Брак по Расчету (СИ)

the flashback

Сасори открыл дверь своего кабинета, увидев то, что возмутило парня до мозга костей: на его месте вальяжно сидел Итачи — его бывший лучший друг. Да, парень возмужал, окреп, но глаза все те же: прожигают насквозь, одаривая пренебрежением. Сасори ненадолго засмотрелся на него, разглядывая так, как-будто запоминал, как он выглядит. Но потом опомнился. — И что предатель делает у меня в кабинете? — сказал кареглазый со злостью, смотря на ненавистного гостя. Итачи в ответ ему только улыбнулся. «Сасори, а ты не изменился», — подумал брюнет, вспоминая прошлые времена. Хоть он и не говорил ему, но для Итачи он был лучшим другом. Но из-за любимой пришлось уехать, а чтобы не было больно, просто разорвать связь, из-за чего парень переживал, так как ему была нужна поддержка друга. — Сасори, а ты не меняешься. Все пытаешься скрывать свою беспокойство и переживание. Хотя бы поприветствовал старого друга. — Друга? Ты же предал нашу дружбу. Теперь смеешь называть себя моим другом? Знай, Итачи, я ненавижу тебя с того самого дня. И я хочу выяснить, что тебе понадобилось от меня снова? — Я пришел сказать, что ты в этой компании уже не работаешь, — после этих слов, Итачи посмотрел ледяным взглядом на Сасори, который стоял у окна. — Что? Как это? Можешь мне объяснить, Итачи? — Хм… Могу. Эта фирма принадлежала, а точнее продолжает принадлежать моему отцу. Дело в том, что я скоро женюсь, ну, а чтобы обеспечивать мою будущую семью и свадьбу, я попросил у отца денег, поскольку сам еще мало зарабатываю. Вот отец и согласился продать эту фирму. А ты неплохо справился, подняв эту фирму почти со дна, но жаль, что я в тебе не нуждаюсь: ты уволен. Сасори был шокирован. — Неужели? Наш великий холостяк Учиха Итачи решил жениться? Не удивлюсь, если ты женишься на этой простушке из неблагоприятной семьи. Как ее там звали? А, вспомнил — Таюя Хокумон, жалкая флейтистка, которая сквернословит при любой возможности. А вы нашли друг друга, — а вот Сасори уже надавил на Итачи. Старший Учиха сжал со злости кулак и стиснул зубы. Ему не нравилось, когда оскорбляли его девушку. Да, характер не подарок, но он ее любил. — А это — не твое дело. Я повторю еще раз: ты в этой фирме больше не работаешь. Ты уволен, Сасори. — Интересно. И кто это решил, что я уволен? Итачи, который пропадал черт знает сколько, а потом решил вернуться на все тепленькое, подготовленное? Ты же давно не работаешь в этой фирме, а значит, что ты не имеешь право меня увольнять. — Это сказал мой отец, он уже подписал приказ о твоем увольнении. Можешь искать себе новую работу. — Ты… Да как ты смеешь? И у тебя еще хватило наглости прийти сюда после всего, что ты сделал. А ведь я как дурак верил тебе, думал, что ты мой лучший друг. А это оказалось все полная чушь. Запомни: я ненавижу тебя, Учиха Итачи. И я клянусь, я уничтожу всех Учиха к чертовой матери. Я найду твое слабое место, и ты почувствуешь каково это, когда у тебя отнимают все, так, просто из-за каприза, — говорил Сасори серьезным, грозным голосом, при этом испепеляя взглядом Итачи. А старший Учиха только хмыкнул, он знал, что его друг это говорит со злости. На самом деле он не может так сделать, потому что у него доброе сердце. Пусть он и говорит ужасные вещи и пытается быть плохим, но Сасори совсем другой. Таким его знал только Итачи. Он знал его как пять пальцев, он мог читать его как открытую книгу. И такое заявление в его сторону ни капельки не удивило брюнета. — Хм... Сасори, не прикидывайся злодеем, это у тебя плохо получается. Ты не такой, каким хочешь казаться. И я знаю, что ты рад меня видеть. Но гордость и обида не дают тебе нормально поздороваться со старым другом. И еще: ты очень хочешь вернуть нашу дружбу. Не так ли Сасори? — Ты издеваешься? Как ты смеешь мне говорить о дружбе? Итачи, ты хоть представляешь, чего вы с отцом меня лишили? Сколько сил я вложил в вашу компанию? А теперь, когда все хорошо, ты появляешься и просто выкидываешь меня. Это по-твоему дружба? — в голосе Сасори чувствовалась боль. — Это вынужденные обстоятельства, — вздохнул Итачи. — Бог тебе судья, Итачи — Бог тебя простит, — Сасори вышел из кабинета.

