Dark and Dangerous Love (СИ)

- Сколько таких ходов есть во дворце? - спросила Эвелин, игнорируя сарказм вампира.

- Больше, чем можно сосчитать. Их все знает только Зейн, - вздохнул Джон. - Пойдем, неприятность, увидим Гарри.

- Так он правда здесь? - сбилось дыхание девушки.

- Конечно. Ты думала, Зейн позволит ему сбежать? Гарри практически учинил предательство, когда влюбился в тебя. Эвелин, не делай вид, что не знаешь это. Его любовь к тебе запретна, как и твоя к Этану. Не важно, как Зейн хочет осчастливить тебя, как сильно любит Гарри, он мужчина, и это его гордость.Ты правда так глупа, что думаешь, что Зейн не накажет Гарри чисто из-за тебя?

Сердце Эвелин рухнуло.

Чувство, посетившее ее, было похоже на то, когда ее впервые разрушили: когда Маркус пришел в их дом и объявил, что Король хочет видеть ее во дворце. Тогда она в первый раз почувствовала боль от потери всех надежд и желаний. Эвелин не нужно было доверять словам Зейна, она должна была быть умнее. Но что-то в том дне, когда он пообещал не трогать Гарри, было убедительным, и заставило ее дать ему шанс и просто… довериться Дьяволу.

- Зейн пообещал, что не тронет Гарри. П-пожалуйста, скажи мне… скажи, что он был честен, что не пытал Гарри, как делал с Этаном! Пожалуйста, Джон, скажи!

Вампир смотрел на жалкого человека перед ним. Его маски менялись от жестокости к доброте, но это было не заметно. Если Эвелин и заметила эти перемены, то поняла бы, что Джон практически пожалел ее.

- Мне жаль. Зейн врал.

Эвелин почувствовала, что внутри нее рушится все, что только возможно. Боль была сильнее, если бы ее сердце еще не разбил Этан пару дней назад. Оно еще не восстановилось и не могло почувствовать всю мощь эмоций, но все еще какая-то боль убивала ее.

Джон толкнул ее в тоннель. Эвелин шла впереди, он направлял ее рукой, сжав плечо до боли. Ей было интересно, делал ли он это из защиты или чтобы убедиться, что она не сбежит. Девушке хотелось сказать, чтобы он попридержал руки: касания были холодные, вызывали мурашки, да и внутри было не жарко. Ее тело трясло, как обычно трясется овечка перед смертью. В этом месте было что-то страшное.

Сердце девушки вырывалось из груди от страха, Эвелин казалось, что оно может разорваться, а она все еще не видела ни одного заключенного.

Единственное хорошее, что предлагало подземелье, забыть на время о Зейне. Ее тело сигнализировало, и она понимала, что место опасно. Организм Эв был сконцентрирован на выживании.

Тоннель был темен настолько, что она даже не могла сказать, коридор ли это или комната. Эв не видела стен, корректирующие пространство. Она понимала, что идет в верном направлении, только благодаря руке Джона.

- Успокойся, - сказал вампир, - никто не обидит тебя, принцесса. Как бы я ни мечтал кинуть тебя в клетку к тем монстрам, я не буду. Если умрешь ты, умрет частичка Зейна, а я никогда не поступлю так с ним.

Джон едва закончил разговор, когда без предупреждения длинная тонкая костеподобная рука появилась из темноты вместе с пугающей стеной. Черная атмосфера сломалась, Джон быстро толкнул Эвелин вперед, дальше от существа.

- Иди, - приказал он, - и не смотри в темноту. Здесь собраны самые ужасные существа, их тяжело не увидеть.

В тот же момент Эв закрыла глаза, но перед этим она увидела нечеловеческое создание с притягивающими круглыми кошачьими желтыми глазами с узкими зрачками. Оно шипело, показывая ряд заточенных акульих клыков. Его кожа была белее кости, оно было нездорово худым и иссушенным.

Ей стало страшно, кровь быстрее стала делать обороты.

- Иди, - строго повторил Джон.

- Ч-что это б-б-было? - что бы это ни было, но не человек, не вампир… Что-то другое.

- Пришелец, - подтвердил он.

- Что?

- Нечто с другой планеты… Они прилетели на Землю довольно давно, но были слабыми и глупыми, Зейн убил почти всех, даже не вспотев. Мы удерживаем нескольких оставшихся живыми здесь для экспериментов, - быстро ответил Джон, - а теперь заткнись.

