Meow (СИ)

Кажется, уже в пятидесятый раз за прошедшие трое суток.

Течка гибрида подходила к своему завершению, стократно увеличивая ломку Микки усилившимися симптомами, сдабривая болезненную пульсацию и невыносимый зуд истекающего смазкой заднего прохода эмоциональной зависимостью от девятидюймогого органа, единственно способного снять агонию и подарить измученному возбуждением телу долгожданное освобождение, заставляя умолять о близости и настаивать на продолжении нехитрой терапии вопреки полученным отказам.

Галлагер пропустил три дня учебы, запирая себя в четырех стенах с озабоченным гибридом, всеми возможными способами удовлетворяя его разгулявшееся либидо, редкие моменты передышки тратя на скоропостижные набеги на столовую и попытки запихнуть в хвостатого хотя бы что-то съестное, в благодарность получая разноцветные пятна опрокинутого на кровать угощения, вдавливаемого в матрас дрожавшими пальцами Микки, каждый раз с готовностью меняющего прием пищи на очередной половой акт.

Но прошедшей ночью рыжий был вынужден разочаровать настойчиво требующего новой порции ласк ушастого, пытаясь спокойно объяснить домогающемуся его даже после двух семяизвержений брюнету необходимость шестичасового сна перед намеченным на сегодняшнее утро зачетом, вынуждая того провести ночь на перепачканной спермой, смазкой и остатками обедов кровати за привычным его руке занятием.

Никак не ожидая поутру проснуться от попыток Микки его изнасиловать.

На несколько секунд отвлекшись от происходившего в комнате воспоминаниями приснившегося кошмара, Йен потерял контроль над ситуацией, возвращаясь в реальность благодаря раздавшемуся откуда-то снизу громкому урчанию, находя вновь сфокусировавшимся взглядом свой член во рту стоявшего перед ним на коленях гибрида, умоляющего мягкое достоинство подняться орально.

– Нет, – аккуратно отстраняя голову брюнета за волосы, чтобы избежать новой встречи своего измученного прошедшими днями члена с его клыками, твердо произнес Галлагер, прикрывая другой рукой мошонку в желании сосредоточить внимание ушастого на своих словах, а не паху. – Нет, Микки! – повторил он раздраженно, в ответ получив новую попытку гибрида добиться желаемого, уже руками, и резко двинулся вбок, обходя дрожавшее в возбуждении на полу обнаженное тело и быстро приближаясь к шкафу, понимая, что никакой адекватности он не дождется, когда за спиной раздалось требовательное:

– Мяу!

– Я сказал нет, – не оборачиваясь, проговорил он в третий раз под протяжное мяуканье поднявшегося на ноги парня, приближающегося к нему со спины, и сильно сжал зубы, чувствуя влажный язык, обрисовывающий контуры его позвоночника, оставляя блестящий след на бледной коже, сосредоточенно выискивая на полках пару чистых боксеров и футболку. – Микки! – злобно прорычал он, резко отбрасывая от себя руку брюнета, пытающуюся пробраться к его анальному отверстию, с легкостью вернувшую в мозг воспоминания о неприятном пробуждении, и развернулся на сто восемьдесят, сжимая пальцами запястье ушастого. – Ты пытался меня изнасиловать, ты понимаешь это? – спросил он, заглядывая в потемневшие голубые глаза, ища в них хотя бы маленький намек на осознанность.

– Мне нужно… мяу, – лишь раздалось в ответ на это, разрушая все надежды рыжего на диалог, окончательно выводя из себя и разрывая в клочья терпение, заставляя оттолкнуть настойчивого парня и поскорее натянуть нижнее белье и другую одежду, на ходу упаковывая сумку учебниками и тетрадями.

– Справляйся сам, – оставил Йен в компанию гибриду, захлопывая дверь за спиной и щелкая замком, лишь на мгновение задержавшись возле нее, прежде чем сорваться с места и быстрыми шагами преодолеть десяток метров по коридору, сворачивая к санузлам.

