Тонкая грань (СИ)

Зато лейтенант Кайен Шиба с самого начала не имел по поводу нее никаких предубеждений и разговаривал как с равной. Девушка всегда с улыбкой вспоминала, как впервые пришла в казармы Тринадцатого Отряда, и злые языки тут же начали громко шептаться у нее за спиной. Уже тогда Рукия сделала себе установку пропускать мимо ушей все эти шепотки, но, тем не менее, неприятный осадок в душе все равно оставался, и стоять в одиночестве в помещении, полном недобро косящихся на тебя людей, было весьма некомфортно. А потом дверь открылась и в комнату буквально влетел молодой парень с торчащими во все стороны темными волосами. Бодро оглядев собравшихся, он бойко раздал всем указания и распустил людей. А потом его взгляд натолкнулся на приткнувшуюся у стенки, чтобы лишний раз не отсвечивать, Рукию. Кучики, хоть и прекрасно знала, что ей так себя вести не подобает, и что надо держаться холодно и отстраненно, все равно оставалась верна старым привычкам.

- А, ты Кучики, да? – обратился он к ней, смотря сверху вниз и приветливо улыбаясь. И когда Рукия кивнула в ответ, продолжил: – Я лейтенант Тринадцатого Отряда, Шиба Кайен. У нашего капитана слабое здоровье, поэтому в большинстве случаев его обязанностями занимаюсь я. Так что можешь называть капитан Шиба.

Не ожидавшая подобного Рукия как-то разом проглотила все заранее заготовленные слова. Она-то настраивалась на серьезный разговор, и шутливая и непринужденная манера говорить просто выбила из колеи.

- Э-э-э… Здравствуйте, – кое-как выдавила из себя Кучики.

Лейтенант тут же изменился в лице, отчего девушка невольно вздрогнула. Положив руку ей на голову, Кайен наклонился, так что из лица оказались на одном уровне.

- И что это такое? – поинтересовался он. И хотя он изо всех сил пытался казаться серьезным, в голосе нет-нет да и появлялась усмешка. – Кто я, по-твоему, такой? Я твой лейтенант, и все что ты можешь сказать в качестве приветствия, это промямлить «Здравствуйте»? – И, не дожидаясь ответа, добавил: – Нет, ты должна сказать: «Приветствую вас, лейтенант Шиба! Рада служить под вашим началом!»

- Приветствую вас, лейтенант Шиба! Рада служить под вашим началом! – громко и отчетливо повторила Рукия, и на лице Кайена тут же снова появилась улыбка.

- Вот то-то же, – усмехнулся он и, попрощавшись с Кучики, удалился куда-то по своим делам.

А Рукия так и осталась стоять в приемной, переваривая произошедшее. За все то время, что она жила в поместье Кучики, она уже кое-как, но успела привыкнуть, что все носились там с ней как с писанной торбой. Выросшей в нищете Рукии все это было очень непривычно и чуть ли не дико, но она молча терпела, понимая, что оказалась в другом мире, в котором свои правила. Тем не менее, ощущение непринятия всего происходящего, пусть маленькое и практически незаметное, все равно прочно осело где-то в глубине души, и девушка не знала, как от него избавиться. Да и не слишком хотела, если говорить начистоту.

Но в последнее время даже это неприятие как-то стало забываться, и именно поэтому пламенная речь лейтенанта Шибы, который не только не стал выказывать ей какого бы то ни было почтения, но еще и как следует отчитал за неподобающее поведение, словно выбила из Кучики весь воздух. Слишком сильным оказался контраст с привычным для нее укладом жизни. Когда первый шок прошел, Рукия внезапно осознала, что чувствует себя просто прекрасно. Оказывается, со всей этой аристократичной строгостью и смиренностью она совершенно забыла, что такое настоящая радость жизни. И сейчас вновь почувствовав себя живой, Кучики поняла, как сильно ей этого не хватало.

Уже идя к дому, Рукия мысленно поблагодарила лейтенанта за то, что он буквально парой слов вновь зажег в ее душе искру счастья и радости.

