Второй шанс (ЛП)

— Я… могу я уйти?

— Используя свой стелс-костюм, думаю, сможешь, — спокойно ответила я. — Я, как бы это сказать, втянула тебя в это. Ты бы пригодилась нам, но только если ты сама захочешь пойти с нами.

Зебру явно разрывали противоречия.

— Я… я… я… — лепетала она, глядя в сторону выхода. — Охххх, проклятье. — Она опустилась передо мной, опуская голову. — Я не могу бросить тебя, Дева. Твое проклятье пало на меня, как и на остальных. Я повинуюсь твоему велению.

Я вздохнула, закатывая глаза.

— Ксанти. Ты можешь уходить. Я не хочу заставлять тебя следовать за мной против твоей воли.

Становилось все труднее понимать эту чушь с зебринскими проклятьями, и, если честно, меня это уже немного беспокоило.

Она склонила передо мной голову.

— Я проклята следовать за Звездной Девой. Сопротивляясь проклятью, я лишь усугублю свои страдания. Я вверяю себя неминуемой гибели и вечным мукам, Звездная Дева, в надежде, что ты смягчишь гнев по отношению к моему народу.

Так. Я сдаюсь. Зебры просто странные.

Я поморщилась, пытаясь побороть сверлящее ощущение внутри меня.

— Хорошо, — произнесла сестра Грейвс. — Восемь доз Антирадина. Это примерно пятнадцать или двадцать минут. Все пони… и зебра… примите по Рад-Иксу.

Она передала четыре пилюли тем, кто был уязвим для радиационного отравления. Ммммм… изысканный вкус мела. Ксанти глянула на Рампейдж, которая скребла ржавыми когтями разъеденные участки своей брони.

— А тебе нужно? — спросила Ксанти, переведя взгляд на её ноги, где кислота сожгла их. Она, казалось, поразилась тому, как гладкая шкурка резко выделяется на фоне поврежденного металла.

— И… разве тебя не ранило?

Рампейдж начала было говорить, тут вдруг её лицо исказилось гримасой злости, а затем её выражение резко изменилось на формальное с оттенком равнодушия.

— Незначительные повреждения, вроде этих, не стоят беспокойства, Прополи. Насчет меня не волнуйся. — Затем она встряхнулась и наклонилась к Ксанти. — Будешь совать свой нос в мои дела, и я его тебе отрежу, слышала?

И мгновением позже она расплылась в глуповатой ухмылке, от которой у меня побежали мурашки.

— Рампейдж? — позвала я. — Ты сейчас… ты?

— А кем я еще могу быть, Блекджек? — нежно ответила она. — Теперь успокойся. Не хочу, чтобы ты страдала еще больше, чем сейчас.

— Ага. — Я посмотрела в сторону Лакуны, Стигиуса и Психошай. Глядя на аликорна, я изо всех сил подумала ей предупреждение. Слетит ли потрошительница с катушек, если я уличу её во лжи? Нахмурившись, я снова повернулась к ней.

— Ты просто ангел, Рампейдж.

Полосатая кобылка еще немного улыбнулась. С её стороны это был наиболее вежливый способ оскалиться на меня.

Мы проследовали к дверям, и я оглядела помещение, обозначенное, как спортзал, с покореженными снарядами. Крутящее ощущение внутри меня немного утихло, словно заклинание, наконец, стало сходить на нет. Может он напортачил с проклятьем… или, возможно, оно походило на заклятье ядовитой шутки, дожидаясь подходящего момента, чтобы ударить по мне. Как бы то ни было, мои друзья не собирались позволить мне уйти отсюда, поэтому мне нужно было выяснить способы справиться с ним.

История моей жизни…

— Идем, — проговорила я и, толкнув двери, двинулась в путь.

— Не летайте в главном помещении! — предупредила Грейвс, пока мы выходили в основное пространство тюрьмы. — Сверху расположены высокомощные турели, предназначенные уничтожать летунов на случай блокировки!

— Подумаешь! Им мешает огромная ракета, — фыркнула Психошай, оторвавшись от пола.

— Ты хочешь узнать, что случится, если в боеголовку выстрелит лучевая турель? — парировала Грейвс.