***

Остатки злости на Микки улетучились к обеду, уступая свое место беспокойству о запертом в комнате хвостатом парне, значительно превосходившему в размерах волнение за обещанный пустым листом теста «неуд» и два дополнительных реферата на тысячу слов из-за вынужденного отсутствия на парах, занимая все больше мыслей Галлагера, бездумно слоняющегося от одной аудитории к другой в попытках впитать крупицу знаний.

Йен не мог сосредоточиться на учебе, постоянно проваливаясь в воспоминания утреннего инцидента, пытаясь найти брюнету оправдания в виде состояния аффекта и затуманивших сознание гормонов, убеждая себя в некорректности собственного поведения, подгоняя ход стрелок на циферблате наручных часов, обещающих скорое окончание занятий и возможность извиниться перед Микки.

По пути заскочив в столовую, уже привычными движениями наполнив два контейнера едой, Йен спешил к дверям общежития, сжимая в одной ладони пакет с обедами, а в другой большой стакан шоколадного коктейля ручного приготовления, формулируя в голове слова искреннего раскаяния, растягивая губы в широкой улыбке, понимая, что вряд ли ушастый даст ему сказать хоть слово, прежде чем получит в свое пользование его член.

И отказывался признаваться даже себе в том, что перспектива подобного развития событий ему очень даже на руку.

Вот только пустая комната, встретившая его через несколько минут тишиной и распахнутым настежь окном, не позволила долго радоваться ожидаемой встрече с гибридом.

Проходя вглубь наполненного свежим уличным воздухом помещения, споткнувшись о большой черный пакет у входа, подозрительно похожий на мусорный из его тумбочки, Галлагер быстро крутил головой, надеясь найти Микки, но раскачивающаяся от порывов ветра штора прозрачно намекнула рыжему о бесполезности этого занятия.

Впрочем, как и потерявшая все свое убранство кровать голым матрасом.

– Блять, – не смог сдержать в груди разочарование Йен, оставляя свою ношу на письменном столе и оглядывая пришедшую в порядочный вид спальню, обреченно кусая губы от осознания того, что его гость опять сбежал из-за его промашки.

Даже не задумываясь теперь о том, что, возможно, он и был прав.

Опускаясь на покрытый пятнами матрас и сжимая пальцами огненные пряди волос, Галлагер тихо прошептал в пустоту подготовленную речь с извинениями, наблюдая за раскачивающейся створкой окна, отпустившей Микки на свободу, чувствуя неприятный привкус горького сожаления на кончике языка и тяжесть под ребрами.

Нет, не из-за того, что он лишился новой порции возможных оргазмов и ласкающих слух стонов, а потому что появившаяся в груди и голове надежда на возможность встретить возвращение к гибриду способности мыслить здраво была безнадежна потеряна.

Прошедшие под девизом «через анальное к сердцу» дни и ночи оставили Йену после себя неприятный осадок в виде осознания сильной привязанности к его хвостатому гостю и небольшой намек на ее обозначение знакомым каждому словом в виде увеличивающейся температуры тела и легкого покалывания на пальцах при воспоминаниях мягкости шерсти ушей и хвоста гибрида. Теперь не позволяя убедиться в правильности подобранного термина из-за отсутствия адресата возможных чувств в радиусе видимости.

Потратив несколько минут на бесполезный теперь анализ и размышления, рыжий поднялся с кровати в желании вычистить остатки следов пребывания в комнате Микки, подходя к замеченному ранее большому пакету, и развязал тугой узел, уже сейчас догадываясь, что именно брюнет упаковал в черный мешок перед уходом.

Перепачканные спермой, смазкой и кровью простынь, наволочка и пододеяльник были аккуратно сложены ровной стопкой и подготовлены к выбросу или позорному походу в прачечную, резким запахом подсохшего семени и пота ударив в нос заглянувшему в мешок Галлагеру, еще раз напоминая парню о том, что он потерял, оттолкнув от себя страждущего ласк Микки этим утром.

Оставляя полы пакета раскрытыми, Йен прошелся по периметру спальни, собирая свою разбросанную по различным поверхностям одежду, понимая, что позволить себе новые комплекты постельного белья он пока не сможет, и повторил движения рук Микки, вновь затягивая узел пополневшего мешка, мысленно строя маршрут до ближайшей прачечной, не желая пользоваться университетской.