Путешествие в Древность (СИ)

Я рассмеялась, вспоминая его испуганные глаза, которыми он смотрел на нас с Алисой, когда мы с камня на камень на лагерном берегу прыгали.

- Не мания это - я иначе не умею.

Он молча притянул меня к себе и я тихо замерла, вдыхая запах дыма и его кожи. В лесу уже было темно, берег освещался только огнем нашего костра. Блики огня плясали по темной воде, и мне казалось, что она шепчет что-то, словно хочет сказать. Но шепот этот был спокойным, и я не стала тревожиться.

- Том, пойдем спать? Завтра весь день в дороге, а послезавтра, если будут благосклонны Духи, уже начнем работать на месте.

- Почему ты так часто поминаешь каких-то Духов? Это какая-то местная традиция?

- Нет. Просто в этих горах есть хозяева - это и есть Духи. Большинство в отряде христиане, кто-то даже к атеистам себя относит… Но, приезжая сюда, в экспедицию, Духов поминают и благодарят все. Это не традиция, не религия… Это просто есть. Так было до нас, и так будет, когда мы уйдем…

Том как-то странно на меня посмотрел и подал руку, помогая подняться. В эту ночь я спала без сновидений, просто чувствуя тепло его рук.

Поднялись мы задолго до рассвета и, быстро собрав лагерь, погрузились в машину и двинулись в путь. Солнце медленно, словно нехотя выползало из-за горизонта, пробиваясь сквозь плотную пелену облаков, будучи поначалу совсем не видимым, и скоро стало понятно, что где-то впереди был сильный дождь. Мы вынырнули из-за очередной горы и въехали на постепенно становящуюся все более пологой дорогу. Горные дороги только кажутся длинными. На самом же деле всё далеко не так. Просто они гораздо опаснее, чем на любой равнине, и тяжелая машина едет по ним медленно. И чем выше мы едем, тем сложнее ей, старушке.

Обогнув гору, дорога стала прямой, словно стрела, и мы вылетели по ней в ровную долину, окруженную со всех сторон горами. Над ней висели низкие облака, через которые потоками пробивались солнечные лучи**. От открывшегося вида у меня перехватило дыхание.

- Боже милостивый, где мы?!

Возглас Тома вернул меня в реальность, и я тихим, сдавленным от переживаемого восхищения чудесами природы голосом произнесла:

- Мы в Курайской степи. Я никогда такого не видела…

- Я видел, - сбоку раздался голос Сереги, довольно жмурящегося на надающие сверху потоки лучей. - Давно правда, лет семь назад. На степь редко так низко спускаются облака, а эти - еще и дождевые, потому так свет падает.

- Потрясающе… - шепот Алисы почти потонул в реве двигателя, но стал для меня словно завершающим аккордом в симфонии цвета, запахов и звуков.

Машина словно плыла над этими облаками, постепенно остающимися позади и словно по мановению волшебной палочки через несколько десятков километров мы увидели яркое голубое небо над своей головой. Поистине - неисповедимы горные дороги.

До подножия заветного перевала мы добрались около трех часов дня и единогласно решили его штурмовать, чтобы переночевать уже на другой стороне. Том молчал почти весь день, а я его не трогала - так надо. Когда человек впервые попадает на Алтай, сразу так далеко и так высоко, он может просто выпасть из реальности от тех картин, которые открываются перед его глазами. Когда я сама впервые увидела Кату-Ярык, я потеряла дар речи. А уж когда оказалась на его вершине и осмотрелась вокруг - не сразу смогла выдохнуть от того восхищения, которое меня накрыло.

- А мы тут проедем? - Том скептически смотрел на узкую гравийную дорогу, уходящую вверх. - Если что, тут же две машины не разъедутся.

- Ничего, повторим опыт прошлого года, - Алиса задорно подмигнула ему в ответ. - У Дашки хорошо получалось с водителями объясниться!

- Ну да, пока трехэтажным не посылала вниз, не понимали… - я пробурчала себе это под нос по-русски, но была тут же поймана просьбой перевести, на которую махнула рукой и сказала, что водители понимали только русский нецензурный язык. Очень нецензурный.

Кату-Ярык, благосклонности которого я просила у духов всю дорогу, встретил нас ярким солнцем, голубым небом и поднимающимися вверх столбами пыли. Встречные машины тормозил шеф, заставляя их своим талантом убеждения двигаться задним ходом, уступая проезд нашему шестьдесят шестому.

