Идеальный треугольник (СИ)

— Я не понял, ты был помощником Орочимару или нет? — хмыкнул Саске, которого уже захлестнуло весёлой бесшабашностью. — Четверых не прокормим, что ли?

— И Итачи? — недоверчиво уточнил Кабуто.

Саске невольно поморщился — говорить о брате не хотелось. В том числе и потому, что он сам пока не знал, как к Итачи относиться. Информация, которую ему удалось найти была слишком противоречивой.

— Думаю, я найду, как ему отомстить не фатально. В крайнем случае, натравлю Орочи.

— Они сдружились, — на всякий случай предупредил Кабуто. — И Дея можно? И Кисаме?.. Политика Ото запрещает вербовать взрослых шиноби…

— А мне пофиг, — заявил Саске. — Сейчас я здесь главный.

В самом деле, ну ради кого ещё ему злоупотреблять своей внезапной властью. Конечно, сенсея придется уговаривать, и уговаривать аргументировано — но Учиха очень рассчитывал на то, что к утру Орочимару окончательно укатает Джирайю, а сам будет в ленивом и благодушном настроении. К тому же Саске знал секретную точку приложения уговоров. Нужно действовать умно. Правда, оставался вопрос с обеспечением верности новичков и безопасности в целом… Но чего только не решишь ради того, чтобы тобой гордился твой ребёнок?

— Ви-и-и! Ты просто супер! — повисло на нём мгновенно повеселевшее дитятко.

Саске улыбнулся, обнимая его покрепче. Сейчас он чувствовал себя так, что впору горы сворачивать… А по большому счету нужно всего лишь убедить Орочимару, что конкретно эти Акацки будут больше полезными, чем подозрительными. Ну, или заинтересовать… Лично самому Учихе было очень любопытно посмотреть на шиноби, способного запасть на шинигами.

Ну и приободрить самого Кабуто. Чтобы Якуши, да не справился? Хе!

====== Натяжение связей ======

Саске хотел прямо с утра отправиться к сенсею — сообщить, что дитятко хочет привести домой друзей S-класса, и убеждать, что это самое правильное и верное решение в его жизни. Но, увы, аура подростка с неподростковыми навыками Ки стихать и не думала, так что грузить Орочимару серьёзными разговорами конкретно в этот момент было не лучшей идеей. Впрочем, время пока терпело — все равно нужно будет «перехватывать» Кабуто за пределами убежища. А время можно потратить на то, чтобы получше продумать аргументы.

Однако не восхититься темпераментом Змея Учиха всё-таки не смог.

Не далее как вчера днём в кабинет Хокаге заявилась небольшая жабка с о-о-очень жалобными глазами. К жабке прилагалась записка, на которой почерком Джирайи было выведено всего одно слово «Спасай!». Годайме искренне озадачилась, что именно могло случиться — уж при серьезной опасности определенно не до записочек. Да и как спасать того, кто даже неизвестно где находится?

— Я могу вернуться обратным призывом и провести с собой часть Кацую-сан, — робко сообщила жабка.

— Хм… — Тсунаде надкусила палец, складывая печати призыва.

Сорваться неизвестно куда, по невнятной просьбе старого друга. Не усомнившись ни на секунду, бросить все и наплевать на титул каге? Хаширама бы так не поступил — он искренне дорожил Конохой. Но… Без Шодай Коноха, скорее всего, не выстояла бы.

А дед учил Тсунаде слушать сердце.

— Тсунаде-сама, — поприветствовал Сенджу ее призыв.

— Найдешь Джирайю и призовешь меня к нему, — коротко выдала инструкции Тсунаде.

Стоило оставить хотя бы теневого клона — паника совершенно точно ни к чему. А в остальном… Она не обязана никому отчитываться.

Неизвестная опасность очень даже известным голосом воскликнула: «Тсунаде!» и повисла на ней всем весом, очень ловко избежав удара.

— Орочи? А что случилось? Где Джи?

— Он меня затраха-ал, — простонали откуда-то из-под подушки. — Буква-а-ально-о…

Хохот Орочимару заставил бы обзавидоваться демона немалого ранга.

— Поможешь сокоманднику, Тсу? — хитро поинтересовался Змей, отсмеявшись.

Сенджу пару раз моргнула, осознавая, что ничего страшного не случилось, и вообще… Потом её догнала мысль, что кто-то умудрился укатать Джирайю, выносливость которого она уже имела возможность оценить. И кто!

