Палата 9 и 3/4 (СИ)

========== Безумные Блэки, часть III (Сириус) ==========

Альбус Дамблдор напряжённо вглядывался в окно. На улице уже который час не прекращался ливень, поэтому разглядеть что-либо сквозь мутную пелену подтёков на стекле было непросто. Альбус и сам не знал, что именно рассчитывал увидеть во дворе лечебницы, раз несколько дней назад не углядел беглую пациентку Азкабана у себя под носом. Прошедшая неделя тяжело далась главврачу и, как следствие, всему персоналу клиники. И было из-за чего! Главврач думал, что знал Беллу Блэк как облупленную, но Беллатрикс Лестрейндж нашла, чем его удивить. Дамблдор предполагал, что Беллатрикс объявится в Хогвартсе, но даже представить себе не мог, что она похитит двоих детей! Причем пропажу двоих пациентов первыми заметили дети: друзья Драко и сокурсник Нимфадоры, Седрик, забили тревогу до того, как Хагрид или Филч вообще обнаружили сломанный замок чёрного хода, пробоину в заборе и следы внедорожника на заднем дворе.

В тот вечер Винсент и Грегори помогали пуффендуйцам грузить картофель, который мадам Спраут намеревалась продать на ярмарке. По возвращению они собрали багаж Драко, но тот не пришёл. Позже в палату №1 заглянул Седрик Диггори и спросил, не появлялась ли здесь Нимфадора. Встревоженные мальчики обошли все палаты и, не встретив там друзей, обратились к единственному профессору, который в это время ещё был в школе — к Филиусу Флитвику. Тот посоветовал детям не нервничать, угостил какими-то леденцами и поспешил к Дамблдору. Доктор Флитвик как раз застал главврача за третьим прочтением записки Беллатрикс и, не стесняясь в выражениях, потребовал решительных действий.

Обыск в комнате мисс Тонкс почти не дал зацепок. Следов борьбы обнаружено не было, а огромное количество средств для волос и пустые тюбики из-под краски лишь косвенно указывали на визит Беллатрикс. На письменном столе лежала записка, написанная Нимфадорой для матери. В ней девочка сообщила, что какое-то время погостит у своей тёти Беллы. Никакой контактной информации указано не было. В комнате Драко Малфоя обнаружился лишь полностью упакованный чемодан да опечаленные Крэбб и Гойл.

Настоящие неприятности настигли главврача в лице разъярённой четы Малфоев, приехавшей за своим чадом и не обнаружившей его. И если Люциус не выглядел особо расстроенным из-за похищения свежеиспечённого сына, то Нарцисса, моментально утратив своё кокетство и лоск, кляла Альбуса последними словами, грозилась снять его с должности и отстранить от врачебной практики. Поскольку до замужества Нарцисса была весьма успешным юристом, сумевшим отвести подозрения от состояния Люциуса Малфоя, в её умении создавать людям проблемы сомневаться не приходилось. Заметив настроение супруги, Люциус картинно повозмущался с ней за компанию. Едва миссис Малфой покинула кабинет главврача, оглушительно хлопнув дверью, Альбус продемонстрировал Люциусу письмо Беллатрикс. Пробежавшись взглядом по строчкам, мистер Малфой побледнел. Это могло значить лишь одно — Беллатрикс уже нашла Тёмного Лорда, опередив их.

После похищения Драко Малфоя и Нимфадоры Тонкс Дамблдор запретил пациентам покидать стены «школы», ссылаясь на погодные условия. Истинной причиной запрета был Сириус Блэк, кузен Беллатрикс. И вскоре ученикам стало об этом известно. Кажется, профессор Флитвик проболтался своим умницам-когтевранкам, а те растрещали остальным. Ожидаемой паники не случилось. Ученики страшно боялись попасться в лапы маньяку, сбежавшему из неприступной магической тюрьмы, поэтому смирно сидели по гостиным факультетов, не высовывая нос наружу. По приказу главврача Аргус Филч расклеил по всем этажам ориентировки с портретом беглеца и призывом быть осторожнее. Альбус Дамблдор не лечил именно этого Блэка лично, поэтому не мог предсказать его поведение даже приблизительно. Он запросил информацию о Сириусе Блэке у его лечащих врачей в Азкабане. Результаты ошеломили Дамблдора: бывший байкер со стажем и любитель адреналина приходился другом Джеймсу Поттеру и являлся крёстным Гарри. После гибели друга Сириус окончательно поехал крышей и вёл себя неадекватно. Альбус хмурился такой мутной формулировке, но приписка к врачебному заключению гласила, что в подавляющем большинстве случаев Блэк неагрессивен.

