Фрида (СИ)

Со мной произошло что-то ужасное. Я не могла совершить такую глупость и напиться прямо во время соблюдения поста. Я же не дура (заявление спорное, но хотелось бы верить). Я помню, что пила только воду. Вода… я проверила ее на яды? Нет, конечно, нет. Хогвартс был безопасным местом, не в пример безопаснее Карроты. Кто мог додуматься отравить меня? Это уже конкретный вопрос. Кто бы это ни был, я найду и отомщу. Если выживу, что сейчас кажется не такой уж и простой задачей.

Меня снова скручивает, и я сгибаюсь, выплевывая на пол, кажется, один лишь желудочный сок – или что там у меня в желудке.

На этот раз сил нет даже на то, чтобы взмахнуть палочкой. Я лежу на диване в кабинете профессора Снейпа, укрытая пледом (вчера он здесь был? Ничего не помню), и мне кажется, что я вот-вот умру. Позовите, кто-нибудь, врача, что ли. Или палача. Ну почему меня не убили этой весной?

С этой оптимистичной мыслью я снова вырубаюсь.

Когда я в следующий раз пришла в себя, в заколдованное окно светило бледное уже ноябрьское солнце (я знала, что кабинет Снейпа под землей, и окно здесь лишь изображает пейзаж). Голова кружилась, а живот болел. Я пыталась вспомнить вчерашний вечер, и воспоминания, которые лезли в мою голову, вовсе не настраивали на хорошее настроение. Я многое успела вчера натворить, правда? И это только из того, что я помнила.

Я села и огляделась. Пол рядом с диваном был чистым. Значит, кто-то приходил и прибрал здесь все. И видел меня в таком ужасном состоянии. Кто-то, вероятно, был профессором Снейпом, которого я вчера поцеловала. О, ужас. Я спрятала лицо в руки. Даже в страшном сне я не могла представить себе такое. В душе было что-то смутное. Кажется, впервые в жизни мне было стыдно.

Рядом с диваном валялись мои туфли, а на столе стояла тарелка с остывшим завтраком и стакан чая. Без молока. Это что, забота? Похоже на последнюю трапезу обреченного на казнь. Все мои желания учтены. Суп-пюре и нормальный чай. Об этих желаниях мог знать только Блез и Северус Снейп, который подглядывал за моими мыслями во время завтрака. Я застонала. Теперь меня точно исключат. Без сомнений. Такой щедрости не бывает просто так.

Желудок скручивало, меня тошнило. Одновременно я хотела есть, и меня тошнило от одного вида еды. К тому же у меня пост… Какой, к черту, пост, если вчера я выпила какую-то дрянь? Теперь все начинать с начала.

Я с помощью палочки подогрела суп и чай и заставила себя проглотить первую ложку. Явно добавлено какое-то зелье. Я на миг засомневалась, но потом решила, что терять уже нечего. Не отравит же он меня, в конце концов. И не напоит Веритасерумом, надеюсь, чтобы вызнать все тайны. Даже он не может быть таким подлым, чтобы сделать это сейчас.

Я съела половину тарелки, выпила чай и покинула гостеприимный кабинет Снейпа, так и не дождавшись хозяина. На душе было нехорошо. Меня явно должны вскоре вызвать к директору.

- Наконец-то! – Блез поймал меня в гостиной. От его бурной энергии у меня вновь закружилась голова. – Снейп сказал, что с тобой все в порядке, но…

Он пропускал занятия, чтобы дождаться меня. Милый, милый Блез. Он усадил меня в кресло возле камина – меня снова трясло от холода, и укрыл покрывалом.

- Кто-то отравил меня, вчера.

Блез замялся.

- Честно говоря, мы с Драко подумали, что ты просто, хм, выпила.

Я подняла на него несчастные глаза.

- Скажи, ты действительно считаешь меня такой идиоткой?

Он медленно покачал головой, с сочувствием глядя на меня.

- Тебе что-нибудь принести?

Забота. Вот, что люблю в друзьях. Они о тебе заботятся, когда тебе плохо.

- Только если кровать. И воды.

Он осторожно подхватил меня на руки и пронес в спальню, чтобы уложить под спасительный балдахин. Затем появился с кувшином воды. Я осушила два стакана, прежде чем откинуться на подушки.

- Блез, я серьезно. Кто-то подмешал мне какую-то дрянь в воду.

