Тонкая грань (СИ)

- Ничего, в следующий раз ты уже не будешь так улыбаться, – пригрозил меч. – Жду не дождусь, когда мне выпадет случай порезать тебя на части.

- Вот именно, не дождешься, – подтвердил парень. – Ведь это вы сейчас умрете. – А потом повернулся к Момо. – Давай, Хинамори, разберись с ними.

- Есть, – безжизненным голосом отозвалась она, медленно направившись к лежащей без сознания Йоши.

Прислонившись спиной к тому самому камню, на котором он стоял, когда девушки только пришли сюда, Мабаши с интересом следил за своей марионеткой. Движения Момо были весьма заторможенными, словно она всеми силами сопротивлялась его воле. Но не было и тени вероятности, что она может выйти из-под контроля.

Но вдруг, нарушив весь план баунто, начала происходить какая-то чертовщина. Хинамори словно вспыхнула изнутри странным голубым огнем. И охватившее ее пламя с каждой секундой становилось все больше и больше, заполняя все вокруг. С лица Мабаши как-то сама собой слетела его широкая ухмылка, и сейчас он широко раскрытыми глазами наблюдал за невиданными им никогда ранее метаморфозами. И хотя внутренний голос истошно вопил, что ничего хорошего это не сулит, парень не мог сдвинуться с места.

Вспышка нестерпимо яркого, словно солнечного света заставила Ториами невольно зажмуриться. А когда он вновь открыл глаза, никакого синего пламени, заполонившего собой всю долину, не было и в помине. Время будто остановилось. Йоши по-прежнему лежала, не двигаясь, Хинамори замерла в неестественной позе, он сам не мог толком пошевелиться. И не было ни дуновения ветерка, даром, что они находились на берегу. Единственным, кто мог двигаться, была невысокая девушка, замеревшая рядом с Момо, облаченная в традиционное кимоно. Даже лицами они были здорово похожи. На ее плечах лежал тонкий шарфик, к концам которого были приторочены массивные круглые бубенцы.

- А ты еще кто?! – наконец, выдавил из себя парень.

- Я – та часть Момо-сан, которую ты никогда не сможешь подчинить своей воле, – мягким, совсем как у Хинамори голосом ответила та. – Ты ведь и так знаешь, кто я, Мабаши-кун. Зачем же спрашивать?

- Ты Тобиуме, верно? – спросил он. – Хотя это и неважно. Говоришь, не смогу подчинить? – И, посмотрев куда-то за спину занпакто, крикнул: – Ризу!

- Есть! – отозвался звонкий голосок.

Устремившаяся к Тобиуме лисичка, к своему удивлению, не встретила никакого препятствия, просто пролетев сквозь девушку.

- Я ведь говорила, – печально улыбнулась занпакто. – А знаешь почему это происходит? Потому что именно ты помог Момо-сан, наконец, встретиться со мной. Хотел ты того или нет, но тогда какая-то часть тебя навсегда заняла место в ее сердце. Поэтому ты никогда не сможешь убить Момо-сан. Подсознательно ты знаешь, что тогда ты убьешь и часть себя. Поэтому ты не сможешь ничего мне сделать. Я не Тобиуме. Я та часть Тобиуме, которая появилась благодаря тебе, Мабаши-кун. Поэтому только ты можешь видеть и слышать меня. И кому, если не мне, знать, что происходит с тобой на самом деле?

Голос этой странной девушки становился все тише и тише, а под конец Мабаши и вовсе перестал различать в ее речи отдельные слова. Все сказанное ею казалось парню невообразимой и запредельной ахинеей, однако, какая-то часть него действительно знала, что в словах Тобиуме не было ни капли неправды.

А когда мир вокруг вновь пришел в движение, Мабаши, к своему ужасу обнаружил, что Момо находится не возле Йоши, а прямо напротив него и заносит меч для удара. Не ожидавший подобного парень, которого и без того выбил из колеи этот странный разговор, просто не успел вовремя среагировать на происходящее. Лезвие меча Хинамори вошло в его тело, как раскаленный нож в масло.

Подчинение Ризу развеялось, и пелена перед глазами Момо спала. И невозможно было облачить в слова ту гамму чувств, которую испытала девушка за какую-то пару секунд, когда поняла, что стоит напротив Мабаши, пронзив его насквозь собственным мечом.

