Необявленная война (СИ)

* * *

Гермиона волновалась сильнее, чем прежде. Она не раз ловила себя на мысли, что пытается придумать себе то, о чем будет их разговор. И направление было весьма определенным. Это отражало собственное желание: забыть о нелепом споре и просто быть с Драко. Но Гермиона решила, что это всё глупые непонятные мечты.

«Ведь этого просто не может быть! Малфой ни за что так не сделает».

И она, перестав гадать, отправилась выслушать его. Делая вид, что идет вместе с другими посмотреть тренировку новой команды факультета, она спряталась в укромном месте и дождалась намеченного времени.

Как только Гермиона оказалась в небольшой, но довольно уютной комнате, то осмотрелась: камин, милый резной деревянный стол, несколько стульев, маленький диванчик. Кровати не было.

Драко встал с дивана, увидев Грейнджер, и подошел ближе.

— Нам надо поговорить, — выпалили они одновременно и рассмеялись. Это совпадение удивило их обоих.

— Ты первая, — сдерживая волнение, сказал Малфой. — И давай без долгих предисловий!

— Ладно… Только не подумай, что я чокнулась. С тобой что-то происходит, я же вижу. Ты ведешь себя… хм… не совсем обычно.

— Тебе будет комфортнее, если я обзову тебя… как обычно? Ты как предпочитаешь?

— Перестань! Я серьёзно. Ты, конечно, далек от идеала, но, по крайней мере, к такому тебе я привыкла. Что происходит, Малфой?

— Лучше давай присядем, — вполголоса предложил он.

Оба опустились на диван, и Гермиона всем своим видом показывала, что ждет ответа.

— Я отвечу. Только сначала… — так же тихо сказал Драко и приблизил свое лицо к ее.

Он уже решил, что иное поведение послужит достаточным намеком, ведь что в этом случае надо говорить, он понятия не имел. Он столько раз был с девушкой в постели и ради постели, но... никогда не желал большего. Такое происходило впервые.

— Нет, — качала головой Гермиона, — нет, Малфой, не пытайся перевести разговор в другое русло, — она решила, что Драко хочет подразнить ее. Снова. — Не смей!

— Нет? — он лукаво посмотрел на нее. Положение оставалось недвусмысленным.

Драко не отводил взгляда от полуоткрытых губ, изучая неповторимый рисунок из линий и черточек, ловя неровное дыхание и погружаясь в его теплоту жадными мыслями. Такими понятными. И для Гермионы тоже.

— Можно… я тебя поцелую? — прошептал Малфой, уже почти касаясь губами ее губ.

Гермиона, не в силах выровнять дыхание, растерянно произнесла:

— Ты… что… спрашиваешь у меня… разрешения?

— Да… — низко, ласково, и вдруг: — Гермиона…

Они испугались. Оба. Задержали дыхание. Ее имя на губах — немыслимо. Странно… Оно тает на них.

Зовет.

Гермиона смотрела в глаза Малфоя, ища хоть какой-нибудь подвох. Но не видела. Стало невозможным сопротивляться, когда Драко так близко и… хочет ее. Она, будто кожей чувствуя их бьющиеся сердца, закрыла глаза и обронила:

— Нет.

Гермиона была уверена, что раньше Малфой уже целовал ее…

До этих мгновений.

Этот его едва уловимый стон, этот вздох — все стало иным. Он не просто касался ее губ. Он искал в них утешение, счастье, надежду. И Гермиона чувствовала их на вкус. Как и его желание. Такой восхитительный вкус, приближенный к любви… Потому что — о, боже — так похожий на нее.

Гермионе не верилось, что Драко целует ее так... Его язык… Он мягко скользил по губам, встречаясь с ее языком. Пробовал её. Будто впервые. С нежностью. Со страстью. Это были невероятные и единственно ценные мгновения. Так казалось…

По тому, как трепетно Драко прикасался к лицу, к волосам... По тому, как целовал ладонь Гермионы, когда она кончиками пальцев ласкала его скулы. По тому, как он возвращался к губам. Это длилось так долго, но его руки ни разу не коснулись более чувствительных мест. Ни разу.

Но именно теперь Гермиона очень ясно почувствовала, что готова отдаться этому Малфою. Это было нетерпение сердца, а не тела. И как только Драко опустился на колени, руками обхватил ее ноги и уткнулся лбом прямо в них, Гермиона сама поймала себя на слове:

— Драко… — никаких усилий. Только желание. — Я… я...

Он сразу поднял лицо, и во взгляде читалось не только возбуждение, но и отрицание. Гермиона почувствовала, как ее сердце подскочило.

— Думаю, пора остановиться, иначе произойдет непоправимое, — твердо заявил Драко. И в этих его словах не было ни капли сомнения. И речь шла не только о неизбежной близости. Запретные для Малфоя слова… они пытались пробиться сквозь стену страха.

Гермиона резко вскочила и, пытаясь всеми силами справиться со слезами, закричала:

— Так это был тактический ход? Всё, что тебя волнует, это проклятое пари?!

Сбитый с ног неожиданным движением Грейнджер, Драко поднялся и, стараясь говорить мягче, произнес:

— Проклятое?! Интересное замечание. Об этом я и хочу поговорить. О споре.

— Нам не о чем разговаривать, Малфой! — все еще кричала Гермиона. Ей было больно, потому что вдруг показалось, что между ними нечто большее. — Я ухожу.

Она бросилась к каминной полке, на которой лежала заветная книга, но Драко опередил беглянку. Он сжал Гермиону в объятиях и, стараясь сохранять спокойствие, пытался достучаться до нее сквозь обиду: