А небо по-прежнему голубое (СИ)

Назначение старостой девочек Пэнси Паркинсон возмутило Гермиону до глубины души. В её понимании на такую должность претендовали лишь лучшие ученики. А мисс Паркинсон академическими талантами отнюдь не блистала. Гермиона привыкла всего добиваться сама, и потому должность, которую подружка Малфоя получила наверняка лишь благодаря наличию богатых родителей, теперь казалась ей осквернённой. Впрочем, то, что старостами Слизерина стала эта неприятная парочка, на работу самой Гермионы никак не повлияет и даже даст шанс утереть им нос.

Время от времени новоявленные гриффиндорские старосты выходили из купе, чтобы патрулировать коридоры. Рону удалось предотвратить драку двух первокурсников, чем он весьма гордился, а Гермионе — отчитать Фреда и Джорджа Уизли, устроивших в своём купе мини-фейерверк.

— Грейнджер, будь человеком, а не старостой, и не порть людям веселье, — отозвался Фред на требование убрать искрящиеся шутихи.

— А мы, может, продадим тебе один Забастовочный завтрак по сдельной цене, — маняще предложил Джордж.

— Или приворотное зелье…

— Не нужны мне ваши завтраки и зелья, — вспыхнула Гермиона в ответ на дружный смех семикурсников и поспешила ретироваться из их купе.

На подъезде к Хогсмиду старосты снова отправились патрулировать вагоны и следить за пассажирами, которые, толкаясь и торопясь, кучками высыпали на залитую светом фонарей платформу. Потом привычно разошлись по каретам, знакомым маршрутом доставившим их в замок*.

Провожать первокурсников в башню факультета Гриффиндор было непривычно и очень ответственно. Игнорируя смешки близнецов, Рон и Гермиона первыми вывели своих юных подопечных из Большого зала после ужина и провели по школьным коридорам. Маршрут объясняла в основном Гермиона, так как Рон больше корчил из себя главного и вышагивал впереди с палочкой наготове — чтобы оштрафовать какого-нибудь нарушителя (хотя откуда ему тут взяться?).

Галдящая стайка первокурсников разошлась по спальням, и Гермиона последовала примеру. Пожелав Рону и к тому моменту вошедшему вместе со всеми в Общую гостиную Гарри спокойной ночи, девушка поднялась в комнату. Лаванда и Парвати ещё не пришли, что дало ей возможность без спешки переодеться и забраться в постель, где её ждала уже ставшая привычной тёплая грелка под простынями. Зарываясь поглубже в одеяло, Гермиона, засыпая, подумала, что год предстоит насыщенный и интересный, но даже не представляла, насколько.

Комментарий к Часть пятая. Орден Феникса (1995 — 1996 год). Глава 1

*Подробнее сцена в Большом зале будет расписана в рассуждениях Гермионы в следующей главе. Пришлось сделать так, чтобы не расписывать всё подробно и утяжелять эту часть, иначе бы их было даже две:с

“Горячее” пришлось убрать;)

Все ошибки исправлены:3

И да, новый коллаж к части;)

========== Глава 2 ==========

Комментарий к Глава 2

Прошу прощения за незапланированную задержку.

Размер главы специально уменьшен (ну, это как посмотреть, в общем-то:D), чтобы не перегружать повествование событиями. Впрочем, часть логически завершена, так что в следующих главах будет больше подробностей;)

Желаю приятного прочтения:)

Профессор Амбридж — Неожиданная идея и её реализация — Встреча в «Кабаньей голове»

2 сентября 1995 года — 7 октября 1995 года.

Этого, конечно, следовало ожидать, особенно после всего случившегося на финальном испытании Турнира, и всё равно сложившаяся в школе обстановка угнетала, и Гарри, Рон и Гермиона столкнулись с ней в самые первые учебные дни.

Главным из неприятных открытий стала реакция однокурсников. Видимо, за лето они, дезориентированные и так и не осознавшие истинного положения вещей, подверглись влиянию публикаций «Ежедневного пророка», так как теперь почти каждый взгляд в сторону Гарри и его друзей был напряжённо-недоверчивым. Многие попросту сторонились «помешанного Поттера», и в людных коридорах или на уроках это было особенно явно. Рон относился к этому с привычным ему равнодушием, справедливо полагая: «Это их проблемы, не наши. Посмотрим, что они скажут, когда Сами-знаете-кто постучится к ним в дверь. Иначе они не поверят, и не нужно тратить время и силы, чтобы доказывать что-либо людям вроде Симуса». Гермиона была отчасти согласна с такой позицией, особенно после разговора, произошедшего утром первого школьного дня.

