На свои места

Встав и потянувшись так, что слышен был хруст в спине, Гарри направился за ними. Когда он подошел достаточно близко, они уже попрощались, и Дадли пошел в сторону Тисовой улицы, насвистывая себе под нос мелодию явно неприличной песенки: других произведений эти гопники не слушали.

— Эй, свинья, — вежливо обратился Гарри к своему кузену.

Тот, игнорируя это, продолжал насвистывать мелодию и идти неспешным шагом. Впрочем, Гарри это нисколько не расстроило, ибо он ожидал именно такой реакции. Даже, несмотря на то, что Дадли стал чемпионом по боксу среди юниоров, что говорило о его немалой силе, он все равно трясся от страха, когда Гарри доставал палочку.

— Так вот, свинья, — Гарри поравнялся с кузеном и пошел рядом с ним, — ты в курсе, что сегодня умрешь?

— Не мели ерунды, Поттер, — наконец соизволил ответить тот. — Тебя выгонят из твоей чертовой школы, если ты мне что–то сделаешь.

— Я? — Гарри засмеялся. — Я не собираюсь пачкать руки о тебя. Видишь вон те странные тучи? — Гарри указал на небо по левую от них сторону, где с большой скоростью образовывались темные, жуткие по своему виду облака. — Это дементоры летят. Существа такие, они душами людей питаются и страх нагоняют. Вообще–то они за мной, в смысле это меня они убить хотят, он от лишней душонки никогда не откажутся.

— Думаешь, я тебе поверю? — фыркнул тот. — Заливай больше.

Но тут его голос дрогнул на последнем слоге и по телу пробежали мурашки. Уныние и печаль закрались в его сердце, а в голове стали проносится самые ужасные для него картины. Лужа неподалеку от них сначала покрылась изморозью, а затем и вовсе превратилась в лёд.

— Чувствуешь? — хитро прищурив глаза спросил Поттер. — Это они.

— Т…то…тогда ты т…тоже умрешь, — не попадая зубом на зуб, еле выговорил Дадли.

— Пару лет назад, — усмехнулся Гарри, с трудом переваривая тот факт что прошло далеко не пара лет, — я одним взмахом палочки сотню таких отогнал. Да и умирал я уже однажды. Не так страшно, как кажется. — Поттер хлопнул кузена по плечу. — Но твою–то душу сожрут, так что ничего не гарантирую.

Дадли было бросился бежать, но не успел ступить и шагу, как растянулся на земле, ободрав ладони и колени о холодный асфальт. Попытка встать была грубо пресечена пинком по рёбрам. Последнее что видел Дадли перед тем, как его перевернули, и нечто невидимое для него начало высасывать из него душу, были удаляющиеся на приличной скорости кроссовки Гарри.

Как бы ему того не хотелось, но Гарри не собирался стоять и смотреть на всё это. Он собирался убраться отсюда подальше и желательно перебраться на соседнюю улицу, чтобы обеспечить себе алиби, на всякий случай.

Через пять минут быстрого бега он стал задыхаться, но своей цели он добился. Теперь он был далеко от того места, где валялся теперь уже овощеподобный Дадли. Дементоров его бег нисколько не удивил и они, подчиняясь отданному приказу, продолжили преследование. По скорости они не уступали хорошей гоночной метле и поэтому нагнали Гарри в считанные секунды.

— Expecto Patronum, — не оборачиваясь, проговорил он, указав палочкой через плечо. Дементоров как ветром сдуло.

Гарри уже покойно пошел к дому № 4, и даже завидел в небе серую точку. Министерская сова несла ему послание о том, что его исключают из Хогвартса и палочку сломают. Гарри даже не вскрыл конверт, когда она сбросила письмо ему на голову в двух метрах от порога.

Гарри зашел в дом и сразу направился на кухню, по пути крикнув что пришел именно он, а не их драгоценный сынок. Сварганив себе ужин, он стал ждать появления других сов: от Дамблдора, от Уизли, от Сириуса в конце концов.

Кстати о Сириусе. Гарри вот уже второй месяц кукует у Дурслей, а этот пес так и не собирается его отсюда забирать. Поттер тут же приписал столь странное поведение своего крестного дурному влиянию Дамблдора. Наверняка — подумал Гарри — старик внушил ему, что здесь мне будет безопаснее.