- Я тебе верю.

- Что было вчера?

Он отвел глаза.

- Блез?

Парень откашлялся.

- Ну… ты приставала к нам с Малфоем, а потом куда-то пропала. Мы искали тебя, пока не встретили Снейпа. Он сказал, что с тобой все нормально.

- Слишком сильно… приставала?

- Ну-у…

- Блез!

Я застонала. От этих его неопределенностей становилось только хуже.

- Ты поцеловала Малфоя.

Мне захотелось залезть под кровать и никогда оттуда не вылазить. Снова оно. Стыд. Какой кошмар. Это было почти также ужасно, как поцеловать Снейпа. Я спрятала лицо в подушку.

- Ты была, как одержимая, - Блез сегодня кидался из крайности в крайность – от жуткого недоговаривания до бесстыдной правды.

- Так и есть, - глухо простонала я из-под подушки. – Это было зелье Одержимости. Я уверена.

- Кому это надо было, - по голосу я чувствовала, что Блез хмурится.

- Кто бы это ни был, он не жилец.

Весь день, валясь в своей постели, я с тревогой ожидала вызова к директору. Меня навестили Гермиона, Гарри и Джинни, потом подошел даже Малфой.

- Знаю, знаю, Блез мне все рассказал, - отмахнулся он, когда я открыла рот, чтобы извиниться. Он совершенно бессовестно расселся на моей кровати, как когда-то я рассиживалась возле него в Больничном Крыле. Должна признать, если бы мы не начали с взаимных унижений, мы бы неплохо поладили с самого начала. – Но согласись, достойное наказание для твоего дурного характера, а? – он с подозрением разглядел яблоко, лежавшее у меня на тумбочке, и с аппетитом в него вгрызся.

- Отвали, Малфой. Если мы целовались вчера, это еще не значит, что можно вести себя так нахально, - я пыталась восстановить утраченные позиции гордой и независимой и столкнуть его с кровати.

- Ладно, ладно. Но в любом случае, ты неплохо целуешься!

Второе яблоко стукнулось о дверь, которую он успел за собой закрыть.

Почти у всех слизеринцев были амулеты, заглушающие мысли. Слизеринцы вообще осторожный народ. Был он и у Панси Паркинсон, жаль, осторожностью, как и мозгами, Бог ее обделил.

Это действительно было зелье Одержимости, запрещенная смесь, как и зелье Подчинения, которым я поила как-то пару раз Пивза (с тех пор он, кстати, старался не попадаться мне на глаза). Должна признать, она подстраховалась, выкинув и склянку, и не снимая, даже на ночь, свой амулет. Она не учла, что я могу действовать более прямо, и что список подозреваемых, конечно, начинался с нее.

- Петрификус Тоталус! Легиллименс!

И вот, оно все, как на ладони.

- Не знаю, убить тебя сразу, или испробовать свои изобретения, - я расхаживала вокруг нее по спальне, куда она имела неосторожность сунуться вечером. Она, конечно, была не одна, но я успела захлопнуть и зачаровать дверь прямо перед носом у Миллисент. Простой Алохоморой она ее отпереть не смогла, и теперь стучалась и истерично визжала с той стороны. – Или, может, что похуже?

Дед всегда говорил, что хуже смерти может быть только безумие. А хуже безумия – сожаления. Я прикинула варианты и со вздохом отложила заманчивые перспективы. На примете у меня было нечто другое.

- Алопециус! Фините Инкантум!

Девушка села, потрясенно качая головой.

- Что ты сделала? – ее голос дрожал. Скоро узнаешь, сладкая, что я сделала.

- Зелье Одержимости относится к разряду запретных, - сообщила я ей, пряча свою вторую палочку, которую использовала для подобных случаев, в чехол. Ее же я использовала и при изучении темных заклинаний Принца, и когда постигала Анимагию. Вспомнив о том, что пост, после некоторого перерыва, придется начинать заново, я разозлилась еще больше и чуть было не добавила еще парочку милых заклинаний. Но нет, нельзя же быть такой мстительной.

- О чем ты вообще? – она, кажется, здорово испугалась

- Ни о чем. Я тебя прощаю.

Я отперла дверь, и в комнату влетела Миллисент. Она начала что-то орать, но я, оттолкнув ее, проскользнула между любопытствующими слизеринцами, и оказалась в гостиной.