the end of flashback

«... Тогда я был очень зол на него, но я действительно был рад его видеть после стольких лет. Но и простить предательство нашей дружбы не мог, до сих пор не могу. Я, кажется, нашел его слабое место: это его младший брат. Помнится, в те времена Итачи много мне рассказывал о нем. Он искренне им восхищался. Я никогда не видел его таким. Я не могу так просто отказаться от моей клятвы, от мести. Я не могу. Я должен показать ему, кто я есть на самом деле. Итачи никогда не признавал во мне равного. Он всегда считал меня неудачником и говорил мне это в лицо, а это задевало, но, благодаря его словам, я начал стремиться изменить мою жизнь, причем, в ход шли не самые честные способы, но это помогло, и Итачи почувствует сполна мою месть. Я хочу видеть, как он испытывает ужасную боль. Для это понадобиться Учиха Саске, и тогда я вдоволь натешусь... Но, что-то мешает, точнее кто-то — о, Карин. Никогда не думал, что я влюблюсь. То светлое в моей жизни, что дает надежду, даря радость и нежность. Мой цветок каркаде, моя суданская роза... А тебя чуть не сломал Саске в самом цветении... Как легко сломать чужую человеческую судьбу, но, как мы трясемся за собственную. Милая, Карин, я попытаюсь сделать все, лишь бы ты улыбалась чаще, лишь бы ты радовалась, освещая мою темную грешную жизнь, мой маленький маяк надежд. Женщина, которую я безумно люблю. Мне нравится в ней исключительно все. Ее волосы, ее глаза, а какие манящие губы. Не понимаю, каким Учиха был идиотом, что умудрился упустить из виду такую шикарную девушку. Я раньше никогда не любил, думал, что мне это не дано, но ошибался: теперь понимаю, что такое любовь. Раньше ни мама, ни папа не рассказывали об этом чувстве. Наверное, сами этого не чувствовали. Но теперь я знаю, что это такое: это чувство выламывает все-все: стереотипы, принципы, меняя цели, суждения, идеи, переворачивая жизнь вверх дном. Причем, это как бетонная плита, которая падает в один прекрасный день на твою ничего не подозревающую голову... Карин. Ксо, так не хочется ее расстраивать, не хочется видеть ее слез — мне так нужна ее улыбка. Но на все нужны средства, но издержки производства везде присутствуют, и тут мне поможет Учиха Саске — я получу эту компанию, а эти идиоты все равно ничего в ней не смыслят. Хм, но тут, сама того не понимая, мне поможет Сакура, все будет сыграно как по нотам, а точнее, они будут как марионетки, только живые, у которых сухожилия связанны прочной леской, а леска будет в руках кукловода. Все просто, но об этом я подумаю завтра, а сейчас...» — парень сам себе лукаво улыбнулся, предвкушая близость с Карин. Мир подождет, а его прелесть — нет. — Карин, любимая, ну хватит дуться, иди сюда, мне очень скучно, — сказал Сасори нежным голосом. В дверном проеме появилась Карин, обиженно надувая губки. — Надо же, ты вспомнил обо мне? А я думала, у тебя одни Учиха на уме? Причем, оба сразу, а любимая девушка совсем не волнует. Сасори встал с дивана и начал подходить к ней. Он смотрел на нее игривым взглядом, и сознание выдавало картинки его интимных фантазий и утех, которыми он непременно сейчас займется с Карин. Заключив ее в объятия, молодой человек стал целовать девушку, которая затрепетала от сладко-приторного поцелуя любимого...

