Любовь без памяти (СИ)

И увидела в глазах друга промелькнувшую искру надежды. Ни страха, ни паники.

Магнус и сам почувствовал это. Сказанное подругой вслух заставило сердце учащенно биться.

Потому что однажды назвать Алека своим мужем – это тоже правильно.

========== Спустя полтора года ==========

Алек плотнее закутался в тёплый шарф и смежил веки, чтобы сильный ветер, несущий снег прямо в глаза, не тревожил их. Люди с трудом передвигались по городу, заторы на дорогах становились всё более частым явлением. Буран, обрушившийся на Нью-Йорк, вывел из строя многие снегоуборочные машины, и теперь сугробы возвышались вдоль дорог.

Уже давно стемнело, гирлянды на заснеженных улочках перемигивались друг с другом, и парень спешно преодолевал последние метры, чтобы, наконец, спуститься в подземку. Ресницы противно липли друг к другу, взгляд застилало непрекращающимся снегопадом, и ветер противно выл и пробирал до костей. Впереди показался спуск на станцию метро, и Алек прибавил шаг. Оставалось всего каких-то пять шагов до обледеневших ступеней, когда взгляд скользнул по перилам и баннер врезался в глаза, заставляя парня замереть на месте.

Оттуда на него смотрели золотисто-зелёные глаза, и кроме них ничего больше не интересовало.

Быстрое движение руки, и набранный номер соединил его с сестрой.

– Да?

– Ты знала? – Алек проклял бы себя за то, каким жалким был его голос, если бы сейчас его мысли не крутились вокруг одного конкретного человека.

– Что?

– Что он вернулся в город, – прохрипел он. – Ты знала?

В трубке воцарилось молчание, прерываемое лишь тяжёлым дыханием парня, а потом послышался усталый выдох.

– Саймон сказал около недели назад.

– И ты молчала столько времени?

– Алек…

Далее Лайтвуд не слушал. Он скинул вызов и принялся читать информацию с баннера, извещающем о возвращении театра балета Мемфиса с мирового тура. Алек сверил даты. Первый спектакль в Нью-Йорке начался пару часов назад.

Он повернулся вокруг своей оси и, подумав несколько секунд, всё же спустился в подземку, вот только направился в совершенно другую сторону.

***

Линкольн-центр никогда не нравился Алеку, его острый нос казался слишком громоздким, а от сияния сотней ламп в зале, в котором сейчас собралась вся элита, рябило в глазах. Мужчины в дорогих фраках, женщины в блестящих платьях, мехах и украшениях, фальшивость улыбок и жестов, надменность и жеманство – Алек видел их насквозь. И, тем не менее, он нёсся сюда добрые полчаса, минуя сугробы и таких же, как он сам, спешащих куда-то прохожих.

Спектакль закончился не больше получаса назад, к счастью парня, и он проталкивался через толпу людей, сопровождаемый презрительными и брезгливыми взглядами.

– Сэр, вам нельзя сюда в таком виде, – крикнул ему вдогонку швейцар, мимо которого он прошмыгнул у входа.

Глаза выискивали в толпе знакомый силуэт, но перед взором были лишь незнакомцы. Свет хрустальных люстр смешивался с блеском серебряным подносов в руках официантах, на которых искрилось жидким золотом разлитое по флюте* шампанское. Голова кружилась, а дыхание, сбитое после длительной пробежки, всё никак не хотело приходить в норму.

– Могу ли я вам чем-то помочь? – спросил его незнакомец и сверкнул белозубой улыбкой.

Алек оглядел его пристальным взглядом. Тёмно-синий костюм, бабочка, белоснежная рубашка. Волосы зализаны назад, зелёные глаза изучают парня.

– Только если знаете, где сейчас может находиться Магнус Бейн, – пробормотал брюнет и поспешил избавиться от общества незнакомца.

Он лавировал между людьми, не прекращая искать взглядом танцора, а когда уже совсем потерял надежду, двери в зал широко распахнулись, и толпа взорвалась аплодисментами. Величавой походкой в зал вошли танцоры труппы, улыбаясь комплиментам, лившимся со всех сторон. Магнус был в самом центре, держа под руку Катарину.

Алек бы солгал, если бы сказал, что сердце его не сжалось болезненно при виде молодого человека. Он как всегда блистал. И дело было даже не в блёстках в волосах и на лацканах пиджака. Блеск был в глазах, в них отражался весь свет зала, и они казались Алеку плавленым золотом. Они действительно светились, и от этого было больнее.

