Meow (СИ)

– Но ведь его должны искать, – предположил Йен, бросая быстрый взгляд на темное окно своей комнаты, начиная беспокоиться о судьбе укрытого там беглеца.

– Они искали, – пожала плечами гибрид, – сначала. Но уже столько времени прошло, – добавила она, вспоминая поднявшийся в питомнике кипиш, скрытый от взглядов посторонних, но не сумевший укрыться от внимания лично заинтересованной в этом вопросе девушки. – И сейчас, кажется, все поутихло, – поделилась она с сидевшим рядом студентом своими наблюдениями. – Вот только Света до сих пор не говорит мне, где Микки и что с ним, – недовольно буркнула она, впервые за время разговора посмотрев в глаза собеседника.

Позволяя тому в своих рассмотреть искреннее переживание и боль потери близкого человека.

– С ним все в порядке, – вынуждая его открыть правду. – Не знаю, где он был последние полгода, – не желая рассказывать сестре ушастого о месте их встречи, начал Галлагер, – но сейчас он живет у меня, – кивнув в направлении входа в общежитие, признался он.

– Значит… фшхшш, – прерывая возможную фразу громким шипением, резко подскочила на месте брюнетка, разворачиваясь лицом к неожиданно выросшему за их спинами молодому человеку, не замеченному увлеченной беседой парой ранее.

– Ой, прости, – поспешил извиниться тот, чуть не выронив бумажный пакет из рук, отступая под непривычным его слуху звуком. – Не хотел вас напугать, – смущенно проговорил он, разглядывая лицо под капюшоном и переводя взгляд на своего соседа, так же поднявшегося со скамейки. – Я просто к себе шел, – объяснил парень, обходя лавочку.

– Не люблю, когда кто-то стоит за спиной, – попыталась оправдать свою реакцию Мэнди, неуверенно подходя ближе, по улыбке рыжего понимая, что появившийся молодой человек совершенно безобиден.

А тихая мелодия из кармана ее легкой куртки не позволила Липу ответить, вынуждая захлопнуть открывшийся было рот и проследить за действиями рук девушки, доставшей небольшие часы и отключившей сигнал будильника.

– Мне пора, – указав взглядом на свою ногу, сообщила она Йену, надеясь, что тот поймет ее молчаливый намек. – Передай ему, пожалуйста, что я волнуюсь, – попросила гибрид, надвигая капюшон на лоб и отступая. – Пусть хоть как-то со мной свяжется, – добавила она, несмело улыбнувшись оставшимся на месте парням, и сорвалась на бег, пропадая в вечернем сумраке улицы, оставляя после себя Галлагеру кучу новой информации о его сожителе и нескрываемый интерес во взгляде кудрявого старосты:

– Кто это? – не сумевшего сдержать своего любопытства.

– Сестра друга, – почти честно ответил рыжий, поднимая с земли мешок с бельем и одеждой, и направился ко входу в общагу.

– Симпатичная, – заметил Филлип, догоняя соседа у дверей.

– Ага, – хмыкнул Йен, обернувшись через плечо на старосту, прекрасно зная, что любая девушка с парой рук, ног и отсутствием на лице третьего глаза тому будет казаться красавицей.

Но не отметить привлекательной внешности брюнетки он так же не мог.

Попрощавшись с Филлипом в коридоре, едва избежав настойчивого допроса того о всех известных деталях жизни встреченной ими девушки, Галлагер вошел в спальню, оставляя свою ношу возле двери, в темноте комнаты пытаясь найти кровать с надеждой на спящего на ней Микки.

Не обманувшего его ожиданий и, кажется, даже не сменившего положения своего тела за время отсутствия хозяина апартаментов.

Разложив чистую одежду в шкафу и перебрав разворошенные гибридом полки, каждые две минуты воровато оглядываясь на продолжающего сопеть парня, рыжий запихнул в себя холодный обед, улыбнувшись предусмотрительно оставленной в холодильнике второй его порции и нетронутому стакану молочного коктейля на столе. И, захватив с собой свежее нижнее белье, отправился в душ, радуясь возможности провести под ним хотя бы десять минут, а не обтираться перед сном влажными салфетками, как это приходилось делать в последние несколько дней.