— О, ты ещё подрос, — констатировала она. — М-м-м… пубертат во всей красе? Это у тебя-то, Орочи?

— Да, а что-о-о? — Змей потянулся, гибко изворачиваясь. — Навёрстываю всё, что упустил в первый раз…

— О-о-о… — оценила Тсунаде. — Как интересно…

— Правда? — мурлыкнул Орочи, прижимаясь и оглядывая её из-под ресниц. — А насколько интересно… Может, выпустим Джирайю пожрать?..

— Орочи, да ты злой, — улыбнулась Тсунаде. — Джи, хочешь?

— Издеваешься? — возмутился Джирайя. — Второй раз всё пропустить? Буду смотреть и вдохновляться!

Орочимару снова засмеялся и легонько обнял Тсунаде за шею, прижимаясь разгорячённым, податливым телом. Осторожно, на пробу, коснулся губами губ, высунув кончик языка. Куноичи втянула его в жаркий поцелуй, провела ладонями по спине. Такой Орочи… Такого Орочи она ещё не знала. Дело было не в явном желании или внезапно прорезавшемся темпераменте. Просто Тсу не помнила, чтобы Змей раньше смеялся вот так — легко, открыто, совсем непохоже на свое издевательски-хрипловатое «ху-ху-ху».

— Красавцем растёшь, — шепнула она на ухо.

— Ага. Шикарным, — самодовольно согласился он, запуская руки под одежду единственного одетого человека в комнате. — М-м-м, какая ты вкусная…

Тсунаде несколько отличалась и по температуре тела, и по его плотности. Замёрзшая, нервная… Надо разнежить, отогреть и хорошенько расслабить такую прекрасную Тсу.

Джирайя перекатился набок, оперся на локоть, не желая упускать даже малейшей капли происходящего. Тсунаде, его вечная недостижимая мечта — здесь, с ними. Пришла почти сразу, не задумываясь… И не обругала его беззастенчивым придурком, оторвавшим её от важных дел. Было так… Хорошо. Спокойно. Хотелось задержать это мгновение, просмаковать его до конца… Эту мысль Джирайя поспешил отогнать — мало ли, вдруг его коварное сен как-нибудь взбрыкнёт?

Жадные, умелые поцелуи — Орочимару зря время не терял, перенимал опыт, — нежность временно сытого змея, его беспардонное любопытство, энтузиазм… Тсунаде была такой вкусной — не оторвать языка, а ещё очень, очень отзывчивой. Причём это было не как прямое воздействие (кулак бьёт по стене с той же силой, с какой стена бьёт по кулаку), а как замедленный резонанс. Не знаешь, в какой момент вспыхнет, но когда вспыхнет…

И кто бы подозревал такой темперамент у суровой хокаге? Вот выносливость прогнозировать можно было. Хотя Джи, судя по прячущейся в уголках губ ухмылке, не только прогнозировал.

Но все равно, в прошлый раз было совсем не так.

Во всяком случае, Тсунаде не валила Змея с ног короткой подсечкой, фактически беря в плен и требуя большего.

— Совершенны… — только и выдохнул Джирайя, уже как-то передумавший спасаться.

— Меня забрали в сексуальное рабство, — негромко засмеялся Змей и облизнулся. — Звучит очень… многообещающе.

Тсунаде улыбнулась:

— Не в рабство, Орочи… Все гораздо серьёзнее…

Легла сверху, прижалась. Обняла, опутала волосами. Коснулась губ легким поцелуем.

— В любви нет хозяев…

— Только жертвы, — усмехнулся он.

— О, ну это ведь добровольные жертвы, — улыбнулась Тсунаде, дразнящее ведя ладошкой по его груди.

— И приятные, — добавил Джирайя.

— И мне нравится… — Змей лихорадочно облизнулся.

Тсунаде прильнула к нему в поцелуе. Такие жертвы и в самом деле приносить приятно.

Очень-очень.

*

Саске удалось перехватить сенсея уже после ужина, когда Змей выполз, манимый знанием о еде на складе. Орочимару оценил степень решительности ученика и припахал его готовить — жрать сухпай не хотелось, а из ныне присутствующих на базе Учиха готовил приличнее всех.

— Орочимару-сенсей, как вы отнесетесь к тому, что Кабуто скоро вернётся?

— М-м-м… Ты какие-то слишком сложные вопросы задаёшь, Саске. С подъёбом, — отозвался мрачный Змей. — Сейчас я хочу пожрать и пойти дальше трахаться. И совсем не хочу думать о том, как я отношусь к возвращению Кабуто.