Элемент Водоворота (СИ)

Яманака приветливо кивнула песчаникам, те ответили натянутыми улыбками, девушка вопросительно уставилась на Шикамару, затем перевела взгляд на Канкуро. И вдруг в ее глазах блеснула догадка. Сорвавшись с места, она подбежала к кукольнику и, не обращая внимания на явный перевес сил не в ее пользу, схватила нависавшего над ней песчаника за грудки и впечатляюще встряхнула:

- Ты что? Совсем с ума сошел? – кричала она, сверля гневным взглядом кукольника.

- Что, Нара, уже нажаловался? – Канкуро зыркнул на Шикамару, инстинктивно спрятав в карман правую руку, костяшки пальцев на которой, Даруи заметил, были содраны. – Видишь, сестренка, у него и без тебя найдутся защитники.

- А ты что? Завидуешь? – завопила Ино. – И правильно! Есть чему! Сам-то, небось, дольше первого свидания не продержался ни разу! Не удивлюсь, если даже через десять лет ты так и не сможешь жениться!

Вот и стало понятным происхождение разбитой губы и напряжения. Если сюда добавить еще и не ускользнувшую от внимательного облачника корзинку для пикника, которую вчера Нара старательно пристраивал в углу зала заседаний, то картина вчерашних событий предстала перед Даруи во всей красе за исключением, быть может, мелких несущественных деталей. Осталось лишь понять, как будут дальше развиваться события. Мужчина бросил еще один взгляд в окно и, заметив, что по аллее размашисто шагает Эй в сопровождении Шии, спокойно занял свое место справа позади кресла босса, обеспечив себе тем самым прекрасный обзор на разворачивавшуюся драму.

Ино отчаянно сопротивлялась, не позволяя Темари и Шикамару отцепить себя от неуверенно брыкавшегося Канкуро. Цепкие пальчики с ярким маникюром намертво впились в складки черной одежды кукольника, прищуренные голубые глаза прожигали дыру в его черепе, а сквозь мстительно поджатые губы прорывалось яростное шипение. Братец Кадзекагэ почти не сопротивлялся, безвольно опустив руки и глядя на разгневанную девушку с редкой смесью ужаса с восхищением, и только время от времени защищался, вставляя едкие комментарии, как будто нарочно именно в те моменты, когда Яманака становилась спокойнее, и тем самым вызывал новую волну агрессии у эмоциональной блондинки. Чиё как ни в чем не бывало потягивала зеленый чай из фарфоровой чашечки, кокетливо оттопырив мизинчик, всем своим видом давая понять, что она не с ними.

Туманники остолбенели, растерянно переводя взгляд с одного участника потасовки на другого. Куротсучи во все глаза следила за происходящим, то и дело поглядывая на деда с выражением: «Вот видишь, как бывает!» Тсучикагэ становился все мрачнее. Конец этому балагану положил Райкагэ, распахнувший двустворчатые двери и сопроводивший свое эффектное появление громогласным: «Что здесь происходит?» Поспешившие вслед за ним Гаара и Цунадэ также вошли в зал, обеспокоенно переглядываясь.

Несколько секунд продолжалась немая сцена с замершими на том же месте, где их застало появление Кагэ, героями. Первым очнулся Шикамару, что-то быстро шепнул Темари и, подхватив раскрасневшуюся Ино за локоть, моментально эскортировал ее к креслу с символом Скрытого Листа.

- Бесчувственная деревяшка! – бросила на прощание Ино.

Канкуро остолбенел, и Даруи готов был поклясться, что под слоями ритуальной краски парень побледнел. В темных глазах на секунду блеснула обида, но тут же пропала. Сестра что-то выговаривала ему шепотом, поминутно бросая взгляды в сторону Нары. Кукольник криво усмехнулся, сделав вид, что вся эта сцена его порядком насмешила, нарочито аккуратно оправил одежду, тяжело вздохнул и непривычно ссутулил плечи, когда они наконец заняли свои места за креслом младшего брата. Обменявшись взглядами, с каменными лицами по своим местам разошлись Хокагэ и Кадзекагэ. Цунадэ уселась на стул, предварительно бросив уничтожающий взгляд обоим своим советникам, и прошипела через плечо:

- Где, черт возьми, Хатаке?

Этот вопрос чрезвычайно интересовал также и Даруи, как, впрочем, и то, куда запропастился Би, и почему до сих пор не появилась Мидзукагэ. Скользнув внимательным взглядом по бледному лицу Юки Харуки, он безошибочно разглядел беспокойство в прозрачных серых глазах и принялся размышлять, чье именно отсутствие является его причиной. Однако развить эту мысль ему не удалось, поскольку в двери впорхнула находившаяся в крайне приподнятом расположении духа Мэй. Одарив всех присутствующих ласковым взглядом и обворожительной улыбкой, она, едва ли не пританцовывая, направилась к своему креслу.