Выстиранное и высушенное постельное белье осталось лежать на стуле, потерпев поражение в неравной схватке с умиротворенностью спящего на кровати Микки, так сладко сопевшего и хмурящего брови, что совесть Йена не позволила ему потревожить того и попросить подняться, чтобы застелить кровать. А также решиться занять место рядом, вынуждая рыжего почти десять минут мять голыми ступнями ковролин, разглядывая свернувшегося калачиком на кровати гибрида.

Но это с легкостью удалось осуществить его черным ушам, дернувшимся от чего-то, увиденного Микки во сне, и тихому «мяу», рожденному голосовыми связками брюнета, заставившему Йена забраться на кровать и протянуть к хвостатому руку в надежде насладиться мягкостью кошачьей шерсти.

Толстовка рыжего грела гибрида, получая дополнительного союзника в виде руки Галлагера, обнявшего своего соседа по кровати и крепко прижавшего его к груди, предварительно закинув хвост того себе на талию.

Зарываясь лицом в макушку Микки и щекоча нос о шелк шерсти у основания черных ушек, Йен прикрыл глаза, надеясь на скорую встречу с миром снов, чувствуя на коже собственной шеи горячее дыхание.

Сопровождающееся мерным «фрррр», ставшим для него самой лучшей колыбельной.

***

– Микки, – позвал Галлагер, аккуратно дотрагиваясь до плеча все еще спящего парня, беспокоясь о том, что тот до сих пор не проснулся. – Ты уже почти сутки дрыхнешь, – сообщил он, тряся его более настойчиво.

Но, как и раньше, не получил ответа.

А ведь он за время течки и забыть забыл об этой особенности гибрида.

За прошедшие в сексуальном дурмане трое суток Микки в общей сложности проспал часов двенадцать, подскакивая и требуя от Йена удовлетворения первичных потребностей чуть ли не каждые двадцать минут, не позволяя отдохнуть ни себе, ни рыжему.

И теперь, вспоминая развернувшиеся в комнате в эти дни события, продолжительность его отключки уже не казалась Галлагеру такой серьезной проблемой, рождая на губах студента нежную улыбку и дикое желание присоединиться к сопевшему парню, посылая учебную пятницу в непродолжительное путешествие по всем известному маршруту. Но большое количество пропущенных часов занятий, уже стоявшее напротив его фамилии в табелях, заставило Йена подняться с корточек и подхватить свою сумку, направляясь к выходу.

А по возвращению в комнату уже вечером после занятий вновь испытать покинувшее было его чувство зависти, увидев, что ситуация ни коем образом не изменилась.

– Микки, это, правда, уже не нормально, – усаживаясь на матрас рядом со спящем парнем, проговорил рыжий, собирая пальцами волосы с его лба и нежно гладя подушечками кожу. – Тебе нужно хотя бы поесть, – предложил он, переходя прикосновениями к скулам, царапая ладонь об уже довольно сильно отросшую щетину.

– Фрррр, – услышав в ответ лишь знакомое урчание.

– Я принес твои любимые макароны с мидиями, – сообщил Йен, устанавливая на колени лоток с еще горячим обедом и открывая крышку, надеясь, что запах любимого угощения сможет пробудить Микки.

Убеждаясь в своей правоте парой распахнувшихся на его действия и слова глаз, быстро пробежавших по украшенному конопушками лицу и ладоням, сосредотачивая свой взгляд на ароматном блюде.

– Наконец-то, – усмехнулся рыжий, едва успев убрать пальцы от контейнера, тут же ставшего жертвой нападения голодного гибрида, запихивающего пасту в рот руками, даже не потрудившись встать. – Эй, подавишься, – попытался отнять у него еду Галлагер, но громкое шипение из набитого макаронами рта заверило его в опасности подобного мероприятия.

– Пифцеф, жфрать хочу, – проговорил Микки, разочарованно отмечая скоропостижность кончины угощения, вытирая рот тыльной стороной ладони и с надеждой смотря на улыбающегося рядом студента, прекрасно зная, что у того есть другая порция.

– Вообще-то я тоже еще не обедал, – принял попытку к сопротивлению тот, но свой лоток гибриду, все же, отдал. – Ты бы сел хотя бы, – посоветовал он, провожая взглядом собственную лапшу с курицей, исчезающую во рту хвостатого.