- Вот черт, – внезапно усмехнулся он, покачнувшись и заваливаясь на спину, равнодушным взглядом смотря на зеленые искры, охватившие его тело и являющиеся вестниками скорой смерти. – С тобой не соскучишься, Хинамори…

С губ Момо сорвался какой-то дикий панический визг, когда она до конца осознала, что произошло, и поняла, что натворила. Дрогнула вмиг ослабевшая рука, выпуская из пальцев рукоять занпакто. Не помня себя, рухнула она на колени, отчаянно собирая остатки реацу и беспрестанно бормоча, бормоча, бормоча, умоляя, прося прощения. Лишь бы он слушал ее голос, оставался в сознании и не смел снова бросить ее одну.

- Дежавю, Хинамори, – заметил Мабаши, слабо улыбаясь. – Ты снова плачешь и пытаешься спасти меня.

- На этот раз все по-другому, – произнесла она. – На это раз у меня все получится. Обещаю, все получится. А потом можешь снова пригласить меня на свидание. Сколько захочешь.

- Забавно, мне надо было всего лишь умереть, чтобы ты передумала, Хинамори, – усмехнулся он. – Как несправедливо устроена жизнь, да? Ау, я же раненый!

- Заткнись уже! – практически взревела Момо, от души тыкая его в бок. – Лежи молча и не мешай мне, идиот!

Процесс лечения шел медленно, очень медленно. И все это время Хинамори не смолкала ни на секунду, говоря и говоря, и пресекая все попытки парня что-то ей ответить. Увы, остатков ее реацу было недостаточно для полноценного лечения. Хоть зеленые искры и нехотя погасли, девушка прекрасно понимала, что в любую минуту, если ничего не предпринять, они могут вернуться. Затравленно оглядевшись по сторонам в поисках хоть чего-нибудь, что могло бы ей помочь, Момо так ничего и не обнаружила.

Слезы бессилия и отчаяния, которые Хинамори старательно сдерживала, все-таки скатились по щекам, но подавить рвущийся из груди всхлип девушке все же удалось.

- Почему у тебя глаза на мокром месте, Хинамори-кун? – разлившийся по поляне знакомый мелодичный голос заставил Момо испуганно подскочить на месте. Но не успела девушка что-то ответить, как его обладательница продолжила развивать свои мысли. – Ах, вот оно что. Я смотрю, Мабаши, у тебя появилась новая привычка. В присутствии Хинамори-кун ты лежишь у ее ног с дырой в груди. Очень романтично, согласна, но, поверь, есть гораздо более приятные способы проводить время.

Опять же не дожидаясь ответа, Ёсино бросила оценивающий взгляд на бессознательную Йоши и покачала головой.

- Да, знатно вам всем досталось, – вздохнула она, присаживаясь на колени рядом с Момо. – Ладно, чего уж там. Придется вспомнить молодость и заняться неблагодарной работой.

Она сделала несколько коротких пассов руками, а потом, словно удерживая в ладонях невидимый шар, начала накапливать между ними реацу. Духовная энергия главы баунто, к удивлению Хинамори, оказалась огненно-горячей, практически невыносимой на ощупь, но жаловаться было грех. Собрав достаточное количество реацу, Сома словно подбросила свой невидимый мяч вверх, и Момо сразу почувствовала, как по ее телу начало растекаться живительное тепло, словно она с головой укрылась пуховым одеялом. Мелкие царапины и неглубокие раны затягивались буквально на глазах. И хотя резерв ее собственной реацу пополнялся весьма неохотно, скорость течения духовной энергии увеличилась многократно, что столь же многократно увеличивало скорость восстановления.

- А где капитан Айзен? – спросила девушка, почувствовав себя лучше. – И остальные?

- Скоро к нам присоединятся, – спокойно ответила Ёсино. – Соскэ еще надо утрясти кое-какие вопросы.

Оттого, что эта женщина вновь назвала капитана Айзена фамильярно по имени, Хинамори опять поморщилась, но скорее больше по привычке, чем по причине настоящего возмущения. Момо даже сама удивилась, что прежней бури эмоций слова Сома у нее не вызвали.

- Если тебе действительно стало лучше, то займись лечением Йоши, – добавила баунто. – Я не могу отдуваться за всех. То есть могу, конечно, но не буду.

Невольно улыбнувшись от ее непринужденного тона, Хинамори кивнула и, поднявшись на ноги, пошла к Маэми, состояние которой все еще оставляло желать лучшего. Хотя реацу Ёсино, заряд которой она передала всем троим, делала свое дело, работы все равно был непочатый край, так что Момо без лишних слов взялась за дело, нет-нет, да и посматривая в сторону Сома, которая взяла на себя Мабаши. Причем, взяла настолько основательно, что сомневаться в успехе ее стараний было бы просто кощунством. Вопросы относительно того, каким же чудом им довелось вновь встретиться, Хинамори решила отложить до того, как все устаканится, пока просто принимая происходящее, как должное.