены, бескрайние поля, манная каша и прочая лабуда. Мастер поддакивал каждому слову, орудуя опасной бритвой и делая черепушку идеально гладкой. Затем смазал кожу на голове маслом и, перехватив рисунок из рук деда начал переносить его на голову. Пока он это делал, дед откопал на его столе еще несколько пергаментов со странными закорючками. Посоветовавшись, они решили, что руны стоит набить и на позвоночнике, чтобы укрепить магическое ядро и предотвратить образование энергетических дыр. Николас подливал в бокалы виски, а татуировщик орудовал тату-машинкой, не забывая при этом тоже подкрепляться огненным напитком. Все бы ничего, но когда с черепом было покончено, он снял со стены непонятную трость, оказавшуюся специальной иглой для набивания рун на позвоночнике и, закрепив Гарри, пытающегося вырваться, на специальном стуле, начал вбивать красные чернила, смешанные с кровью Николаса. Их раздражал крик мальчишки, так что дед наложил на него «силенцио» и спокойно продолжал рыться в эскизах. Когда общими усилиями они выбрали еще парочку, от боли и перенапряжения Гарри отключился, и остатки магических тату набивали уже на бессознательную тушку мальчика-который-лысый.

Отметив каждое тату еще парой бокалов, дед заснул прямо за столом, а татуировщик на стуле, к которому еще недавно было привязано брыкающееся тело Гарри Поттера.

-

— Что ж, дедушка. У меня есть к тебе пара вопросов! — уперев руки в бока, и глядя на него с негодованием, объявил Гарри.

Несвязное мычание стало ему ответом. И дед попытался поплотнее завернуться в свою манию, чтобы еще немного отдохнуть.

— Что вообще произошло и почему я в таком виде? — указывая на себя руками, спросил Гарри.

Дед глянул на него одним глазом, но взгляд фокусировался с трудом. После нескольких попыток ответить он махнул рукой.

— Может тебе отрезвляющего и антипохмельного раздобыть? — спросил Гарри, намереваясь сделать все от него зависящее, чтобы заполучить желаемые ответы.

— Гарри, зелья зельями, но сон — лучшее лекарство. Будь человеком — дай поспать, — промямлил дед, выманивая из стола думосбор и отправляя туда несколько серебряных нитей, зацепившихся на дрожащие пальцы. — На, любуйся!

-

«Да, теперь я кое-что вспомнил. Немного неловко стоять тут в трусах с весьма озабоченным выражением лица. Эдакий босоногий скиталец, философ и почти нудист. Пил-то в своей жизни всего второй раз, а уже такие приключения на свою голову нашел, причем в прямом смысле» — подумал Гарри и почесал свой, теперь уже лысый, затылок.