Так и не дождавшись никаких писем, чему несказанно удивился, Гарри отправился спать. Несколько дней ничего не происходило. Жизнь текла своим чередом: он просыпался, ел, смотрел телевизор и опять шел спать. Такая размеренная жизнь была следствием того, что Дурслей практически не было дома. Они возили своего сына по больницам, пытаясь понять, что с ним приключилось.

17

Щелк! — с характерным звуком открылась банка пива.

Дурслей сегодня опять не было — они повезли лишившегося души сыночка к очередному доктору. Наслаждаясь тем, что он в доме остался один, Гарри выудил с холодильника несколько банок пива, настрогал закуси и уселся смотреть телевизор.

Внезапно посреди гостиной и, соответственно, прямо перед Гарри материализовалось несколько человек, среди которых он тут же узнал Люпина, Грюма, Тонкс с её фиолетовыми волосами и Сириуса Блэка. Прибывшие стали оглядываться по сторонам, явно ожидая увидеть немного другую обстановку.

— Avada Kedavra, — крикнул Гарри, делая очередной глоток и поднимая с тарелки кусочек колбасы.

Как он и предполагал, все, кроме Грюма, попадали на пол и повытаскивали палочки в ожидании очередных проклятий. Грюм же вперил свой волшебный глаз в Поттера (его же вроде Барти заграбастал — подумал Поттер), и одобрительно хмыкнул.

— Гарри, зачем ты это сделал? — спросил встающий с пола Сириус.

— Затем, что нефиг посреди гостиной появляться, как у себя дома, — безразличным голосом ответил Поттер, перелистывая каналы. — Я тут, между прочим, наслаждаюсь жизнью в кои–то веке.

— Далеко пойдешь, парень, — рыкнул Грюм, усаживаясь в кресло. — Заставил ты Дамблдора побегать. Но можешь теперь не беспокоиться: никто твою палочку ломать не станет и со школы не исключат, но дисциплинарное слушанье всё равно произойдет.

— И чтобы сказать это нужно четыре человека? — изумился Гарри. — Не проще было послать сову?

— Мы здесь не только за тем чтобы сообщить тебе об этом, но также и для того чтобы забрать тебя отсюда, — сказал Люпин.

Тонкс, похоже, вовсе забыла, зачем она здесь: она уселась на соседнее с Гарри кресло и, вскрыв одну из банок, принялась увлеченно смотреть футбол. Сириус с Люпином отошли в сторону, но так и остались стоять.

— А мое желание кто–то спросил? — Гарри повернул голову к Люпину. — Впервые в этом доме я чувствую себя человеком, и собираюсь сполна насладится этим чувством.

— Извини Гарри, но ничем не могу помочь, — вздохнул Люпин. — Дамблдор сказал забрать тебя. Становится небезопасно, смутные времена настали, Гарри.

— С чего бы это вдруг? — Гарри сплющил пустую банку. — Последний раз, когда я выглядывал на улицу всё было в порядке… если не считать дементоров.

— Вольдеморт вернулся, — сказал Грюм со своего места. До этого времени он мыл глаз в наколдованном стакане с водой. — Мы считаем, что это он прислал дементоров.

— Сочувствую, Гарри, — донеслось со стороны Тонкс. — Мы знаем, что случилось с твоим кузеном. По–моему никто не заслуживает такой участи. Это ужасно.

— Для кого как, — ответил Гарри, подымаясь со своего места и направляясь в сторону лестницы ведущей на второй этаж. — Если бы я знал, что один дементорский поцелуй для Дадли так улучшит мою жизнь, то еще на первом курсе попросил бы старину Томми прислать сюда парочку.

Не обращая внимания на удивленные взгляды, он поднялся к себе в комнату и принялся собирать вещи. Но взглянув на всё свое добро, он достал Карту мародеров, мантию–невидимку, и забрав клетку с его верной совой, спустился вниз. С палочкой он не расставался даже во сне, поэтому она постоянно торчала у него из кармана.

— А где твои вещи? — удивился Сириус, когда Гарри спустился вниз с пустыми руками.

— Куплю новые, мне уже в печенках весь тот хлам, что до сих пор назывался моими вещами, — Гарри обвел собравшихся взглядом. — Как добираться будем?

— Аппарацией, — ответил Сириус и протянул руку, чтобы Гарри взялся за нее. — Я достаточно силен, чтобы перебросить нас двоих.