Неосновной инстинкт (СИ)

- Я тоже, - и без того даже не разувавшийся, Химчан направился на выход, свистнув Тени, которая незаметно обежала круг по комнатам и ринулась послушно к хозяину.

- Да и мне к Джейде надо, - пошёл за отступающим Санха, пока Ёнгук быстро менял свои потертые удобные вещи на офисный костюм, в котором следовало являться домой. Дэхён молча, ничего не говоря, пристроился к их кучке и начал шнуровать ботинки. Никто не задал ему никаких вопросов – все были вымотанными и уставшими, желающими оказаться в своих не одиноких постелях, нагретых телами любимых женщин. Когда они прикрыли за собой дверь, Сольджун уже начинал похрапывать прямо в кресле. Сунён и Джело освободили диван Рену, двинувшись в соседнее помещение, где на полу валялся надувной матрас. Чоноп застыл на стуле, уставившись в пол. Домой добираться сил уже не было, а оставаться здесь – едва хватало сил моральных. Несмотря на всю личную заинтересованность, он не допустил ни одного мгновения надежды на то, что Джело мог бы пропасть навсегда. Он искренне бросался на помощь и ради него, и ради Сунён. Если бы понадобилось – он бы ради них и жизнью пожертвовал, но вот, всё позади и все целы, а от этих двух силуэтов, ушедших вдвоём просто спать – без какого-либо сексуального подтекста, он точно это знал, потому что никаких интимных отношений между другом и возлюбленной не существовало, - от них стены стали серыми и сдавили его со всех сторон. Когда-нибудь закончится эта Голгофа? Чоноп давно мечтал о том, чтобы Сунён перестала его волновать, ушла из его сердца и взгляд на неё не вызывал никаких чувств, кроме дружеских. Почему же не получалось-то? Почему не исчезало, не отстирывалось пятно его безответной страсти, расплывшееся широко-широко на полотне судьбы? Он просто не замечал других женщин, или не попадалось ничего стоящего? Да и видел ли он в своём окружении свободных девушек? У них суровое мужское общество, в которое трудно кому-то затесаться. Тут же вспомнилось столкновение с бывшей сослуживицей у места преступления. Удачно же Ёндже отошёл и не был замечен, умеет же испаряться, когда нужно! И всё-таки интересно, не принесёт ли неприятностей та встреча? Женщины ведь такие досужие существа…

Дэхён открыл дверь домой как можно тише. Рассвет не затеплился лишь благодаря тому, что в это время года он очень поздний, а так-то уже подступило утро. Молодому человеку не хотелось разбудить Рэй, оставленную несколько часов назад. Разувшись и скинув куртку, он осторожно прошёл прямо до спальни, заглянув в неё незаметно. Но, вся на стреме, девушка уловила даже не шорох, а неслышное веянье знакомого аромата в невесомом движении воздуха, и поднялась с кровати, на которой сидела. Она не спала.

- Ты вернулся! – без лишних вопросов быстро подошла она к нему и обняла, уткнувшись в грудь.

- А ты сомневалась? – провел ладонью по её волосам Дэхён, поцеловав их. Не то чтобы он сам был стопроцентно уверен в том, что всегда вернётся, но вера в успех сопровождала его всю жизнь.

- Я ждала и надеялась, - подняла глаза Рэй. Мужские руки уже раздевали её, пока взгляды убеждались во встрече и взаимной сохранности. – Ты устал?

- Очень… - неправдоподобно покивал он, толкая возлюбленную к кровати и забираясь сверху. – Очень устал, поэтому хочу спать… очень активно спать.

Улыбнувшись ему, она притянула его к себе за плечи, и они слились в поцелуе. Одежда Дэхёна быстро оказалась на полу, а его обнажившееся тело волной вмяло Рэй в застеленную пока ещё постель. Пряжка его ремня уперлась ей в низ живота, ноги девушки инстинктивно развелись, чтобы обвить ими узкие бедра певца. Раздетая, она тоже прогнулась ему навстречу, простонав от поцелуя в шею. Дэхён дотянулся до пульта музыкального центра и, на ощупь найдя нужную кнопку, включил фоном тот диск, что был вставлен. Зазвучал трек Энигмы, из колонок качества домашнего кинотеатра акустика была потрясающая, и двое утонули в эротических тянущихся ритмах музыки, словно созданной для постели. На свежих простынях, пахнущих исключительно собственностью Чона Дэхёна: его туалетной водой, его дезодорантом и даже шампунем, осуществлялся, наконец, акт любви, а не того случайного секса, на который походили их редкие соития то здесь, то в Сеуле. Теперь Рэй знала, что принадлежит ему, и не думала больше ни о чем.

