Dark and Dangerous Love (СИ)

- Я сделал это не из-за Венис. Да, она сказала, что потенциально спасала миллиарды людей и создавала лучшую вселенную, сводя вас с Этаном, но я не знал всего. Будучи ведомой честными и идеальными помыслами, я не понимаю, каким бы образом та ночь могла повлиять на это. Она не рассказывала, я не спрашивал. Я просто знал, что ты была несчастна, и хотел исправить это. Если бы встреча с Редферном осчастливила тебя, то пусть будет так. Ни тогда, ни сейчас меня не волновали последствия, оно того стоило.

- Н-но ты потерял все.

- Не важно, если ты была счастлива.

Эвелин прикусила губу, слезы появились в ее глазах, но она не плакала, не могла себе позволить. Она не хотела казаться слабой перед Гарри и позволить ему тревожиться.

- Каким же ты был дураком! - несознательно она придвинулась к нему, глазами сосредоточившись на губах Гарри, на секунду сжавшихся в тонкую линию, словно тот боролся с собой.

- Любовь заставляет делать глупые вещи, - пока Эвелин не успела отреагировать, Гарри добавил на том же дыхании, - я люблю тебя, Эвелин.

Он выговорил четыре заветных слова быстро, словно сомневался, что через секунду смелость испарится, и правда останется невысказанной.

Дыхание Эвелин сбилось. Случившееся следом было непредсказуемым. Она не знала, кто сделал это первым, но через секунду или две их губы столкнулись друг с другом.

========== Часть 156 ==========

Любовь. Как это, любить кого-то? Что отличает настоящую любовь от похоти и желания? Как далеко вы готовы зайти ради любви?

Их руки были запущены в волосы друг друга, они прильнули друг к другу. Этот поцелуй был не похож на остальные. Он был практически невинен и нежен, но затем, когда оба почувствовали вкус глубокой страсти, спрятанной где-то в их подсознании, поцелуй углубился, становясь отчаянным и жадным.

Теплота и страсть пузырьками поднимались в груди Эвелин, сердце вылетало из груди. Все это было так неправильно, но казалось настолько правильным.

Это было опасно, и они понимали. Им не следовало целоваться. Они рисковали своими жизнями ради такого простого, но приятного занятия. Они должны были отстраниться друг от друга, и это было бы правильно.

Она прижалась своим телом к его, а он держал ее на этом расстоянии. Ей так хотелось снять с себя пальто, почувствовать Гарри. Они рисковали невероятно сильно, но обоим не хотелось останавливаться. В тот момент теплый, ослепляющий и довольный комок появлялся в душах безнадежно влюбленных людей. Такие моменты обычно доказывают, что еще есть что-то, ради чего можно жить.

Правила на то и созданы, чтобы нарушать их. Счастье было на другой стороне клетки, мешавшей им. Иногда стоит бороться за желаемое, пользоваться шансом и наслаждаться счастьем.

Как бы то ни был очарователен момент, он так же сломал слой льда бездонного океана безнадежности, в котором зависли Гарри и Эвелин.

Секунду за секундой время шло мимо них. Впрочем, пока они были рядом, это не имело значения. Давным-давно Эвелин не испытывала такого.

Поцелуй делал ее бездыханной, как и Гарри. Она цеплялась за него, словно от этого зависела ее жизнь. Когда, наконец, Гарри отстранился, Эвелин не могла дышать.

Ее сердце неслось на космической скорости, легкие отчаянно старались компенсировать нехватку кислорода. Гордая улыбка показалась на губах Гарри: ее сердце билось для него. Он хотел быть причиной нужды, загоревшейся в ее глазах.

Большим пальцем он поглаживал нежную кожу на щеке девушки, стараясь сдержаться и не наброситься на нее с поцелуями. Он хотел, чтобы сначала Эвелин перевела дыхание. Ее щеки покрылись румянцем, губы были приоткрыты и безумно манили. Ему хотелось сделать многое, но он не мог дать свободу своим желаниям. Он чувствовал, как его сердце нагревается, мечтал дотронуться до нее еще больше, но не мог.

Это было не то место и не то время. Поэтому он просто прикусил губу.

- Я люблю тебя, - три заветных слова опять покинули его рот.

- Я… - начала Эвелин.

На секунду Гарри подумал, что Эвелин скажет то же самое, но их прервали. И Гарри никогда не узнает, собиралась ли Эв принять или отклонить его слова.