====== 23 глава ======

Утро — эта такая прекрасная пара. Утром жизнь в Токио оживает. Все куда-то спешат, торопятся. Каждый по своим делам, и главное, не опоздать. А некоторые даже и не хотят никуда торопиться. Саске уже давно проснулся. Парень просто не мог поверить в то, что признался в любви. Ведь для него это было очень сложно сделать. Он сейчас лежал в кровати нежно, но в тоже время, крепко обнимал, спящую у него на груди жену.

Сакура ему напоминала кошку, которой хочется любви, ласки и быть нужной. И главное, у нее зеленые глаза, прямо как у кошки, которые всегда светятся счастьем, когда она улыбается. Вот почему ему нравилась ее улыбка. Парень никогда в жизни не был так счастлив. Теперь он понял, что значит по-настоящему любить. Сейчас он просто разглядывал свою кошку. Та, в свою очередь, мирно посапывала во сне, недовольно двигая губками и хмуря брови. «Хм, наверное, она даже во сне готова со мной спорить. Что за девица?» — Саске смотрел на ее лицо: чуть вздернутый носик, но такой милый, который явно свидетельствовал, что у девушки упрямый характер. Губы чуть пухленькие розового цвета. Они такие притягательные. Его любимые губы со вкусом шоколада. Да! Именно, шоколада. Когда он ее в первый раз поцеловал в машине, то почувствовал шоколад, который так нежно таял на его губах. Заканчивая рассматривать лицо, он посмотрел на ее волосы. Пусть они были и короткими, но очень шелковистыми и мягкими. Нежно-розового цвета. Как не странно, пахли они вишней. Или Сакура пользуется таким шампунем, или это настоящий запах. Остается только гадать. Ему вдруг захотелось потрогать ее волосы. Он протянул кисть, и в ладони оказалась прядка ее волос. «Удивительно! Настоящие розовые волосы. Честно говоря, до нее я никогда не видел девушек с таким цветом волос. Видел пару раз крашенных, а вот натуральных — такое я вижу впервые. Они такие мягкие и шелковистые. Да, маленький цветок сакуры. Странно. Она морщится во сне. Интересно бы узнать, что ей снится? Она так меня обнимает руками, что у меня невольно появляется желание, да и то, что мы обнажены и лежим под одним одеялом... Хочу. Господи! Я хочу ее даже сейчас. Я имею на это полное право. Мы ведь муж и жена. Стоп! Я о кое-чем забыл совсем. Контракт. Ксо! Вот, о чем мы совсем забыли... А оно и к лучшему — фикция исчезла, кажется. Интересно, что будет, когда она проснется? Если она ничего не помнит, то мне не жить. А вот, если помнит, то как себя будет вести? Надеюсь, что она мне вчера говорила правду», — раздумывал младший Учиха, поглаживая волосы девушки. Вдруг зеленоглазая начала шевелится, и глаза раскрылись. Она почувствовала, что на ком-то лежит, и быстро повернула голову: увидела лицо своего мужа. Совсем близко. Сердце бешено заколотилось, и страх нахлынул на нее. В голове начали появляться разные мысли и куча вопросов, на которые не было ответов. Но тут же девушку окунуло в события этой ночи. Как они наслаждались друг другом, как Саске предал ее сладкой пытке, как признался в любви... она тоже призналась. Мимолетное волнение появилась в ее душе. Он знает, что она любит его. Ее сердце забилось быстрее, но, когда она посмотрела в ониксовые глаза, тут же успокоилась: Саске смотрел на нее с нежностью и обожанием, а один уголок рта был приподнят. Сейчас он был похож на кота, который вдоволь наелся сметаны, от чего у нее возникло острое желание ущипнуть его. — Доброе утро, — спокойным голосом произнес Саске. — Доброе, — просто и быстро ответила девушка и тут же ущипнула его за бок. — Ты чего? — недоуменно спросил тот, потирая свой бок. — Да так, — и она потерлась носиком о его грудь, тем самым вызывая огромное жедание у парня подмять ее под себя. Но он лишь обнял ее сильнее. — Сакура, а как ты смотришь на утреннюю аэробику для души и тела? — все таки не сдержался Учиха. — Саске, как тебе не стыдно? Начинать