Дэхён откинул одеяло и, голую, накрыв девушку собой, обезволил её нескончаемыми поцелуями. Вытащив из-под её головы подушку, он подпихнул её под их бедра и, с большим удобством, вошёл в неё, жаждущую и скучавшую по нему, соскучившуюся до крика в слезы, вырвавшегося с первым же движением внутри неё. Рэй вцепилась в его гладкие плечи, кусая губы, если они вдруг оставались одинокими, без его губ, но это длилось мгновения, после которых Дэхён возвращался к её устам, дыша общей страстью. В отголосок каждого слова, отдающегося из песен, Рэй хрипло простанывала, и он вторил ей, тише и спокойнее, но глубже и дольше. Сердца бились всё быстрее, тела покрывались испариной. Сильные руки прижимали её к себе, под собой. На одной из них, так и не снятые золотые часы, неуловимо тикали секундами их любви у неё над ухом. Как они жили до этого раздельно? Как выдерживали очередную ночь без того, чтобы возлечь на альков, отдаваясь в жертву чувственности? Музыка заглушала лишние звуки, исходящие от шуршавших простыней, от невольных стычек тел, и среди всего выносила только главное – стоны и дыхание, стоны и дыхание. Его грудь проходилась по её груди, задевая соски, и когда он выпускал из пальцев пряди волос, опуская её голову, то ладонь стремилась к этим соскам, накрывая их и лаская. «My heart goes boom boom boom…» - медитацией выводила Энигма.

- Каждый раз, когда я думаю о тебе… - повторил следующую строчку Дэхён, приложив руку Рэй к своей груди, и дополнил от себя: – Внутри меня рождается целая Вселенная. Я люблю тебя, Рэй…

- И я люблю тебя, Чон Дэхён, - закончив разговоры поцелуем в своей властной манере, девушка обняла его так крепко, как могла, и он, сплетясь с ней и перекатившись два раза, всё же выиграл первенство и опять был сверху. Они улыбнулись друг другу. – А ты поднаторел…

- Больше у тебя не выйдет доминировать, - с шутливой угрозой выговорил он.

- Я не претендую, - замерев, она провела пальцем по его скуле. Не верилось, что они вместе. Не хотелось думать, что после таких ночей наступают дни, что вечерами Дэхёна опять могут позвать неизвестно куда. Сегодня ожидание было тяжелым, но со временем оно может стать невыносимым. Что остаётся ей, когда он испаряется там, где она не может его найти? Она даже не будет знать, где его искать.

- О чем ты задумалась? – погладил её щёку кончиками пальцев Дэхён, тоже приостановившись.

- Не важно. Не останавливайся. Сделай так, чтобы я не могла думать ни о чем, - попросила она его нежно на ухо. Пощекоченное дыханием, ухо передало жар вниз и Дэхён, заведясь с пол-оборота, как лучший его мотоцикл в исправном состоянии, набросился на девушку, закинув её ноги себе на плечи и прижавшись всей своей сущностью, распластал её под собой, растерзывая до изнеможения. За окном начало светлеть.

В окнах не горел свет, поэтому Ёнгук думал, что дома все спят. Избавившись от пиджака и сняв через голову галстук, он завернул в ванную, где доразделся и быстро принял душ. Не хотелось находиться в святая святых – супружеской спальне или детской, когда руки твои только что убивали людей, когда одежда была на тебе незнамо где (хоть это и его офисный костюм), когда глаза смотрели на смерть. Их бы ещё помыть! Гук натянул боксеры и вышел, едва не пересекший уже гостиную, но вовремя заметил силуэт у окна.