- Подожди, ч…

- Принцесса, они не твоя проблема. Оставь мировые проблемы Зейну. У тебя нет ни малейшей идеи, что такое мир, - он закрыл рукой ее глаза, как только нечеловеческие звуки и крики на разных языках вмешались в их разговор.

Ее губы приоткрылись. Девушка хотела уйти. В этих звуках было что-то ужасное, похожее на пытки. От этого ей было страшно и некомфортно.

- Они не тронут тебя, везде стоят стражи. Создания здесь ужасны, не оплакивай их. Это преступники, они заслужили наказания. Они злы и коварны, Зейн сделал миру одолжение, удерживая и изолируя их в собственном ничтожестве, - не понятно, хотел ли он сделать услугу Зейну или успокоить Эвелин. - Знаешь, однажды, если Зейн переборет одержимость тобой и увидит, кем ты являешься, я буду счастлив организовать тебе здесь клетку. Ты должна быть заперта здесь, с демонами. Ты не заслужила любви Зейна.

========== Часть 155 ==========

Идти по темным, мрачным и пугающим коридорам Королевского Подземелья было не очень весело. Но мысль о том, что она сможет увидеть Гарри через некоторое время, придавала ей сил. От криков преступников Эвелин бросало в дрожь.

Пока они шли к камере Гарри, Эвелин слышала, как Джон шипел что-то в телефон на другом языке. Она нахмурилась, думая, как сигнал может ловиться на такой глубине.

Повсюду стояли стражи, одетые в черное и спрятанные в тенях коридоров. Эв хотела спросить Джона, не попадут ли они из-за них в неприятности, но она решила довериться вампиру. Джон был старше ее, да и умнее, очевидно, он справится. Ему было бы приятнее, если бы она попала в неприятности и страдала, но он бы не поступил так с Гарри. А если с кудрявым лордом все будет хорошо, тогда Эвелин будет готова принять любое наказание.

Гарри держали в камере, которая по размерам была меньше, чем окружающие ее. Джон был главой Королевской Стражи и контролировал подземелье. Он убедился, чтобы друг находился в тихой части помещения, чтобы ему было максимально удобно, учитывая, что его пытали. Джон не знал, было ли известно Зейну про это особое отношение к пленнику. И все-таки он был уверен, Зейн все еще пекся о Гарри.

В камере бывшего лорда было еще четыре мужчины: этакие особые стражи, которые были лучшими в своем деле. Они не сомневались в действиях и умели пытать Гарри даже словами, которые, к слову, могли неплохо ранить.

Нет, не оскорбления в сторону Гарри разрывали его сердце. Не важно, как они называли его, ему было наплевать. Вот только речь заходила о предательстве, и это резало вампира так, словно свинью на столе мясника. Его убивало слушать их напоминания о доброте Зейна, о спасении Гарри, о предательстве хозяина из-за девушки. Все слова, касаемые Зейна, были наиболее уничтожающими, сравнивая их с избиениями, пулями, Дреянской водой. Физическая боль впивалась в кожу, а слова - в разум. Раны на теле исцелялись, но не психологические.

Его руки стиснулись в кулаки над головой. Камера пропахла кровью, потом и мочой. Что ж, они были правы, это была неплохая смена обстановки, вспоминая фантастические пентхаусы, особняки с прекрасными женщинами на коленях и между ног.

“Я заслужил это, - напомнил себе Гарри. - Заслужил. Я сделал ужасное. Я предал Зейна, моего создателя и Короля, а все из-за похоти. Я заслужил боль, я предатель. Нужно было сопротивляться, а не давать волю чувствам. Я слабак и заслужил все это”.

Он осмотрел камеру. Гарри надеялся, что Зейн оставит его здесь на века. Он жаждал наказания. Его глаза зажмурились, но не из-за боли от ножей, впивающихся в его плоть, или пуль, раздирающих его тело, мышцы и органы. Нет, он просто ненавидел себя, свое предательство того, кто проявил к нему доброту. А ведь Гарри ни на секундочку не пожалел о содеянном.

Стражи продолжали смеяться, а Гарри чувствовал себя погашенным. Его раны кровоточили, отказываясь исцеляться. Ему было стыдно за себя. Он повесил голову, пока пули продолжали проходить сквозь его тело. Гарри не поднял голову, когда смех прекратился, не услышал, как они ушли, но почувствовал это. И вновь лорд был предоставлен своему ничтожеству и одиночеству. Он закрыл глаза и улыбнулся, даже наслаждаясь болью от ран.