— Ох, это будет плохо. Очень, очень плохо. Пожалуйста, не стреляйте лучевым оружием в жар-боеголовки! — взмолилась Ксанти. Психошай посмотрела на полыхающий конус, торчащий в крыше над нами, и мгновенно поставила копыта обратно на землю. Обходной путь к другой стороне был блокирован обломками рухнувших проходов нижних уровней. Единственный путь к широкой лестнице вёл через центральную часть тюрьмы, которая представляло собой мешанину из покореженного стального забора и скрученной колючей проволоки. Завязшие в ней гули рвались в нашу сторону. Под прямым излучением от боеголовки, мой ПипБак отмечал уровни радиации, о существовании которых я даже прежде не подозревала.

— Двигаем, двигаем! — прокричала я, преодолевая мучительное крутящее чувством в груди, и мы всем скопом рванули в стальные дебри. Металлические копыта обрушились на мотки колючей проволоки, подставляя моим соратникам спину, чтобы перебраться. Фиолетовая магия сдвинула полурасплавленные корпуса тренажеров. Стигиус исчез во вспышке, появившись по ту сторону неповрежденного участка забора, и на пару с Психошай перенес всех нас через проволоку. Огнемет Цербера плевался огнем в светящихся гулей, стремящихся добраться до нас. А в это время от пышущей жаром боеголовки над нашими головами неторопливо разлетались крохотные шарики огня.

Все же, несмотря ни на что, я поняла, что улыбаюсь нашей слаженной борьбе. Даже перед лицом всех этих ужасов мы могли делать что угодно, пока делали это сообща. Нашими объединенными силами мы легко могли преодолеть любые наши ограничения. Когда Рампейдж, наконец, пробилась сквозь калитку с расплавившимся замком, мы ввалились на широкие ступеньки лестницы. Вне открытого участка уровень излучения упал, но все равно оставался слишком высоким, чем мне бы хотелось.

Тем не менее, нам всем нужна была передышка, даже гули, казалось, ощущали воздействие Аномалии. Ну а я чувствовала себя так, будто только что вылезла из духовки.

— Поднажмите, народ! Не время останавливаться. Вы, рогатые, слишком хилые, — усмехнулась Рампейдж, в этот момент я понятия не имела, кто управлял ею. Из-за радиации, Аномалии и различных проклятий мы все выглядели немного болезненно.

— Как там говорят…

Затем я разинула рот, услышав, как она запела.

Говорят, нас из грязи слепили в болоте,

Да только эта бедняжка — из крови и плоти!

Кожа да кости — тело этой земной,

Умишком не вышла, да крепка спиной!

Мы удивленно уставились на неё, Грейвс широко улыбалась.

— Теперь она распевает Горские песни? — пораженно уставившись на полосатую кобылку, спросила Психошай.

— Пони… — проворчал Кэррион, закатывая свои белесые глаза. Цербер странно щелкнул, и из его динамиков полилась музыка… низкая, крепкая и странно… грязная… музыка, а Рампейдж взбежала по ступеньками, задорно ухмыляясь нам.

Я родилась поутру, под Чёрной горой!

Я кирку взяла да полезла в забой!

Я за день добыла шестнадцать проклятых тонн,

И Мастер смены сказала «Поимей мя грифон!»

Не придумав ничего лучше, мы последовали за ней на второй этаж. Часовой робот с дырявым и погнутым из-за жары корпусом развернулся к нам, потрескивающим голосом издавая что-то вроде предупреждения или угрозы. Рампейдж, не сбиваясь с ритма, кинулась к нему под шквальным огнем его энергомагического минигана и врезалась копытами в его грудь, сбрасывая робота с лестницы, при этом продолжая петь.

Шестнадцать тонн за день, а что получила?

Состарилась на день, а долга больше, чем было.

О, Луна благая, не зови ты меня,

Ведь мною владеет Компания!

Она снова и снова била в грудь робота, пока тот безуспешно пытался поднять свои пушки и поразить полосатую земную пони. Крупнокалиберная винтовка Лакуны взорвала его голову, и полосатая кобылка отпихнула в сторону разбитый корпус. Лестница оказалась блокирована обломками, но чуть дальше на другой стороне участок прохода обвалился, образуя своего рода пандус между вторым и третьим этажами.