Оторвавшись от созерцания безрадостной осенней природы, Альбус погладил по голове своего дремлющего попугая:

— У нас нет выбора, правда, Фоукс?

Птица приоткрыла один глаз и что-то невнятно курлыкнула.

— Да, ты как всегда прав! — рука главврача потянулась к старинному телефонному аппарату и набрала на диске номер.

— Говорит доктор Дамблдор из Хогвартса. Есть все основания полагать, что Сириус Блэк объявится на территории лечебницы. Мы исчерпали весь запас димедрола при поимке Тома Риддла десять лет назад. Пожалуйста, пришлите нам ещё!

Ответ заставил директора нахмуриться:

— Я не могу! У меня эксперимент! Куда я дену взрослого пациента, скажите на милость? — Неизвестный на той стороне провода был довольно убедителен, поэтому главврач был вынужден сдаться: — Хорошо, везите… Но тогда я требую димедрол и на него тоже!

***

В связи с отменой занятий по гербологии и отъездом Нимфадоры пуффендуйцы пребывали в скверном расположении духа. Обычно они неплохо проводили время после занятий, выпросив у Монаха с кухни что-нибудь вкусненькое и поедая это возле телевизора в общей гостиной. Они неплохо ладили друг с другом: Нимфадора делилась с мальчишками сладостями, Невилл взахлёб пересказывал истории, услышанные у бабушки, а Седрик очень похоже пародировал профессоров. Но с отъездом единственной девчонки факультет словно осиротел. Седрик и Невилл по-прежнему собирались за общим столом, но разговоры не клеились.

Маясь от безделья, Невилл выпросил у мадам Спраут немного семян и теперь выращивал что-то плотоядное в горшке на подоконнике спальни, чем несколько озадачил Седрика. Диггори было грех жаловаться на нового питомца своего друга. В конце концов, после недели, прожитой с Тревором, венерина мухоловка на окне была не самым худшим соседством. Сам Седрик любовью к гербологии так и не проникся. В свободное время он предпочитал трансфигурировать пряжу в одежду или глину в кувшины.

В понедельник, вернувшись с трансфигурации, Невилл и Седрик застали в спальне факультета Хагрида и Филча. Первый зачем-то скручивал с платяного шкафа зеркало, а второй усиленно записывал что-то в своей засаленной тетради. Кошка завхоза, Миссис Норрис, увлечённо копалась в горшке на подоконнике, чем вызвала праведный гнев Лонгботтома.

— А ну брысь отсюда! — завопил Невилл, бросившись на помощь своему любимцу.

— Не кричи на мою кисоньку! — возмутился Аргус, подставив подножку Лонгботтому. Миссис Норрис зашипела и, спрыгнув с подоконника, опрокинула горшок на пол, прямо в руки распластавшегося на полу Невилла.

Пока Лонгботтом баюкал свой чудом уцелевший горшок, а Филч наглаживал возмущённую кошку, Седрик решил узнать, что происходит у местного коммерсанта.

— Привет, Хагрид! А что здесь, собственно, происходит?

Косматый санитар аккуратно снял зеркало и прислонил его к шкафу. Вытерев пот со лба огромным носовым платком, напоминающим небольшую скатерть, великан-санитар ответил:

— Давеча новенького к вам определили, сказали зеркала из комнаты того — поубирать.

— Ого! А зачем? — удивился Седрик и тут же предположил: — Он что, боится их?

Диггори давно заметил, что все волшебники Хогвартса были со странностями. Впрочем, заметить это было совсем несложно.

— Наоборот, не отлипает, — буркнул в ответ великан, — такой же, как ты. Не помнит ни шиша. Тока хвост павлином раздувает! Тьфу!

— А когда он переедет сюда? — Седрику не терпелось пообщаться с кем-то кроме Невилла и его сомнительных зверушек. Особенно с кем-то, у кого была схожая проблема. Седрик абсолютно ничего не помнил о своём прошлом. Незадолго до того, как ему пришло письмо из Хогвартса, парень пришёл в себя в трущобах на окраине Лондона и решительно не помнил, кто он и как там оказался. Наугад постучавшись в первую попавшуюся дверь, он попал в лечебницу Святого Мунго. Там ему дали временное имя Седрик Диггори и обещали всё выяснить. Но спустя двое суток пришло письмо из Хогвартса, и медики как по волшебству потеряли к Диггори всякий интерес.