Взобравшись на вершину, мы остановились. Тут невозможно не остановиться. Каждый раз, оказываясь здесь, я теряю дар речи - какой же ты разный, Отец-Алтай!***

Том стоял возле машины, как вкопанный, вглядываясь в открывшийся вид. На секунду мне показалось, что он даже не дышал.

- Орлы! Орлы летят! - голос шефа заставил всех оглянуться и увидеть, как внизу, в воздухе долины, парят две огромные прекрасные птицы, и как солнечный свет чуть отражается от их крыльев сверху. Духи, как же мы высоко…

Постояв еще минут десять, Андрей Палыч загнал нас обратно в машину, и мы двинулись вниз. У меня внутри почему-то засела четкая уверенность, что на этот раз все будет хорошо. Все будет правильно.

После спуска мы еще немного проехали по гравийке и свернули в долину - дальше для нас обычной дороги нет. Окружающая нас невероятная красота заставляла забывать о времени, и только когда начало смеркаться, мы поняли, как далеко уже забрались. И что уже давно пора ставить лагерь. Я постучала ладонью по крыше кабины и спросила у шефа, когда привал. К своему невероятному удивлению, я услышала, что до места осталось километров пять и ставиться мы будем, скорее всего, по темноте.

Так оно и получилось. При свете фар машины мы шустро развернули палатки и насобирали палок для костра. Мда… Маловато будет! Придется запас дров, спрятанный в машине, потревожить. Ладно, утром разберемся. Шустро вскипятив воду и устроив импровизированный ужин из рыбных консервов и чая, мы постепенно разбрелись по палаткам.

Я с легким беспокойством смотрела, как Том уплетает сайру в растительном масле ложкой прямо из открытой банки, аппетитно закусывая ее хлебом. Голод, конечно, не тетка, но я за все время пребывания его в экспедиции не услышала ни одной жалобы, ни одного выражения недовольства условиями или едой. А ведь на этом многие ломаются, очень многие. Ведь так или иначе, мы - дети цивилизации, привыкшие к сухой одежде, теплому унитазу и относительно вкусной еде. А тут… Я готовилась к тому, что мне придется многое объяснять, но не пришлось. Том прижился сразу, как только появился. Еще бы не эти дурацкие стычки с Сергеем… Которые с начала нашего выезда почему-то сошли на нет! Нет, я определенно чего-то не знаю! Надо будет все-таки с ними поговорить. А сейчас - спать.

Утро застало меня в странном настроении. Такое ощущение, что я начинаю привыкать засыпать и просыпаться не одна. Нехорошо это, неправильно как-то…

Я выбралась из палатки, оставив Тома досматривать утренние сны, и окинула глазами наше обиталище. О, Духи, великие и всепремудрые!.. Неудивительно, что шеф так рвался сюда! К черту курганы, за такую красоту можно душу продать!..****

* http://pixs.ru/showimage/seminskipe_3824246_7870795.jpg

**http://pixs.ru/showimage/P8154628LR_9127392_7878872.jpg

***http://pixs.ru/showimage/09492ac30c_6862146_7879013.jpg

http://pixs.ru/showimage/612134755j_2330315_7879021.jpg

****http://pixs.ru/showimage/1bjpg_9252769_7879168.jpg

========== 15. Мы с тобой одной крови. ==========

Не верьте тем, кто никогда не плакал

Над песней или гибелью гнезда

Ведь слёзы слишком небольшая плата

За то, что гаснет чья-нибудь звезда

Не верьте тем, кто никогда не плакал

Вслед уходящей женщины своей

Ведь слёзы слишком небольшая плата

За одиночество её ночей.

Не верьте тем, кто никогда не плакал

Когда он верным другом предан был

Ведь слёзы слишком небольшая плата

За то, что друг тебя в себе убил

Не верьте тем, кто никогда не плакал.

(с)

Я летела по Толмачевской трассе, влетая в повороты на огромной скорости и бесстрашно ныряя в междурядье, заставляя водителей испуганно шарахаться в стороны. Пару раз проскочив на красный и чуть не попав под джип, я все-таки стала смотреть по сторонам. Просто чтобы не подогнать кого-нибудь под статью. Что будет со мной – мне было все равно. Внутри была только горечь и какая-то непонятная пустота, а в голове звучали сказанные на прощание слова: