Музыканты из Мичигана (СИ)

Я ушёл из гостиной и попутно завернул на кухню. Во мне кипела злость и какая-то обида, я не желал сдаваться, хотя отлично понимал превосходство силы Себастьяна. Открыв ящик со столовыми приборами, я схватил самый большой нож и завернул его в свою куртку.

– Логан, не уходи, – послышался голос Джеймса за спиной. Я стоял, не оборачиваясь, и моя правая рука сильно сжимала кухонный нож. – Давай это обсудим?

– Я не хочу ничего обсуждать, – коротко сказал я и двинулся в прихожую.

– Ты ведёшь себя как ребёнок, которому чего-то надо. – Друг закрыл входную дверь на ключ и убрал его в карман своих джинсов. – Ты никуда не пойдёшь, ясно? Я не хочу, чтобы мой друг пострадал от кулаков Большого Джонни.

Я облокотился на стену и вздохнул. Как же мне надоело, что все указывают мне, что делать. То можно делать, то нельзя. Неужели они не понимают, что это – моя жизнь? Я сам решу что правильно, а что – нет! Мнение Джеймса, конечно, было важно для меня всегда, но не сейчас. Увы и ах, у меня не было выбора. Я принял для себя решение и не допущу того, чтобы кто-то встал на моём пути. Пусть даже это будет лучший друг.

– Отдай ключ, Джеймс, – сурово проговорил я и протянул руку.

Он никак не отреагировал на мою просьбу.

– Если не хочешь отдать сам, я заберу его силой.

– Да? Что ж, посмотрим, как ты…

Джеймс не успел договорить. Я схватил его за воротник рубашки и повалил на пол.

– Отдай чёртов ключ!

– Да ты больной! – закричал он, пытаясь убрать мои руки.

– Может, и больной, зато я умею принимать правильные решения!

Я сжал горло Джеймса обеими руками, и друг начал судорожно кашлять. Не знаю, что на меня нашло в тот момент, но больше всего мне нужно было получить ключ от двери.

– Логан! – закричала Хэйзи, возникшая в прихожей. – Слезь с него! Что вы тут устроили? Прекратите!

Но её крики, хотя и были нами услышаны, всё же никакого толка не дали.

– Да какое же это правильное решение? – спрашивал Джеймс, отбиваясь от мёртвой хватки моих рук. – Ты идёшь на верную гибель и прекрасно понимаешь это! Да отпусти же меня, псих!

Он впился зубами в мою руку, и я, ещё больше разозлившись от зверской боли, ударил его по щеке. Джеймс сбросил меня с себя, и я впечатался в стену.

– Если ты так желаешь быть порванным на куски, то на, пожалуйста! – Он бросил мне ключ, и я ловко поймал его. – Если ты не думаешь о себе, то хотя бы о других подумай. Что скажет Эрика? Уверен, она тоже пыталась тебя отговорить. Ты не понимаешь, что люди проявляют к тебе элементарную заботу и беспокойство, и отказываешься идти им навстречу! А что касается меня… Я больше не хочу тебя видеть. И сюда можешь не возращаться, ты здесь больше не живёшь.

Он ушёл, а я остался сидеть на полу. Его резкие слова вонзились холодным ножом мне в сердце.

Как же такое могло случиться? Как я смог поднять руку на Джеймса? Мне страшно даже подумать о том, что я смог причинить ему боль. И теперь он ненавидит меня и выгоняет из своего дома, а мне… Мне больше некуда идти. Я самый большой идиот на свете.

– Если хочешь, могу одолжить тебе немного денег, чтоб ты снял квартиру, – произнесла Хэйзи. Я только сейчас понял, что она до сих пор здесь. – Родители, наверно, не пустят тебя на порог?

– Не нужно мне ничего от тебя, – сказал я, поднимаясь на ноги. Обида и злость просто душили меня. – Тем более, я не нуждаюсь в твоих грязных деньгах. Передай Джеймсу, что мне очень жаль.

Я покрепче сжал куртку, в которую был завёрнут нож, и ушёл из дома Джеймса. На душе стало так тяжело, так паршиво, что хотелось броситься под первую попавшуюся машину. А что? Какой в моей жизни теперь смысл? Любимый человек не хочет меня видеть, а человек, который любит меня и слепо верит мне, даже не догадывается о моих настоящих чувствах и о моей «преданности».

Ну, всё, теперь у меня только одна дорога. И ведёт она прямо к Большому Джонни…

========== Глава 8. “Добивающее равнодушие” ==========

Я шагал по тёмной улице, угрюмо опустив голову, и думал. Мысли мои были мрачные, серые, и из-за этого настроение упало ниже плинтуса.

Наконец я добрался до того места, где вчера повстречался с Себастьяном, и остановился у кирпичной стены. Луна выглянула из-за грузной тучи и осветила моё лицо. Повеяло ледяным ветром, и я, задрожав, накинул на голову капюшон.

На асфальт, ещё не остывший от дневного зноя, западали крупные капли дождя. Совсем скоро начался ливень, и я поспешил скрыться под крышей какого-то магазинчика.

Я бросил взгляд к концу улицы и вдруг увидел четыре расплывчатых силуэта. Один из них я узнал – это был Большой Джонни, а вместе с ним тяжёлой походкой шли ещё три таких же амбала…

– Кого я вижу! – послышался гулкий голос Себастьяна. Четверо замерли на месте. – Неужели гном не струсил?

Я молчал, до боли сжимая кулаки. Как бы мне ни хотелось этого признавать, но где-то внутри зародилось чувство страха: передо мной, мать его, стояли четыре огромных парня, и намерения их были не из самых дружелюбных!

– А ты, я смотрю, не осмелился прийти один? – заметил я.

– Нет, нет, дело в том, что я не люблю ходить куда-нибудь без моих друзей.

– Если мне не изменяет память, вчера ты был один.

Себастьян не ответил, лишь захрустел пальцами, разминая большие кулаки.

– О, а где же Эрика? – спросил он, оглядываясь вокруг. – Я думал, что она захочет посмотреть на твою исчезнувшую храбрость.

– Я тебя не боюсь, – сказал я, передёрнув плечами. Смелость вдруг вернулась ко мне, язык развязался. – И Эрике здесь делать нечего, не хочу, чтобы ты ревновал её ко мне.

Лицо Себастьяна изменилось, приняло сердитое выражение. На мгновенье он замолчал, но потом неприятно рассмеялся и спросил:

– К тебе-то?

– Ко мне. Тебя ведь просто бесит, что она предпочла меня тебе.

Большой Джонни сжал кулаки и в бешенстве поджал губы. Явно он пришёл сюда за тем, чтобы отбить у меня Эрику, – в прямом и в переносном смысле.

– Она меня на тебя не обменяла, – сквозь зубы процедил он. – Ты просто временная замена.

– Значит, ты легко заменим для неё.

– А ты остёр на язык, Логан, – заметил он, прищурившись. – Неплохой вариант для Эрики. Но всё же ты ей не подходишь, не прими близко к сердцу.

– Я не просил тебя лезть в наши отношения. Не пытайся вернуть то, что ушло от тебя навсегда. Эрика больше никогда к тебе не вернётся.

– Никогда не говори никогда. И не смей решать за неё, ты не знаешь, что между нами было!

Большой Джонни явно начинал злиться, его терпение было на исходе.

– Поверь, я и знать этого не хочу.

– Тогда отвали от неё!

– Сам отвали! – повысил голос я. – Ты уже в прошлом, она давно забыла тебя. Смирись с тем, что Эрика теперь со мной, толстяк.

Его глаза вспыхнули от гнева.

– Как ты меня назвал?

– А что, я первый, кто произнёс это слово в твой адрес?

– Ты же будешь и последним, – сердито выплюнул Большой Джонни и кинулся ко мне.

Я не успел опомниться, как оказался лежащим на асфальте. Себастьян, подобно горе, навис надо мной и принялся бить по лицу. Я дико рассердился от полученных ударов и попытался скинуть с себя противника. Но Джонни оказался таким тяжёлым, что у меня заныли все мышцы. Себастьян к тому времени уже расквасил моё лицо: нос, бровь и верхняя губа были разбиты, я не мог дышать из-за собственной крови.

Тут в моей голове возник образ Эрики, её зелёные доверчивые глаза, и это прибавило мне сил. Я надавил на глаз Себастьяна большим пальцем, и он, закричав от боли, опрокинулся на спину. Я залез на него и, не обращая внимания на дождевую воду, застилающую мне глаза, и кровь, бегущую из носа, ударил его со всей силы в челюсть. Себастьян попытался встать, но я лишь сильнее прижал его к асфальту. Три его друга стояли вокруг нас и бездействовали.

– Смирись, гном, тебе не победить! – кричал Большой Джонни, пытаясь схватить меня за горло. – Тебе не выстоять против меня!