Замок черных стрижей (СИ)

- Э, мальчик, у тебя вообще течка скоро?

- Через месяц вроде бы… - выгибаясь и подставляясь альфам, пробормотал Томас. – Только мне слишком сладко и невыносимо жарко.

- Потому что ты уже не только чертовски вкусно пахнешь, но и течешь, - басовито заметил Николас, скользнув пальцами туда, где только что проверял Уильям. – Пока только первые симптомы, смазка совсем прозрачная, как вода.

Братья переглянулись над головой напряженного омеги и весело ухмыльнулись. Они поняли друг друга без слов – их ждал трехдневный секс-марафон. О ненасытности омег во время первых проведенных с альфами течек ходили невероятные легенды.

Томас стонал, извиваясь от прикосновений к своей горящей изнутри жаром нереального желания коже, страстно подавался на пальцы, которые растягивали его влажный от первой смазки анус. Припухшие губы требовали поцелуев и молили о большем.

- Хочу тебя, Билл, прямо сейчас и сразу глубоко. И Ника хочу. Но прежде всего – тебя, тебя…

Уильям не собирался мучить жаждущего близости омегу и перевернул послушного юношу на колени. Томас сам потянулся, оперся локтями в постель, приглашающе выгнул поясницу, с вызовом посмотрел на сидящего перед ним Ника, остановил взгляд на его крупном члене, с ручейками пульсирующих венок и темной головкой, и медленно облизался, без слов выражая свое желание.

Они вторглись в горячее, жадное и ждущее тело одновременно, Уильям - осторожно растягивая узкую мокрую дырочку под непривычный размер, Ник - резко, глуша стон, в глотку и обратно, оставляя на послушно приоткрывшихся губах вязкую нитку смазки. Томас встряхнул длинными дредами и распахнул глаза, в которых плескалось удовольствие, а потом выпрямил плечи, подаваясь назад, медленно насадился на внушительный член и сделал выразительное движение губами. Более красноречивого сигнала к действиям было сложно придумать.

Запах омеги вызывал нервную дрожь по сильным телам альф, подстегивая стремление овладеть полностью, до бесчувствия и полного единения. Уильям впервые терял разум, именно сейчас, когда он воспринимал полюбившегося за дерзкий нрав мальчишку в гармонии с его редким ароматом, страстью и физическим совершенством. От возбуждения омега начал активней выделять специфический секрет, и скоро альфа мог двигаться внутри тесного прохода, не боясь причинить боль. Юный раскрывающийся свежий и пряный запах Томаса смешивался со знакомым полынно-лавандовым брата, а осознание происходящего затмевало все невероятное, что могла придумать фантазия.

Они быстро вошли в общий ритм. Томас подставлялся под размашистые движения одного альфы и с урчанием заглатывал текущий твердый член другого. Уильям сжимал руками гладкие влажные бедра омеги, видел перед собой длинную смуглую спину, круглые ягодицы и эпицентр удовольствия, где в нежное нутро сильно и упруго входил его потемневший орган, а напротив – мускулистое поджарое тело Ника, его лицо с дикими глазами и закушенной губой, с выбившимися из хвоста двумя прядями, налипшими на скулы и мокрую шею. Уильям был уверен, что брат зеркалил его собственное выражение лица – страстное, немного сумасшедшее. Ощущений было слишком много, наслаждение, запахи и эмоции собирались в накрывающую восторгом волну.

- Какой же ты сладкий, Томми… – простонал Ник и оскалился, с тихим рычанием выгнулся в пике наслаждения, оставляя на влажных губах юноши следы семени. Смуглое лицо брюнета выражало полное блаженство, когда он без сил опустился на разворошенный диван.

Томас повернул голову и уставился черными от передоза сексуальных впечатлений глазами в лицо бывшему учителю истории. Невозможно было не поцеловать это воплощение всех сексуальных желаний. Альфа притянул мальчишку к себе в тесные обьятия, обхватил за талию, вынуждая выпрямиться. Омега прижался спиной к твердой груди и стонал прямо в губы Уильяму, пока крупный член размашисто и глубоко двигался в узком покорном теле.