- Прошу простить меня за опоздание. – Правительница Тумана смущенно улыбнулась, опустив глаза и даже не пытаясь скрыть легкий румянец на щеках. – Надеюсь, я не пропустила ничего интересного? – Из-под челки выглянул сверкавший озорством глаз и живо пробежался по лицам присутствовавших.

- Нет, мы еще не успели начать, – отозвался Кадзекагэ, раскладывая перед собой бумаги.

- Что ж, прекрасно! – Мидзукагэ снова засияла улыбкой. – Чоджуро, милый, ты не мог бы принести мне немного воды? – Она нежно улыбнулась своему советнику, кокетливо взмахнув ресницами.

Юный мечник цвета спелого помидора продолжительно выдохнул и неуверенной походкой направился к ближайшему столику с напитками. Харука и Макото недоуменно переглянулись. Даруи мысленно присвистнул. Через несколько секунд воцарившаяся в зале тишина была прервана стуком зажатого в дрожащих руках Чоджуро кувшина о горлышко стакана и плеском разливаемой воды, на которые, правда, уже никто не обращал внимания, поскольку в дверях появился названый брат Райкагэ. На пару секунд Би замер под устремленными на него взглядами всех, кроме сосредоточенно пытавшегося попасть в стакан Чоджуро, затем кивнул в знак приветствия, окинул отсутствующим взглядом помещение, быстрым шагом прошел и занял место за левым плечом Мидзукагэ, традиционно скрестив руки на груди и расставив ноги на ширине плеч.

Райкагэ привстал, беззвучно открывая и закрывая рот. Цвет кожи Мэй Теруми стало невозможно отличить от цвета ее волос. Цунадэ закрыла ладонью глаза, все советники женского пола удивительно единодушно залились краской и потупили взгляды, за исключением, разве что, Куротсучи, которая с нескрываемым любопытством разглядывала виновницу переполоха и одновременно отмахивалась от пихавшего ее в бок брата. Канкуро расплылся в хитрой улыбке, Тсучикагэ закатил глаза, Шикамару, Гаара и Китсучи старательно делали вид, что не происходило ничего особенного, Шии растерянно уставился на Даруи, ожидая указаний от старшего по званию.

В воцарившейся тишине были слышны только тихие неуверенные шаги несчастного Чоджуро, возвращавшегося к своему месту. Парень старательно пыхтел, сжимая непослушный стакан обеими руками и не отрывая от него напряженного взгляда, однако содержимое все-таки выплескивалось наружу, заставляя мечника досадливо морщить лоб. Пройдя мимо Харуки, парень облегченно выдохнул, предвкушая окончание своего мучительного путешествия, и тут же остановился как вкопанный, увидев на своем законном месте чужие сандалии. Словно в замедленной съемке он поднял голову и, отчаянно хлопая глазами, уставился на Би.

Даруи кашлянул.

Как по команде, все в зале пришли в движение. Злополучный стакан выпал из рук Чоджуро, разбился вдребезги, ударившись о каменный пол зала, прозрачные брызги разлетелись во все стороны. Харука и Макото рефлекторно отскочили в стороны. Принявший на себя удар стихии Би вздрогнул и тряхнул головой, как будто проснувшись, затем быстро оглядел помещение, сориентировался и поспешно ретировался в сторону облачников. В ту же секунду двери распахнулись, в зал вошли две девушки и принялись убирать осколки и лужу воды. Гаара вздохнул, обменялся взглядами с Шикамару и обернулся к Чиё в попытке отвлечь ее разговором. Канкуро что-то нашептывал Темари. Отошедшая от недавней потасовки Ино с восхищением и нескрываемым любопытством смотрела на пунцовую Мидзукагэ.

Куротсучи склонилась к деду и поинтересовалась, не это ли имела в виду ее всезнающая гувернантка Хаюми-сан, когда рассказывала ей про какой-то «очень неприятный конфуз», который может приключиться с глупенькими молодыми девушками, если они не будут придерживаться строгих правил этикета в общении с противоположным полом. Смерив внучку усталым взглядом, Тсучикагэ явно в очередной раз вспомнил все самое плохое, что можно было бы сказать о современной молодежи, обернулся к зятю и потребовал, чтобы Китсучи немедленно увел отсюда свою бестолковую дочь, дабы сохранить ее нравственность, моральный облик и чистоту помыслов.