Мальчик нарасхват (СИ)

Но спокойная атмосфера у нас в семье долго никогда не держится. Если около часа никто не задал хоть один провокационный вопрос, не пожаловался или не поспорил, то члены моей семьи начинают чувствовать себя неуютно. Вот и сейчас Света, чувствуя, что хороший момент тянется что-то слишком долго, спросила, смотря куда-то в сторону:

- Ой, а что это за чемодан?

Она указала пальцем в угол. Мы все повернули головы.

- А, мои вещи. Я уже собрался, - передернул плечами пацан, хмуро отвернувшись.

В тот же миг глаза милых дам тут же округлились.

- Как? Ты уходишь? – закричали они в один голос.

Теперь уже я раздраженно передернул плечами. Такое почти искренне изумление что в глазах, что в голосе. Будто бы они не знали, что время двухнедельного курорта у меня в квартире сегодня истекает! Или они думали, что я смягчусь за это время и жить пацана у себя оставлю? Фигу! С чего ему такая честь? Мне своих-то детей не надо, а чужих и подавно.

- Да. Разве я не говорил, что он живет у меня только эти две недели? - ответил я за угрюмо молчащего Артема.

Девочки теперь смотрели на меня, грозно нахмурив брови. Я еле сдержался, чтоб не застонать – знаю, что означает такой взгляд.

- Что? Вадик, но мы думали, ты шутишь!

Голос Светы казался до возмущения серьезным. Я только скривил губы и кисло ответил:

- Нашли Петросяна. А мне, может, по-вашему, вообще его здесь прописать для полного счастья?

- Нет, но не выгонять же! – переполошилась Алина.

Смотря на ее встревоженный вид, я весьма и весьма напрягся. А не влюбилась ли моя дорогая сестра в эту глисту ходячую? Он ее недостоин, тем более проблем наверняка выше крыши, раз жить к чужим незнакомым людям напрашивается. Я не спрашивал Артема о причинах, чего ему, молокососу этакому, дома не живется, но уверен на девяносто процентов, что он просто поругался с родителями и сбежал.

- А когда? - едва не зарычал я. - Через месяц? Два, три, пять? Год, два?!

Повисла нехорошая тишина. Юля вздыхала, Алина насуплено мяла в руках краешек одеяла, Света с прищуром смотрела куда-то вдаль, видимо, что-то обдумывая, а пацан в разговор не лез и делал вид, что его тут вообще нет. Откинувшись на спинку кресла, я достал последний туз в рукаве:

- А почему бы вам не поселить пацана у себя в квартире, раз все равно у меня пока жить вздумали?

- Нельзя.

- Это почему же?

- Ему там одиноко будет.

- Ах вот оно что! – я чуть ли не всплеснул руками от умиления. - Пусть тогда к себе домой валит, не хрен делать!

- Вадик! – укоризненный хор.

- Что?

- Это грубо!

Я насупился. Грубо не грубо, мне все равно! Пришли, блин, три кровопийцы по мою душу.

Довольно продолжительное время мы сидели молча. Пацан, видимо, не выдержал первым, а поэтому, вскочив, промямлил, что пошел переодеваться и умываться. Мы все машинально кивнули и продолжили пялиться в телевизор. Некоторое время парень копался в своем красном чемодане, видимо, доставая одежду, а потом ушел в ванную.

Кажется, когда щелкнул замок, девчонки впали в уныние еще больше. Можно подумать, они его на войну провожают. Он всего лишь переезжает обратно домой, ведь смогут же они потом друг к другу в гости ходить и видеться. Не понимаю, чего из-за этого себе и другим настроение портить?

Не желая больше находиться в тухлой компании, решил скрыться в спальне. Понимал я, что надолго там не укрыться, но минут пятнадцать у меня в запасе имелось точно.

Выдохнув, я поднялся с кресла. Но тетя, на удивление резво для беременной женщины, вскочила и перегородила мне проход. Мне осталось лишь посмотреть на ее хмурое лицо. Вежливо приподнял брови.

- Не понял?

- Нет, Вадик, так нельзя! – Светины руки уперлись мне в грудь. – Оставь мальчика еще хотя бы на недельку! Пожалуйста!

- Опять ты… Я, кажется, говорил, что нет? Мимо ушей пролетело? Так я еще раз могу повторить. Нет.

- Но…

- Слушай, а с какой стати я должен это делать? Назови мне хотя бы одну причину помимо вашей жалости.

Мне эта ситуация начала изрядно раздражать. Чего девчонки так прилипли к этому пацану? Особенный он какой, что ли? Обычный оболтус, каких сейчас пруд пруди.