Через пару месяцев службы девушка прониклась к Кайену глубоким уважением, сравнимым с тем, что она испытывала к главе клана Кучики. С Отрядом она так толком и не сблизилась. Злые шепотки за спиной, конечно, со временем прекратились, к Рукии привыкли и относились ровно, но никаким товариществом, что уж говорить о дружбе, там и не пахло. Поэтому большую часть времени девушка проводила именно в обществе лейтенанта Шибы, тем более что он был совсем не против и относился к ней, как к младшей сестре. Они часто тренировались вместе, рассказывали о своей жизни и о прошлом. Оказалось, что Кайен, как и Рукия сейчас, тоже принадлежал к одной из благородных семей. Это-то и удивило девушку больше всего, потому что по сравнению с Бьякуей Шиба вел себя совершенно по-иному, как-то более приземлено и по-свойски. Поэтому Кучики была рада поделиться тем, что у нее накипело за последние месяцы. Причем, не было у нее в душе даже намека на то, что она поступает неправильно, и что все ее рассказы являются, по сути, обыкновенным нытьем. В компании Кайена она вообще не задумывалась о таких вещах. И Рукия рассказала о том, как они вместе с Ренджи жили в Руконгае, как пришли в Сейрейтей, как познакомились с Момо, Йоко и Изуру. Рассказала о годах в Академии, о дружбе. О том, как получила от капитана Кучики это странное предложение, и как в первые дни жалела о том, что его приняла. Простолюдинке, привыкшей к свободе, было очень тяжело адаптироваться к аристократичной жизни, подчиняющейся множеству правил и многовековых традиций. Рукия очень скучала по своим друзьям. Даже сейчас, когда прошло уже очень много времени, она с нетерпением ждала того момента, когда они снова смогут общаться, как раньше.

Кайен слушал ее, не перебивая, лишь изредка задавая уточняющие вопросы, и, когда девушка закончила, выглядел весьма озадаченным. То, что он даже при большом желании никак не сможет повлиять на ее нынешнее положение, было и так понятно, тем не менее, он обещал сделать все, от него зависящее. Сперва Рукия не поняла, о чем он говорил, но потом Кайен развил такую активную деятельность в отношении нее, что она и думать забыла о каких бы то ни было проблемах. Шиба гонял ее на тренировках, рассказывал бесчисленное множество историй из жизни, как своей, так и Отряда, давал читать интересные книги. В общем, действительно делал все, чтобы у Рукии не оставалось времени на то, чтобы предаваться тяжким мыслям о своей судьбе.

Кучики сама не заметила, как привязалась к Кайену настолько, что, когда он пропадал на заданиях, девушка всерьез тосковала. Впрочем, иногда тоску скрашивал капитан Укитаке, высокий мужчина с длинными белоснежными волосами и добрейшим лицом. За ним еще издревле закрепилась слава самого миролюбивого капитана Готэй 13. Свой Отряд он очень любил и ко всем относился одинаково хорошо. Вот только Кайен ни капли не преувеличивал, когда говорил, что у капитана слабое здоровье. Большую часть времени он проводил у себя, а когда все же показывался на людях, периодически глухо кашлял. Но человеком он был очень интересным, и Рукии нравилось проводить время в его обществе. Капитан очень любил читать, причем не имея в этом отношении каких-то особых предпочтений. Так что мог поддержать практически любую тему разговора, будь то ботаника лесов Южной Америки или психология переходного возраста. И если Кайен был для Рукии вроде старшего брата, то Укитаке, учитывая его многовековой жизненный опыт, вполне мог подойти на роль отца.

Ну и последними, с кем Рукия проводила время, находясь в казармах Отряда, были четвертые офицеры Котэцу Киёнэ и Коцубаки Сентаро. Парочкой они были весьма своеобразной, постоянно цапались по поводу и без поводу. Узнать причину их препирательств было несложно. Оказывается, они в меру своих сил пытались доказать капитану, что каждый из них лучше другого. Шум от их бесконечных споров поднимался невообразимый, но весь Отряд уже успел к этому привыкнуть. К появлению в Отряде Рукии они оба отнеслись спокойно по той простой причине, что, увлекшись своей очередной словесной баталией, просто его не заметили. Да и пообщаться с Кучики им удавалось не слишком часто, но симпатию к себе в глазах Рукии они заслужили очень быстро, и причина была проста. Рукия не терпела фальши. Никакой. Именно поэтому она не могла нормально общаться с другими членами Отряда. Они были вынуждены разговаривать с ней уважительно и словно всеми силами при этом старались убедить ее в обратном. А Киёнэ и Сентаро были не такими. Они не раз упрекали Кучики в том, что она отнимает время у капитана, которое ему полагалось бы тратить на отдых. При этом сам капитан ничего против общества Рукии не имел. Но девушку все равно зацепила та искренность и убежденность в своих словах, которые тогда прозвучали в голосе этих двоих. Так что Кучики невольно, но отвела каждому из них место в своем сердце.