Острый звук от ладоней, медленно хлопавших, отдавался эхом от холодных стен. Темный силуэт стоял у двери, и Гарри застыл. Тень была высокой, и сначала вампир решил, что это был Зейн. По рефлексу он сильнее сжал талию девушки, потому что не мог позволить Зейну еще раз навредить ей. Даже если бы это стоило его жизни, он защитит от монстра, коим являлся Зейн Ноктюрн Малик. Рык раздался из его горла.

- Остынь, - сказал знакомый голос, - это всего лишь я.

Лицо Маркуса показалось из тени, и Гарри перевел дыхание. Его сердце успокоилось, но он не ослабил защитной хватки Эвелин.

Джон стоял за Маркусом. Его лицо было грозным, а под левым глазом красовался синяк, который постепенно исцелялся. Гарри склонил голову в знак уважения.

Маркус был первым вампиром, которого создал Зейн, и был так же стар, как и он. Маркус Валери был вторым самым сильным существом в Вампирской Нации после Зейна, и он смотрел на Эвелин. Его лицо было непроницаемым, но не оставалось сомнений, что он видел поцелуи вампира и девушки. Гарри ожидал, что тот что-то скажет, но его ожидания не оправдались.

- Кажется, сегодня ты очень популярен, Хазз, - сказал Маркус довольно прохладным голосом, но без агрессии или злости. - Простите, я прервал что-то… интимное между вами.

Нехотя Гарри убрал руки с талии Эвелин. Он встал, добавив некоторое расстояние между их телами.

- Я думал, ты в Австралии? Я не знал, что ты вернулся, - Гарри метнул взгляд на Джона, голова которого была опущена и, казалось, он испуган.

- Что ж, новости, должно быть, долго идут в подземелье, - Маркус подошел к Эвелин, широко раскрывшей глаза, и протянул ей руку, холодно взглянув.

Она нервно сглотнула, пытаясь убрать весь страх боязни неправильных решения без обдумывания возможных последствий. Прямо сейчас и страх, и иррациональность были непозволительной роскошью. Слишком многое стояло на кону.

Гарри. Она знала, что должна была сделать, - взять на себя всю ответственность и натянуть на себя вину. Она должна была защитить Гарри, и хоть ей не хотелось принимать руку Маркуса, но Эвелин проглотила гордость и позволила помочь подняться.

- Спасибо, - сказала она с таким же бесстрастным выражением лица, следом посмотрев на Джона. Поэтому он привел ее сюда и предложил помощь? Ей так хотелось сжать руки в кулаки, незнакомое желание жестокости появилось в ее голове.

“Предатель. Я думала, ты друг Гарри! Я думала, ты заботишься о нем!”

- Он не знал, что я приду, - спокойно сказал Маркус. - И не надо смотреть так раздраженно, милая. Тебе стоит радоваться, что это я, а не Зейн. Будь я им, то сценарий перевернулся в кровавое месиво, как только ваши губы соприкоснулись, - он резко посмотрел на Гарри, множество эмоций промелькнуло в его глазах за мгновение. - О чем ты думал? Ты не знаешь, кто она? Дурак! Из-за тебя и большинство ее семьи, и ты сам умрете, если не научишься контролировать свои чертовы гормоны!

Эвелин вздрогнула от голоса Маркуса. Выражение его лица было настолько нечитаемым, насколько громким был его голос. Казалось странным слышать, как он ругается. Те вульгарные слова не сочетались с внешностью хорошо воспитанного человека в черном костюме с иголочки. Его аура напоминала Эвелин Бога. Именно так она думала о Зейне после их первой встречи, на которой он казался добрым и хорошим, пока она не узнала о его садистской стороне.

- Это не его вина! - бросилась она защищать Гарри. - Я поцеловала его. Если хочешь доложить, то на меня. Пусть Зейн делает, что угодно, мне наплевать. Он может запереть меня здесь вместе с преступниками и пришельцами, может, мне и понравится это больше, чем тишина моей комнаты.

Глаза Маркуса метнулись на Эвелин. Он улыбался, затем потрепав ее по голове, будто девушка была очаровательной собачкой.

- Ты так напоминаешь мне Элис. Вы обе с таким упорством защищаете любовников, это невыносимо. Если бы я не любил ее, если бы она изменила не мне, то я бы даже почувствовал симпатию. Но я тот мужчина, который любит ее и обладает ей, так что во время защиты пса, я становлюсь только злее, - он сжал руки в кулаки. - Зейн такой же. Если бы я был Зейном, то твои слова подписали бы смертный приговор Гарри.