Пророчество крови (СИ)

- Несколько минут? Через несколько минут с ней может случится все, что угодно – опять вскрикнул слизеринец, и сразу же посмотрел на Гермиону. Последнее не надо было говорить... Он уже видел ее такой – первый раз, когда и сам наложил на нее такое же заклятие, а второй, в этом же доме, где когда-то ее сломали. Но сейчас он не позволит этому повториться. – Андромеда, снимите с нее заклятие.

- Но, Драко...

- Я позабочусь о ней сам. Она имеет право переживать, она мама.

Словно услышав волшебное слово, все колдуньи, которые не просто знали, что оно означает, опустили головы. Андромеда направила палочку и сняла заклятие. Но Гермиона не вскочила с места, не закричала, она даже не села. Она просто съежилась и закрыла глаза, из которых тут же потекли слезы. Драко присел рядом и постарался ее поднять. Она была словно тряпичная кукла – легкая, мягкая и податливая. Она была словно игрушка, которую сломали и бросили. Но она не игрушка! Он прижал ее к себе, гладил ее волосы, спину, стирал слезинки и что-то шептал.

Это было так искренне и интимно, что всем присутствующим стало неудобно находиться рядом с парой, которая пыталась забрать друг у друга боль. Мало кто видел Гермиону такой слабой, и даже то, что было с ней раньше, было меньшим горем, чем то, которое сейчас переживала бывшая бесстрашная «героиня войны». А таким Драко Малфоя не видел никто – это был парень с полными отчаяния глазами, с отрешенным выражением лица и с опущенными руками.

- Драко – наконец-то заговорила девушка, – отрежь их, забери эту проклятую силу. Она мне не нужна без Адрианы. Это все из-за нее... Моя девочка... моя дочь – голос Гермионы сорвался, и ее тело содрогнулось от рыданий.

- Эмм, все будет хорошо, слышишь. Я тебе обещаю. Кто бы это ни был. Он ничего ей не сделает. Слышишь? Я найду ее. Обещаю.

В этот же момент в зал вошел эльф Олс, который за последние полчаса постарел просто до неузнаваемости, за ним стоял волшебник в аврорской униформе.

- Министр Брувстер, нам удалось кое-что выяснить. Но дело требует вашего вмешательства – сказал аврор, и все взгляды, кроме Гермионы, которая, вжавшись в грудь Драко, тихо всхлипывала, повернулись к нему.

- Я слушаю – сказал строгим тоном темнокожий человек.

- Но это относится к секретному разделу нашей работы.

- Агусто, всем присутствующим, думаю, можно доверять, если они сейчас здесь – Министр посмотрел на Драко, и тот кивнул. – Вы нашли второй камин, который был использован для перемещения?

- Да. И именно поэтому это дело относится к секретному разделу. Этот камин находится за пределами Лондона и даже Англии – аврор сделал паузу, и видя, что его руководитель не делает попыток остановить поток информации, продолжил: – Второй камин находится в международном входе-выходе в холле Министерства магии Норвегии. Для того, чтобы продолжить нашу работу, нам нужно разрешение их министра.

Эта была новость неожиданная для всех, но только единицы знали, что это прямой ответ на вопрос, кто мог похитить Адриану Малфой, и почему он это сделал.

- Р’он! – Озвучила догадку вслух Флер Уизли.

- Скорпиус! – Мелькнуло в голове у Драко, но вслух этого он не сказал.

Рон чувствовал, как сила оборотного зелья, с помощью которого он превратился в брата, почти спала. Он прижимал спящую девочку к себе и быстро шел на выход из холла Министерства магии. Ему надо к Скорпиусу, но использовать трасгрессию он не решался. Одно дело переместиться с маленьким ребенком через камин, а другое – использовать сильное заклятие, которое ему не всегда удавалось сделать идеально. Дом Малфоя было довольно далеко, но если не удастся придумать другой способ, как нормально добраться, то придется идти пешком.

