Chemical Wedding (СИ)

— Доктор Мачкевич, а что это за статуя? Вы перед нею останавливались ещё когда мы к мастеру Ашкенази шли. Она имеет какое-то особое значение?

Иванна покосилась на подошедшую Василису, затем вернула взгляд обратно на ангела, сидящего у ног святого Франциска Борджи. По другую сторону от него стоял второй ангел. Удивительно, она сама и не обратила внимания, что уже второй раз на дню здесь остановилась.

— Сложно объяснить, — вяло улыбнулась Иванна. — По легенде вот этот ангел, — она указала на сидящего, — автопортрет скульптора. Вместе со мною учился прапраправнук этого скульптора, так вот ангел — просто одно лицо с ним. Каждый раз удивляюсь, хотя уже почти забыла его лицо…

— Ваш бывший парень? — спросила Василиса, принимаясь рассматривать статую, рассеянно перебирая пальцами гранатовые бусики, купленные на одном из лотков.

— Парень? Не-ет, что ты, — отмахнулась Иванна. — Я была совсем зелёная соплячка, младше тебя на год-другой, а он учился на выпускном курсе и имел кучу поклонниц. Обычная история.

— Понятно, — кивнула Василиса. — А сейчас он чем занимается? Вы не общаетесь?

— Он погиб в семьдесят девятом, — ответила Иванна, удивляясь, что может говорить об этом почти спокойно.

— О, простите, — смущённо кашлянула Василиса, отводя взгляд от ангела.

— Да, ерунда, дело давнее, — констатировала Иванна. — Пойдём, что ли.

Не успели они сделать и нескольких шагов, как Иванна ощутила спиною взгляд, заставивший её остановиться и обернуться. Выявить в толпе смотрящего не удалось, народу было слишком много. Да и вообще, может быть, просто кто-то из туристов засмотрелся, чем чёрт не шутит. Напоследок мазнув взглядом по сидящему ангелу, Иванна удивилась, обнаружив на голове у того маленькую синюю птичку с оранжевой грудкой. Зажмурившись и помотав головой, она взглянула ещё раз — птички не было. Пожав плечами, она продолжила путь. Подумаешь, мало ли зимородков на Карловом мосту…

Оставив агат и перстень пани Ярмиле, Иванна вместе с Василисой поспешила вернуться в Дурмштранг, даже не став заглядывать в главную лабораторию холдинга, как собиралась. Её ждало множество дел, а Василисе и без того впечатлений на сегодня было достаточно. Конечно, Янко будет на неё дуться за то, что не заглянула, но как-нибудь переживёт.

Они вернулись на Злату уличку, откуда переместились в Новый маяк, где и распрощались — Василиса вновь предпочла метлу, а Иванна — пешую прогулку. По дороге в свои комнаты она заглянула в кухню, где разжилась чайником зелёного чая и, перед тем, как идти разыскивать Каркарова, чтобы рассказать ему о странной встрече, поднялась к себе, переодеться. Ушибленная коленка немного саднила, однако ссадина была слишком незначительна, чтобы морочиться с заживляющими снадобьями, потому, немного подумав, Иванна отыскала свои древние клешёные джинсы, технологическое отверстие в штанине которых как раз совпало с пострадавшим участком кожи. Дополнив джинсы мокасинами и патриотической школьной водолазкой (над которой она в своё время поработала ножницами и избавилась от воротника-стойки в пользу клиновидного выреза, бьющегося со вскинутыми крыльями орла на груди), Иванна прихватила чайник и отправилась вниз.

Обнаружив в директорском кабинете помимо самого Каркарова ещё и инициативный комитет по подготовке к Турниру в полном составе, она пришла в возмущение. Нимало не стесняясь присутствия Густаффсона, Льюиса и Кузнецова (они не были завсегдатаями посиделок в иванниной гостиной, и потому их могло шокировать полное отсутствие сообразной вежливости и почтения со стороны Иванны в отношении директора), она обвинила Каркарова в полном отсутствии совести и велела немедленно перестать мучить людей в их законный выходной.

Каркаров попытался было возразить, однако непреклонная Иванна, грозно потрясая чайником, потребовала немедленного прекращения разврата. Каркаров крайне неохотно объявил, что на сегодня собрание окончено, преподаватели издали дружный вздох облегчения и принялись неспешно собираться. Неспешно — исключительно ради соблюдения видимости приличия; всеобщее желание поскорее смыться по своим делам, тем не менее, эта уловка нисколько не скрыла. Очевидно, идея господина директора собрать комитет в субботу должного энтузиазма ни у кого не вызвала. Первыми на свободу вырвались Кузнецов и Льюис, сидевшие ближе остальных к двери.