Лежащий на постели Николас с нескрываемым восторгом наблюдал за продолжающейся эротической сценой, а потом приблизился и положил ладони на ритмично дергающиеся загорелые бедра омеги, помогая удерживать позу. Томас вцепился пальцами в выразительные руки, оставляя на запястьях красные следы. Ник хитро взглянул в прозрачно-янтарные от наслаждения глаза брата, легко поцеловал его в щетинистую щеку, потом прошелся губами по влажной шее омеги, глубоко вдыхая сумасводящий запах, по его ключицам и груди с торчащими сосками, по заметным ребрышкам ниже, к впалому животу и эрегированному члену, из которого капельками выделялась полупрозрачная жидкость.

Омега распахнул глаза, когда вдруг ощутил умелые горячие губы на своем члене.

Уильям смаковал наслаждение мальчишки вместе со вкусом брата, оставшимся на нежной коже, и прочувствовал первый настоящий оргазм омеги, когда тот впился поцелуем-укусом в чувственные губы альфы, застонал и заплакал от восторга крупными детскими слезами.

Блондин поневоле ускорился, приближаясь к своему финалу, нервное напряжение последних дней желало выплеснуться, дать свободу чувствам, взлететь на вершину блаженства. Альфе едва хватило выдержки выдернуть начинающий пульсировать в оргазменном выбросе семени член, пережать у основания набухающий узел, выплеснуть белесую жидкость на судорожно сжимающееся розовое припухшее отверстие. Собственный стон отозвался в голове, продлевая удовольствие, сладкая эйфория накрыла с головой, лишая Уильяма сразу всех сил.

Томас тяжело дышал и счастливо улыбался, приходя в себя после бурного любовного побоища, с удовольствием потянулся, закинул руки за голову, вынуждая Уильяма и Ника стиснуть смуглое истомленное тело в двойных объятиях.

- А как же истории о «животном инстинкте собственничества», ведь настоящий альфа должен драться за своего омегу и не может делить его ни с кем, ни с другом, ни с братом? – поинтересовался Томас, переводя лукавый взгляд с одного альфы на другого.

Братья посмотрели друг другу в глаза.

- Мы всю жизнь вместе, - медленно выговорил Уильям, словно обдумывая каждое слово или ожидая молчаливого одобрения Ника. – Почти не расстаемся, чувствуем физическую и душевную боль друг друга. Занимаемся одним делом, хотя обучались разным профессиям, у нас общие друзья и одна семья. И истинный омега – один. Разве ты не понял?

Омега кивнул и попытался обнять обоих мужчин сразу.

- Я только не понял, парни, зачем вам был нужен весь этот фарс с репетиторством! Вы такие потрясающие, взрослые, успешные и по статусу мне подходите, и по химии, можно ведь было нормально познакомиться!

- Меня слегка сбил с толку тот китайский психолог Ри, который то ли Зоммервальд, то ли Зоммерблюм! – с досадой тряхнул головой Уильям, и тут же прозревая, понимая еще раньше, чем Томас иронично заметил:

- Какая подходящая для китайца фамилия…

- Зоммеркраут, - серьезно выговорил Николас и виновато посмотрел на брата. – Ты помнишь о моем неудачном романе с филиппинцем-полукровкой, Билл? Мне не нравилось желание Ри постоянно контролировать решения, которые касались работы…

- Ри Зоммеркраут был уволен из компании моего отца весной, - заметил Томас и застенчиво провел пальцем по татуировке на плече Николаса. – Со скандалом и обещаниями отомстить.

- Так он не психолог? – озвучил Уильям то, что уже понял.

- Психолог, - усмехнулся омега. – Только не китайский, и к их хваленой методике никакого отношения не имеет. Зато имеет много амбиций и манию нажиться любой ценой.

- Вот чмо бесполое! – в сердцах выдал Уильям и уселся на диване, подтянув колени к груди. – Я так и чувствовал, что нельзя ему доверять!

- Очень наглое чмо, - заметил Ник, заправляя за уши мокрые темные пряди. – И очень хитрое. Он мог убедить в своей правоте многих.

- Не меня, - лениво потянулся на постели между двух одуренно пахнущих сексом тел Томас. – Это я заставил отца провести независимое расследование и выгнать фальшивого китайца из нашей компании. Он нам показатели портил.