А небо по-прежнему голубое (СИ)

Когда мелодия, длившаяся, кажется, целую вечность, завершилась, Фред порывисто прижал к себе раскрасневшуюся, запыхавшуюся Гермиону, так что меж их лицами оставалось очень мало свободного пространства, а сбившееся дыхание смешалось. Чтобы удержаться на дрожащих ногах, девушка вцепилась в плечи Фреда, и тот, поддерживая, крепче сжал её талию.

— Это было невероятно, — выдохнула Гермиона. Глаза её сияли, и она ничего не могла с этим поделать.

— А где же «Спасибо, Фред, что расшевелил меня, такую скучную мисс Грейнджер?», — лукаво поддразнил юноша. Его пальцы поглаживали её спину.

— Спасибо, Фред, — усмехнулась Гермиона.

— Такая ты мне нравишься гораздо больше, Грейнджер, — заявил он. — И… Эй, а что с твоей улыбкой? Кажется, она прилипла к твоей мордашке этим вечером.

Ответить Гермионе не дало появление Крама с двумя бокалами лимонада. Под его неодобрительным взглядом Фред отпустил Гермиону, и к ним тут же подошла Анджелина, тоже запыхавшаяся после быстрого танца.

— Почему ты скрывал от меня, что умеешь танцевать не только фрист? — с наигранным возмущением спросила девушка, оценивающе глядя на Фреда и Гермиону. — И зачем так ловко избегал вальса?

— Сюрпри-и-из, — пропел Фред, в мгновение ока сменив диспозицию и теперь уже обнимая свою партнёршу. — Пошли, наверстаем упущенное.

Они скрылись в толпе, оставив Крама и Гермиону один на один. Девушка, чтобы скрыть смущение, взяла протянутый ей бокал и сделала несколько жадных глотков.

— Кто этот парень? — спросил Виктор, глядя вслед ушедшей парочке.

— Фред Уизли. Старший брат моего лучшего друга, — пояснила Гермиона.

— Ты хорошо с ним общаешься?

— Так, немного… — Гермиона удивлённо взглянула на Крама. — А в чём дело?

— Я видел, как он флиртует с тобой в библиотеке. Он и его брат-близнец, — недовольно сообщил болгарин. — Да и сегодня он явно распускал руки.

С губ Гермионы сорвался смешок, который она поспешила замаскировать очередным глотком лимонада. Виктор же не сводил с неё странного взгляда. Его ревность была видна невооружённым взглядом и потому стала неожиданностью для Гермионы, которую ни в жизни никто ни к кому не ревновал.

— Фред просто мой хороший приятель, друг, как и Джордж, — улыбнулась девушка. — Он всегда ведёт себя так… вызывающе, — прибавила она. — Может, ещё потанцуем? Бал ведь не заканчивается.

Всё оставшееся время Крам не отходил от Гермионы и никому не позволял перехватывать её для какого-либо танца. Быстрые танцы сменялись плавными мелодиями, и так продолжалось вплоть до полуночи. Сыграв последнюю лирическую композицию, «Ведуньи» попрощались со всеми и покинули сцену. К тому моменту Гермиона почти засыпала, и они с Виктором медленно кружились на месте. От его близости дух захватывало, и то, как уверенно он держал её в своих объятиях заставляло верить, что она за ним действительно как за каменной стеной. За танцами они болтали обо всём на свете, не испытывая неловкости.

— Благодарю за волшебный вечер, — прошептал Крам, остановившись у подножия лестницы. Ему не позволялось провожать Гермиону до её башни — все ученики Дурмстранга отправлялись сразу после бала на корабль. — Приятных снов, Гермивона. — Прикоснувшись губами к её руке, он покинул школу через большие распахнутые двери вслед за своими товарищами.

Всё ещё не веря своему счастью и тому, что вечер уже закончился, Гермиона направилась в башню факультета. Портреты на стенах уже давно мирно посапывали, не обращая внимания на возгласы проходивших мимо студентов. Полная Дама, признав названный пароль «Светляки», пропустила Гермиону в Общую гостиную. Комната казалась пустой, и девушка спокойно прошла к женской спальне, но замерла на ступеньках и оглянулась, услышав шорох. На диване в отблесках пламени явно различалась парочка, слившаяся в поцелуе. И, судя по рыжей и чёрной шевелюрам, то были Фред и Анджелина. На короткий миг у Гермионы перехватило дыхание: так гармонично смотрелась эта парочка, явно не обращавшая внимания ни на что вокруг. Фреду, должно быть, повезло: мисс Грейнджер раньше не видела, чтобы он серьёзно с кем-то встречался.