Идя по ночным и спокойным улицам Осло, Рон думал о том, что произошло. Прошел год с тех пор, когда он практически в этом самом месте встретил человека из прошлого, который предложил изменить будущее. У них были разные причины для сотрудничества, если это можно так назвать, но их объединила цель одна – месть! До последнего он не верил, что хорек изменился. Хотя каждая случайная встреча, каждая новость доказывала противоположное.

Первым звоночком должен был стать тот случай во время битвы в Хогвартсе, когда Малфой спас их из огня, но тогда горе из-за потери брата затмило его разум и сердце. Рон не хотел ничего видеть и понимать. Именно тогда он начал терять Гермиону. Его не было рядом, когда после победы она осталась один на один со своей потерей. Потом был суд, который показал, что за это время изменилась сама девушка, и она уже не та, которую он знал. И никогда уже не будет так, как было раньше.

И именно осознание этого породило ненависть. Хотя этого она не заслужила! Но в тот момент он был слепцом, который, прикрываясь своей обидой, пообещал отомстить. Бегство в Норвегию дало второй шанс, знакомство с Софи притупило чувство, но случайная встреча свела на ноль все, кроме ненависти, которая возродилась сильнее. Которая скрыла образ того Малфоя, который словно прочитал мысли Рона и готов был собой защищать жену в случае необходимости. Ненависть закрыла ему уши, которые не хотели слышать рассказы Джинни о том, как «не тот уже школьный хорек» панически опекает Гермиону и заботится о ее состоянии. Ненависть сковала его сердце, которое не хотело чувствовать и понять подругу.

Почти год они строили планы мести для бывшего школьного врага, что не заслужил спокойную жизнь после всего того, что он сделал. В прошлом для Рона, и в настоящем – для Скорипуса. А последний стал подтверждением двуличия этого рода. Пережив две войны, последствия экспериментальной магии, отсутствие силы и смысла жизни, он продолжал свое существование. И все это время был верным тому, кем родился, верный семейным правилам и ценностям, которые и помогали ему бороться.

А что Рон? Он, как представитель того же чистокровного и древнего рода, имея такую большую семью и так горько оплакивая смерть брата, пренебрег всем. Поддался влиянию эмоций. Пошел на поводу у того, кто просто манипулировал им, использовал его же слова против самого Рона. Он стал просто способом, которым Скорпиус воспользовался для достижения своих целей... Сначала Каркаров, потом...

- Я? Он манипулировал и использовал... меня! – От осознания своей роли, парня охватил шок.

По телу рыжего «героя» побежала мелкая дрожь, от которой мурашки расползлись до кончиков пальцев. Ребенок на руках зашевелился и начал попискивать. Рон коснулся мягкой какой ткани одеяльца, в которое он поспешно завернул «предмет мести», и приоткрыл его. На него сразу же уставился взгляд, который заставил его замереть на месте. На него смотрела Гермиона – те же глаза, те же детские веснушки на носу, та же улыбка. Он держит на руках ее маленькую копию, разве что с проклятыми волосами белого цвета, но в этой крохе часть души его бывшей подруги, часть той, которую он когда-то любил, предал и возненавидел. Когда-то... А сейчас...

Адриана начала крутится, пытаясь освободить ручки, которые было тесно зажаты. Протестуя против такого произвола, девочка начала хныкать. Кроме того, это было время для еды, а любимая мама не спешила забирать свою дочь из чужих рук. С каждой новой секундой крик становился громче и грозил перейти в рев и истерику. Это было крайне опасно, если учитывать, что они находятся практически в самом центре большого города, в полночь, в праздничную ночь. Чужой ребенок, который хочет есть, привлекает слишком много внимания.

Рон пытался успокоить девочку. Он пробовал говорить, напевать, качать, но ничего не помогало. Надо было быстро принимать решение, и самым подходящим был вариант трансгрессии. И так как времени на размышления, куда именно бежать, не было, парень сжал палочку в руках и сказал заклинание перемещения. Хлопок, и он оказался перед знакомым домом. Даже без стука, гриффиндорец толкнул дверь и вошел. Было тихо. На неоднократный призыв хозяина тот не обзывался, а значит Скорпиус просто не рассчитывал на такое быстрое воплощение всех их планов и, скорее всего, снова пошел подслушивать новости под «Вайвс».