утро так пошло... — девушка положила подбородок на грудь мужа, лукаво смотря ему в глаза. — Но этой ночью ты отдалась этой пошлости, не помнишь? — Это было ночью, ничего не знаю, — она закрыла глаза и тихонько захихикала. — Может быть, ты еще и скажешь, что не помнишь о своем признании мне в любви? — Учиха, конечно, я помню! Да ты на меня молиться должен: кто еще будет терпеть и любить такого выпендрежника, а? Теперь Саске довольно улыбнулся — мужское самолюбие было удовлетворено. — Так, теперь только не зазнавайся и не задирай нос, а то я быстро стану той стеной, о которую ты его разобьешь! — и Сакура начала его щекотать, от чего парень начал извиваться под ней и смеяться. — Мне нравиться, когда ты улыбаешься, — прошептала она. — Эмм, Сакура, так что у нас с утренней аэробикой? Ну прости, я не виноват, что ты на меня так влияешь. — Саске... — простонала она, когда его руки начали поглаживать ягодицы. — Знаешь, есть такая фраза: любовь приходит и уходит, а кушать хочется всегда, а я очень есть хочу. Как в подтверждение у нее заурчал желудок. — Ладно-ладно, а то помрешь с голода еще. Мисо? — Фигисо, я не хочу суп с утра. — Что за капризная девчонка? — Не имею права уступать тебе, — девушка вырвалась из объятий мужа, быстренько завернувшись в простыню. «Маленькая нимфа, а все из-за розовых волос и зеленых глаз», — довольно подметил для себя Учиха и тоже замотался в простынь. Открыв холодильник, молодые люди огорчились: он был почти пуст, лишь пару помидоров, паприка, лук, яйца и майонез. — Делаем брускетта или овощной омлет? — спросила Сакура. — Второе, — ответил Саске и задумался. — Странно, а что ты на меня не кричишь как потерпевшая? Неужели все помнишь? — Ха! Конечно, я все помню. И твое признание я помню больше всего. Так что, если ты мне изменишь или бросишь, то в больнице или в морге окажешься. Понял, милый? — сказала Сакура угрожающим тоном, раньше она так всегда запугивала Сасори, а тот, на удивление, выполнял все ее просьбы и пожелания, поскольку знал, какова ее физическая сила. Но Саске не Сасори, он другой и ведет себя по-другому. — А я и не собирался предавать тебя или бросать. Просто странно, что ты все помнишь. Ты вчера была так пьяна. — Ты прав, я действительно была очень пьяна. Но я все помню. Они начали резать овощи для предстоящей готовки: Саске резал тонкими колечками,а Сакура квадратиками, заметив это, у девушки возникло какое-то непонятное раздражение, но, посчитав, что это полная ерунда, и спор того не стоит, она промолчала. Когда сковорода нагрелась, брюнет отправил на жарку лук, от чего в помещении распространился приятный запах. В животе Сакуры опять заурчало. — Там еще долго? Я очень есть хочу! — она недовольно поморщила носик. — Так мы же только начали готовить, подожди немного — Хочу есть! И все тут! — капризно сказала девушка, стукнув ложкой по столу. — Ты что? Ты как большой ребенок, — пара глаз-изумрудов загорелась со злостью, когда услышала про ребенка. — Это я ребенок? Хватит называть меня ребенком. Мне уже восемнадцать лет. Еще раз назовешь меня ребенком — получишь. И еще, разве ребенок может делать так? — спросила быстро Сакура и прильнула к губам мужа, который теперь сидел за столом рядом с ней. Саске очень удивился. Раньше девушка себе такого и позволить не могла. А сейчас так спокойно целует его без страха, как будто у нее это вошло в привычку. «Поцелуй… снова этот поцелуй. Ками-сама! Совсем свихнулся. Эти губы, этот вкус шоколада такой сладкий, что хочется даже укусить их и попробовать. Ксо! Из-за нее я совсем сошел с ума. Меня перестали узнавать друзья. Ну, конечно, Учиха Саске по уши влюбился в большого ребенка, разве это не странно? Хотя, она права. Она уже давно не ребенок. Ребенок не может так целоваться», — думал обладатель ониксовых глаз, при этом сгорал от желания укусить легонько за губу Сакуру. Тут