Преодолевая немоту в теле, он на ватных ногах поспешил к нему. Магнус, на пару с Катариной, как раз вёл светскую беседу с седовласым мужчиной и пышногрудой и длинноногой блондинкой рядом с ним. Алек продолжал двигаться ему навстречу, когда к танцору подошёл со спины молодой парень и собственнически обнял за талию. Магнус тут же оставил на его щеке лёгкий поцелуй.

Алека словно парализовало. Ноги вросли в пол, не желая двигаться дальше, а тело одеревенело. Он чётко услышал, как треснуло небо над головой и мощным потоком осколков окатило его макушку и плечи.

Мужчина рядом с Магнусом продолжал держать его в объятиях, и они вдвоём смеялись, и их глаза светились от удовольствия простого нахождения рядом друг с другом.

Алек сделал шаг вперёд. Другой.

Он не видел Магнуса слишком долго, тот игнорировал его слишком долго, чтобы парень смог сейчас просто развернуться и уйти.

По мере приближения к нему Алек только сейчас заметил, что Катарина всё ещё находилась возле них, и её синие глаза шокировано распахнулись, едва она заметила его.

– Алек, нет… – беззвучно прошептала она.

Но брюнет уже стоял перед Магнусом, вглядываясь в его глаза своими, совсем не скрывая всей той боли, что кромсало его сердце на протяжении года. А глаза Магнуса всего лишь пробежались по телу парня и остановились на лице.

– Чем могу помочь? – спросил он любезно, но это была напускная любезность – Алек это точно знал.

Он успел выучить все маски возлюбленного.

– Магнус… – голос дрожал. – Можем ли мы поговорить?

– Слушаю, – злато-зелёные глаза смотрели безразлично.

В грудной клетке начала образовываться дыра.

– Наедине, – Алек окинул взглядом Катарину и неизвестного парня, который не спешил убирать руки с талии Магнуса.

– Не думаю, что это хорошая идея, – вмешалась Катарина.

– Согласен, – кивнул незнакомец, и Алек, наконец, обратил на него свой взгляд и только сейчас понял.

Иссиня-чёрные волосы. Голубые глаза. Правильные черты лица. Алек видел это каждый день в зеркале, и осознание того, что парень очень сильно похож на него самого, ударило шаровой молнией, и он перевёл взгляд на Бейна. Тот сверлил его изучающим взглядом и недовольно хмурил брови.

– Вы кажетесь мне знакомым, – прошептал он, и в грудной клетке Алека всё рухнуло в тот же миг.

– Магнус… – прохрипел он. – Т-ты… не помнишь меня?

Золотисто-изумрудные – любимые – глаза сосредоточенно осматривали его, но в них не было того огонька, который светился раньше каждый раз, когда их взгляды пересекались. В них не было ничего из того, что было раньше. Ни искры, ни следа той бесконечной нежности, ни всепоглощающей любви. Ничего. Лишь непонимание. И недоверие.

– Алек, тебе лучше уйти, – сказала Катарина, опуская руку на его локоть.

Парень посмотрел на неё.

– Я тебя провожу, – добавила девушка и потянула за собой, а он всё продолжал смотреть на Магнуса, который хмуро смотрел ему вслед.

***

– Что с ним? – Алек набросился на Катарину сразу же, как только они вышли в холл.

Девушка помотала головой, продолжая смотреть в пол.

– Не мне тебе рассказывать об этом. И не здесь.

– Тогда кто мне объяснит? – вскричал Лайтвуд. – Что за чертовщина здесь творится? Что с ним происходит?

Синие глаза оторвались от изучения цветочного узора на паркете и обратились к Алеку.

– Спроси у Клэри. Уверена, она сумеет объяснить.

***

Джейс растянулся на диване и открыл бутылку пива, попутно зарываясь рукой в тарелку с чипсами. По ящику передавали прямую трансляцию погони за угнанным автомобилем. Вертолёты, большая скорость, прожектора и вой сирен. Все дела.

– Если хоть одна капля попадет на вычищенный мною вчера вечером диван, – предупредила его Клэри, занимавшая угол гостиной, сидя перед мольбертом с собранным на макушке хвостом и в выпачканной растянутой футболке, – ты об этом крупно пожалеешь, Джейс Эрондейл.