Света замялась. Опустила взгляд, убрала руки. Несколько минут она внимательно вглядывалась куда-то в район моей шеи, а потом решительно вскинула подбородок. Она заговорила шепотом, как будто чего-то боясь.

- Понимаешь, он просто живет в семье… не очень благополучной. Дай ему еще немножко пожить в спокойствии.

- Откуда… – не успел я произнести свой вопрос, как тетя меня тут же быстро перебила:

- Алина сказала.

Я внимательно посмотрел на сестру. Та под моим взглядом съежилась и виновато прошептала:

- Я по секрету.

- А ты откуда? От пацана? Была у него в гостях? – сестра отрицательно покачала головой.

- От его друга узнала. Он мне сказал… по секрету.

Мне осталось лишь коротко вздохнуть. Было у меня такое подозрение, что это «по секрету» детишки передавали друг через друга раз пять-десять, если не больше. Впрочем, могу и ошибаться.

Света опять накинулась на меня.

- Вадик, ну так что?

- Что?

- Оставишь его у себя?

- Не…

- Ну, пожалуйста! – вдруг вскочила Алина, опрокинув на пол одеяло.

Юлька сидела, поджав ноги, опасливо на нас поглядывая, а когда встречалась с кем-нибудь взглядом, быстро устремляла свое внимание на экран телевизора. Света оглянулась на чуть ли не плачущую Алину. Губы ее немного подрагивали, руки были решительно сжаты в кулаки, а в глазах плескалась надежда на чудо.

Я помрачнел. Что-то подсказывает мне, что такое рвение девочки, по крайней мере, Алина точно, испытывают не только или вовсе не потому, что у пацана якобы неблагополучная семья. А зная их дружный женский коллектив, в котором девочки любой ценой готовы помочь друг другу, мне это очень не понравилось.

Чую, что еще немножко, и начнутся вполне запланированные слезы, истерики и крики, а от них мне всегда не по себе. Поэтому лучше сейчас твердо отказать и тут же ретироваться в спальню, забаррикадировав дверь, чтоб уж наверняка.

- Нет.

Вполне уверенно сказал я и почти хладнокровно попытался обойти тетю, краем глаза нервно замечая, что у сестры выступают слезы на глазах. Но не тут-то было. Наверное, мне стоит найти всех тех, кто говорил про Свету, что она милая, хрупкая и застенчивая женщина, и надрать им всем задницы за ложь.

Милая? Да она мне чуть глотку не перегрызла, увидев Алинины слезы! А когда еще и захныкала Юля, я, нервно сглотнув, взглянул на зверское выражение лица тети.

Хрупкая, застенчивая? Да сейчас! Меня оттеснили обратно на место. Точнее сказать, в кресло. Охнув от неожиданности, я плюхнулся в него, а Света угрожающе надо мной нависла. От руки, которой она мертвой хваткой вцепилась мне в запястье, наверняка потом останется след.

Света наклонилась так близко, что я уловил слабый сладковатый запах духов. Судорожно пытаясь придумать, как бы успокоить тетю, а вместе с ней и сестер, я поднял глаза, чтобы встретиться со Светиным взглядом.

Если честно, я ожидал чего угодно, какой угодно эмоции, будь то гнев, обида, злость, раздражение, но то, что я увидел, ввело меня в некоторое оцепенение. Тетя смотрела беспомощно, умоляюще, а в голосе улавливалась некоторая дрожь.

- Вадик, ну пожалуйста, ради нас, а? Ведь не только я хочу этого, и Алина, и Юля.

Младшие сестры, не заставляя себя ждать, почти в ту же секунду бросились к нам. Облепили меня со всех сторон. В замешательстве переводя взгляд то на одно лицо, то на другое, смотря в эти грустные, полные надежды глаза, на выступившие слезы и вслушиваясь в их умоляющий тон, я просто… не смог.

Опустив голову и очень глубоко вдохнув, а после выдохнув, пробормотал:

- Ладно, – мельком кинул взгляд на затихших девчонок и снова опустил. – Пусть живет.

Меня тут же оглушил радостный женский визг, на мне повисли сразу три счастливые аферистки – больше никак их не назовешь. Только когда я начал задыхаться и кашлять, с меня, наконец, слезли, и только Юлька осталась сидеть на коленях, весело болтая ножками. Улыбаясь, Света пошла снова ставить чайник кипятиться, а Алина убежала в спальню с телефоном, видимо, ей не терпелось поделиться своей победой с кем-нибудь.