почувствовался запах пригорающей пищи. — Дорогая, давай отложим со взятием Бастилии, а то солдаты останутся голодными, — ухмыльнулся Учиха. — Да ты невозможен, откуда в тебе столько пошлости? Тебе не пора на занятия? — спросила розовалосая, посмотрев на часы, стоявшие на одной из многочисленных полок кухни. — Я уже давно на них опоздал. Так что, сегодня целый день я только твой. Мы можем весь день провести вместе. Разве это не здорово? — Здорово. Но ты так можешь испортить и понизить успеваемость. Ладно, только сегодня позволю тебе прогулять. У меня каникулы сегодня последний день. Так жаль, что они заканчиваются. — Последний день? И ты молчала. Может сходим вечером в ресторан. Ужин на двоих, а потом... — Мне одного ужина было достаточно. У меня другая идея. Сегодня такая замечательная погода, поэтому пойдем в парк развлечений. — Куда? Сакура я уже не в том возрасте. — Это какой у тебя возраст? А? Хватит придуриваться, тоже мне, старая больная обезьяна! Саске, успокойся. Весело проведем время. Покатаемся на каруселях, поедим сладкой ваты. А ролики? Что здесь плохого? Иногда просто полезно вспомнить детство. Все, давай кушать и пойдем. «Сначала она меня заставила идти в клуб, а теперь на карусели. Если Итачи, а еще хуже — Наруто узнают, что я пойду на карусели, вот смеху-то будет. Это будет выглядеть нелепо. Я на каруселях... Давно я на них не был. В последний раз был на них в девять лет, меня мама водила. Ну это того стоит, чтобы провести с ней время вдвоем. А может, вечером она мне будет очень благодарна. Все же стоит пойти», — улыбнулся Саске от своих мыслей. Теперь он стал чаще улыбаться, это уже вошло у него в привычку. Они поели и пошли собираться. Пока собирались, тоже успели поспорить о том, что Сакура непременно должна научиться готовить мисо, но тогда и Саске, в свою очередь, должен научиться готовить брускетта. Был заключен договор, а кто не выполнит свои обязательства — будет целый месяц мыть посуду. Что ж, звучит наивно, но все таки, это был неплохой способ договориться между собой, а порой, это так важно для поддержания семейной идиллии. Пока Саске наслаждался с любимой женой, Наруто просто извелся из-за него на перемене, при этом доставая Кибу, которому приходилось все это выслушивать. — Этот теме вообще страх потерял. Прогулять. Нет, ну он уже вообще забыл думать об учебе. А еще говорил, что обязательно закончит институт с красным дипломом. Да у него крыша поехала из-за Сакуры. Совсем свихнулся. Я его перестал узнавать в последнее время. Он даже улыбаться начал. Такими темпами он завалит учебу, а главное, все спрашивают меня где Саске? И почему он не пришел? Почему в этом виноват сразу я? Я уже устал его покрывать, я не гений, и отговорки сами в голову не приходят с такой же легкостью как у Шикамару. Судя по всему, у Узумаки начиналась тихая истерика, а вместе с ней и паника. — Да перестань ты на него так сердиться. Саске впервые в жизни влюбился, причем, по-настоящему. Разве это не прекрасно? Ты должен радоваться за него. Он стал меняться в лучшую сторону. Так ведут себя влюбленные люди. Так что, угомонись, Наруто, пусть он погуляет. Я бы и сам не пошел, если бы у меня жила такая жена. — Ты полностью прав, Киба. Я все это понимаю, любовь — это прекрасно. Но он стал безответственным. Перестал думать об учебе, а теперь все его мысли только о Сакуре. Я очень рад за него, но поменяться до такой степени, чтобы стать подкаблучником... Я просто его не узнаю. — Слушай, ты, Паниковский... — начал медленно Киба. — Пани... Кто?! — О! Классику мировой литературы читать надо, а не только в консоль играть! Так вот, о подкаблучниках: и ты тут мне что-то говоришь? Сам давно под каблуком у Хинаты. Ты даже пискнуть ничего не можешь, стоишь как идиот и внимаешь ее любому слову, скажешь, что нет? И еще называешь Саске подкаблучником. А сам-то