Обречённым взглядом проводив коллег, Каркаров с укором сообщил:

— Ива, как хочешь, но теперь, как порядочная девушка, ты просто обязана пойти за меня замуж, ибо иной адекватной сатисфакции за столь возмутительное попрание моего профессионального авторитета лично я не вижу.

— Ха! Ладно, возвращайтесь с кубком Турнира, тогда и обсудим, кто куда пойдёт, — подбоченясь, фыркнула Иванна, благоразумно не став уточнять — это очередной демонстративный заход или всё же серьёзный. — Во-вторых, я лично никакими попраниями не занималась, только справедливость и здравый смысл восстановила. И в-третьих, что-то я логической связи не улавливаю.

— Вот мне даже интересно, как ты отвертишься на этот раз, — он задумчиво подпёр кулаком подбородок и с любопытством уставился на Иванну. — Слу-ушай, а может, тебе для верности ещё и черевички, как у самой царицы, добыть?

— Нет, спасибо, у меня с обувью всё отлично, — гордо отказалась она, посторонившись, чтобы пропустить покидающих кабинет Густаффсона и Алексис.

Яблонская, не выдержав столь возмутительного диалога, поднялась и, демонстративно ни с кем не прощаясь, также промаршировала к выходу, чеканя шаг. Её дефиле, к сожалению, было немного подпорчено вытянутыми ногами Ярославы, на которых она раскатала один из свитков с протоколом сегодняшнего заседания. Слегка запнувшись о мысок сапожка доцента Королёвой, Яблонская всё же восстановила равновесие и, гордо сделав вид, что ничего не произошло, удалилась.

Ярослава, быстро пробегая глазами записи, которые успела сделать, старательно сдерживала хихиканье. Однако когда проходящий мимо её стула Сальватьерра поднял и подал ей оброненное перо, она резко перестала возиться, порозовела, буквально скомкала оставшиеся свитки, вскочила и пулей вылетела из кабинета, оставив профессора Тёмных искусств в состоянии лёгкого недоумения.

Оставшись, наконец, в кабинете наедине с Каркаровым, Иванна разлила чай и приготовилась рассказать про утреннее происшествие.

— Слушай, а как ты думаешь… — внезапно сбил её с мысли Каркаров, принимая чашку. — Спасибо… Густаффсон и Ангелина, конечно, профессионалы, мастера и просто большие умницы, но что если попросить твоего отца прислать кого-нибудь из его ребят? Зорича того же. Именно практический курс физподготовки, приближённой к боевой…

Иванна вытаращилась на него, не веря своим ушам.

— Игорь, миленький, ты в уме ли? — она с преувеличенной озабоченностью на лице пощупала его лоб. — Это же товарищеский фестиваль, или как там оно… Зачем боевая физуха?! — она отставила чайник и, поняв, что своё законное кресло Каркаров покидать не намерен, уже привычно уселась на край стола, сбросив туфли и опершись пятками о подлокотник. — Они там что, по-твоему, магические дуэли будут устраивать?!

— Такая неосведомлённость говорит только о твоём легкомысленном отношении к участию в деятельности оргкомитета, — неодобрительно покачал головою Каркаров. — Между прочим, сегодня Яблонская успела зачитать краткое резюме на тему традиций Турнира, и я бы не сказал, что Чемпионам предстоит увеселительная прогулка. Ну как, ты спросишь у Мирослава или мне самому с ним поговорить? — спросил он, сосредоточенно вырисовывая пальцем узоры на своде её правой стопы.

— Можешь не стараться, мы же уже выяснили, что ты не можешь меня защекотать, — снисходительно усмехнулась Иванна. — Хорошо, я свяжусь с отцом и попрошу прислать Горана, — она пожала плечами, чувствуя, что отговаривать Каркарова от этой затеи бессмысленно, равно как и пытаться логически обсудить пражские приключения. — И у меня вопрос — когда мне начинать заниматься твоим протеже? У меня относительно свободная неделя до того, как будет готов мой заказ, и я начну его фаршировать. Какое у товарища расписание? Мне на неделе с ним общаться или в выходные? Он, вообще, в курсе, что его ждёт?