— Ты летом с Гарри была? — спросила Лаванда во время утренних сборов, завивая волосы перед зеркалом.

— Это правда? — подхватила Парвати, разыскивавшая в чемодане мантию. — Ну, то, что он говорил после Турнира?

— По-моему, «Пророк» прав, и Гарри просто привлекает к себе внимание.

— Что? — воскликнула Гермиона, до глубины души поражённая словами девушек. — Как вы можете так говорить? — Она с неосознанной силой сжала значок старосты, который собиралась прикрепить к мантии.

— А что здесь такого? — пожала плечами Лаванда, не отворачиваясь от зеркала. — Эта история очень тёмная и выглядит подозрительно, согласись. Неудивительно, что теперь сложилось несколько версий. Мои родители, например, верят «Пророку» и министру, а не какому-то там мальчишке, пусть и «прославленному герою». Твои тоже, Парвати?

Парвати отвечать не торопилась, задумчиво разглаживая найденную школьную форму.

— Мы не уверены, — наконец, ответила она. — Потому-то я и спросила у тебя, Гермиона. Ты ведь его лучшая подруга…

— Без пяти минут невеста, — ехидно ввернула Лаванда. — Интересно, твой болгарский поклонник в курсе ваших «дружеских отношений»? Или вы уже расстались?

Этот разговор порядком разозлил Гермиону. Крайне возмущённая, она повернулась к соседкам по комнате и резко сказала:

— Знаете, что? Я бы посоветовала вам не лезть не в свои дела и поменьше обсуждать всех в своём уютном дуэте. Ваше дело верить или не верить Гарри, но не смейте выставлять его лгуном и говорить о том, чего не знаете наверняка, ясно?

После чего, кое-как расчесав всклокоченные волосы, поправив форму и захватив заблаговременно собранную сумку с учебниками, девушка покинула спальню. Лаванда задела за живое, упомянув Виктора, но задела ещё больше своим недоверием к Гарри. Да, невозможно не согласиться с тем, что его появление с телом Седрика и рассказы о возвращении Того-кого-нельзя-называть выглядели двусмысленно и пугающе, но ведь если подумать, то это — Гарри! Гарри, которому нет резона лгать; Гарри, чьи родители погибли от рук убийцы Седрика. Как можно верить россказням «Пророка», выставляющим его помешанным психопатом?

Словом, кипевшая от гнева Гермиона своим появлением напугала первокурсников, ожидавших старосту в Общей гостиной, но всё же сумела взять себя в руки и успокоиться. Однако мысли о том, что пропаганда «Пророка» зашла слишком далеко, вернулись на уроке профессора Амбридж. Урока этого Гермиона ждала, между прочим, с нетерпением, особенно после речи новой преподавательницы на традиционном вечере по случаю начала учебного года. Тогда Долорес Амбридж позволила себе дерзость перебить директора, после чего вещала о вещах, не пришедшихся Гермионе по душе. Неизвестно, разгадали ли другие ученики подлинный смысл её витиеватых речей, но лично мисс Грейнджер для себя кое-что выяснила. Например, то, что Министерство с неприкрытой наглостью вмешивается в дела Хогвартса, назначая своего ставленника на столь важный преподавательский пост. Защита от Тёмных искусств должна стать приоритетным предметом в нынешние тёмные времена, но, судя по всему, Долорес Амбридж не собирается уделять ей много внимания. С трудом верилось, что педагог, обладающий непроизвольно отталкивающей внешностью и говорящий о том, что «Прогресс ради прогресса поощрять не следует», может научить их чему-то дельному. Наверное, именно из-за таких размышлений Гермионе так не терпелось посетить первый урок профессора Амбридж: отчасти чтобы увериться в своих мыслях и отчасти чтобы в них разувериться, если такое вообще возможно.

Разувериться не удалось, и это стало ясно, едва звон колокола возвестил о начале урока, и профессор Амбридж, приподнявшись со своего места за учительским столом, обвела класс долгим пристальным взглядом, при этом растянув губы в ухмылке, исказившей её обрюзглое лицо с выпуклыми бесцветными глазами. Преподавательница по-девичьи хихикнула, движением волшебной палочки запирая дверь в кабинет, и Гермиона поняла, что была права в своём мнении о Долорес Джейн Амбридж, а значит, следующие полтора часа будут очень долгими…