не лучше. А может тебе просто списывать нужно дать, тогда ты успокоишься? — раскусил его Киба, но Наруто действительно переживал из-за перемен характера друга. — Списывать? Вовсе нет, я о нем волнуюсь. Ты заметил, он в последнее время стал улыбаться и вообще пишет ее имя на листе тетрадки. Он совсем с ума сошел. — Эх, Наруто, это называется любовь. Ладно, хватит об этом. Пойдем, у нас пара начинается. — Не, ну нормально, а, я сижу на лекциях, а он просто дома сидит, — проворчал обидчивым голосом Наруто, последовав за Кибой в аудиторию. Саске и Сакура уже шли по дороге в парк. На улице не было холодно, солнышко ярко светило, придавая еще больше тепла, согревая всех жителей Токио в своих нежных объятьях, было чистое голубое небо, по которому плыли белые с нежно-розовым оттенком облака. Погода была просто прекрасной для прогулки. Молодые люди шли, держа друг друга за руки, чувствуя свое тепло от прикосновения друг к другу. Кто бы мог подумать, что у нее все будет хорошо. Саске же, иногда косил взгляд на жену. Он любовался ее улыбкой, наблюдая то, как она счастливо улыбается. Сам парень так впервые шел с девушкой, держась за руку. Раньше он ничего такого не делал. Не держал за руку, не успокаивал, не волновался, не говорил нежные слова, не говорил, что любит, а сразу же тащил в постель. А тут появление ее в его жизни, и все меняется. Причем, он был доволен такими приятными изменениями. Дома почти постоянно она, которая, хоть и ворчит, но все же его встречает, ласково и преданно смотря в глаза. Это приятно быть любимым. Это приятно самому дарить любовь, баловать ее, радовать, даже потакать капризам этой розоволосой девчонки. И вот, они наконец-то дошли до парка. Сразу было видно огромное колесо обозрения, на котором Сакура всегда любила кататься. — Наконец-то мы дошли. Пойдем, покатаемся, — у Сакуры загорелись глаза в буквальном смысле. Саске уже даже пожалел, что пошел с ней. Он не успел ничего сказать, как она взяла его за руку и потащила во внутрь парка. Перед ними сразу предстало много разных аттракционах. Было видно, что у Сакуры в глазах все разбежалось, и девушка не знает, что выбрать. «Типичный ребенок, но все равно люблю», — подумал Саске, наблюдая над тем, как жена не может выбрать понравившуюся карусель. И тут она схватила его за руку, ничего не сказав, и потащила его в известном направлении только для нее самой. С ней он набегается. Пара подошла к колесу обозрения. Хоть Учиха и скрывал это, но у него была одна фобия — высота. — Ну, чего встал, пошли, — опять она потянула его за рукав. Они купили билеты и вскоре уже сидели в одной из кабинок. Сидели вместе, прижимаясь к друг другу. Саске одной рукой обнял ее за плечо, а она снова почувствовала запах его тела. Вид из окна был прекрасен. Перед ними был виден весь город. Но тут взгляд девушки погрустнел. — Вот бы эти дни никогда не заканчивались. — Дорогая, ты чего? У нас еще вся семейная жизнь впереди, знаешь, еще сколько прекрасных дней мы проживем вместе? — Знаю. Но будущее не дает мне покоя. Что будет потом? Этот контракт не вылезает у меня из головы. И главное, мне показалась, что Сасори что-то задумал. Что-то плохое. Это было видно по его глазам. И, зная какие у него связи, что он может сделать, я начинаю по-настоящему его бояться. — Ну… не переживай. Я не позволю, что бы кто-нибудь обидел тебя или сделал тебе больно. Обещаю, все будет хорошо. У нас с тобой все будет хорошо. — Я верю тебе и чувствую, что ты меня не предашь, — сказала Сакура и прильнула к губам парня. В ответ Саске крепко ее обнял, раскрывая языком губы Сакуры. Но продолжится у них дальше такая спокойная семейная жизнь? Конечно, нет, потому что кто-то обязательно вмешается в нее. И этот кто-то скоро собирается преступить к действиям. А пока, пусть они наслаждаются обществом друг друга с сладкой иллюзии беззаботности.