«Похоже, Святочный бал подарил всем атмосферу любви», — хихикнул внутренний голос.

Стараясь ступать как можно тише, Гермиона поднялась в спальню и осторожно прикрыла дверь, чтобы не издавать лишних громких звуков. Лаванды и Парвати ещё не было — наверное, гуляли со своими кавалерами. Обрадовавшись поводу побыть в одиночестве, Гермиона осторожно сняла мантию, переоделась в ночную сорочку и скользнула под одеяло. Засыпая, она улыбалась.

========== Глава 4 ==========

Ночные прогулки — Второе испытание — Ссоры — Последнее испытание — Тёмные времена

26 декабря 1994 года — 30 июня 1995 года.

Со дня Святочного бала минуло около трёх недель. Закончились каникулы, ученики постепенно возвращались к учебному процессу, что никак не могло радовать. Чемпионам приходилось гораздо сложнее: вдобавок к занятиям им требовалось уделять время решению загадки золотого яйца. Гарри на вопросы Гермионы отмахивался: «Я всё знаю, почти разгадал», и, хоть за этой бравадой чудилась неуверенность, мисс Грейнджер не собиралась сомневаться в своём приятеле, пусть и подозревала смутно, что тому скоро понадобится её помощь. Она привычно проводила время в библиотеке за подготовкой законопроектов по защите прав домовых эльфов — и за беседами с Виктором Крамом.

С ним оказалось на удивление легко общаться. Первоначальное мнение о нём как о недалёком спортсмене рассыпалось в прах: болгарский чемпион был очень умён и умел поддержать беседу на любую тему — конечно, наедине. На людях подопечный Игоря Каркарова старался держаться сдержанно и невозмутимо, даже угрюмо, зато в библиотеке, в укромном уголке с Гермионой Грейнджер он сбрасывал маску и даже позволял себе улыбаться, что до неузнаваемости преображало его обычно суровое лицо.

За короткое время их общения Гермиона успела привязаться к Виктору. Он был отчасти похож на неё: у них были схожие интересы и взгляды на мир, они оба привыкли скрывать свои чувства и планировать будущее наперёд. С Виктором было легко говорить о тех вещах, которые пока что не интересовали сверстников, и это особенно подкупало. Раньше поговорить на равных Гермиона могла лишь с Чарити, но теперь у неё появился ещё один собеседник. Такие разговоры стали привычкой. Приятной привычкой.

После Святочного бала над этим обстоятельством потешались все кому не лень. Лаванда и Парвати вместе с другими девчонками наперебой упрашивали Гермиону взять для них автограф у Крама, завистницы отпускали ехидные комментарии вроде «Скоро ему наскучит наша заучка», а близнецы Уизли так и вовсе подтрунивали, спрашивая, не подмешала ли мисс Грейнджер Амортенцию болгарину, и называя её “красавица-магла”, припоминая статью Риты Скитер начала Турнира. На все эти кривотолки мисс Грейнджер лишь рукой махала да закрывала глаза: пусть сами наслаждаются своими глупостями, а ей до них и дела нет.

Чарити лишь усмехалась рассказам своей юной приятельницы. В последнее время она была чем-то занята и пока избегала рассказывать о своём проекте.

— Всё потом, детка, — отнекивалась мадам Бэрбидж. — Ты скоро сама всё узнаешь. Но знай, что на это меня вдохновила именно ты.

— Знать бы ещё на что именно, — бурчала Гермиона.

Дата второго турнирного испытания неумолимо приближалась, а Гарри всё молчал по поводу золотого яйца; это давало повод думать, что загадка так и не решена. Гермиона часто начинала с Гарри разговор на эту тему, но приятель всегда ловко от него скрывался.

Поздним февральским вечером, дней за пять до 24 числа, девушка коротала время перед сном за прочтением учебника по трансфигурации, когда в окно её спальни постучала школьная сова. Удивившись — кто это решил прислать ей письмо на ночь глядя? — Гермиона распахнула створку, и пернатое создание сделало круг по комнате, уронило письмо на кровать мисс Грейнджер и скрылось во тьме. Ёжась от холода, проникшего в спальню, девушка открыла послание, содержавшее в себе лишь несколько строчек, написанных твёрдым уверенным почерком.