Всё к лучшему! (СИ)

«И вас с добрым утром, Северус. Что сегодня на завтрак?».

– Сейчас распылю это чудовище, и займусь вашим воспитанием, молодой человек! – прорычал Снейп, отдирая, наконец, от себя игрушку и бросая ее на кровать. Дракончик забавно икнул и повалился на спину, довольно дергая лапками (данный вид игрушек подпитывался магией взрослых), – И зачем я его только купил?!

«Ози хороший».

- Ози… Твой Ози порвал мне рубашку. Все, пошли. Умываться, завтракать, читать, а потом можешь летать все оставшееся время.

Гарри вылетел из спальни, а Снейп взмахом палочки привел комнату в порядок, пройдясь для надежности очищающим заклинанием. Ози, заправленный под одеяло, возмущенно пискнул, на что зельевар только мстительно ухмыльнулся и вышел из комнаты.

К завтраку Гарри спустился уже одетым и причесанным. Специальную расческу, которая легко усмиряла непослушные пряди, отрастающие, как по волшебству (хотя почему «как»?) каждый день на полдюйма, Гарри получил от Северуса. Маг признался, что именно ее ему тогда дала волшебница в той самой парикмахерской, где подстригли мальчика.

Залезая на стул, Гарри заметил на себе оценивающий взгляд зельевара. Мужчина внимательно следил за тем, чтобы мальчик всегда хорошо выглядел: чтобы все было чисто, аккуратно, поглажено. И Гарри очень старался соответствовать, выбирая то, что могло бы понравиться магу. Единственное, что не устраивало ребенка, так это слишком внимательный взгляд черных глаз – словно волшебник не внешний вид оценивает, а в душу глядит. Чтобы хоть как-то избавиться от этого чувства неудобства, Гарри решил следовать примеру взрослого мага и теперь сам окидывал Снейпа похожим взглядом, отчего мужчина тут же подавился кофе и закашлялся.

- Приятного аппетита, Гарри, - сказал Снейп, после того как привел дыхание в порядок и закрылся от мальчика газетой.

«Приятного аппетита, Северус. Вы сегодня хорошо выглядите».

Газета в руках зельевара подозрительно дрогнула.

- Спасибо, - как можно спокойнее выдавил из себя Снейп, стараясь не смеяться.

Это ему-то Гарри говорит, что он хорошо выглядит?! Хорош же он! Гроза Хогвартса получает комплименты от мальчишки шести лет от роду! Прошло всего ничего (пара недель), а мальчик уже освоился, начал привыкать к дому, к самому Северусу, даже стал иногда один выходить на улицу, правда очень быстро возвращался, но и это уже было неплохо. И даже не краснеет, когда зовет Снейпа по имени – большой сдвиг.

Но зельевара беспокоило то, что пошла уже третья неделя, а документов на мальчика у него до сих пор не было. Да и директор все чаще стал присылать сов, настаивая на встрече. Откладывать и дальше столь серьезный вопрос, как усыновление ребенка, было больше нельзя.

Северус бросил взгляд на Поттера, который увлеченно рисовал джемом на каше в тарелке какие-то мордочки, успевая при этом отправлять в рот ложку за ложкой. Зельевар тяжело вздохнул. Раньше бы он обязательно прекратил это безобразие, не позволил бы так вести себя за столом, но то было раньше. Теперь он просто смотрел и едва сдерживал улыбку – довольный жизнью Гарри – что может быть лучше? Что ж, в его силах сделать так, чтобы мальчик больше ни в чем не нуждался. Решение о том, что он может сделать уже сегодня, пришло внезапно. Бросив неуверенный взгляд на ребенка, Снейп все же решил сказать о своих планах:

- Гарри, - обратился маг к мальчику, отложив газету в сторону, - мне бы хотелось с тобой поговорить.

Ребенок вопросительно выгнул брови. Снейп не сдержал улыбки – этому мальчишка научился у него.

- Нам нужно побывать в доме твоих родственников.

Некоторое время Гарри никак не реагировал, а потом Снейпа оглушил крик в голове:

«Не хочу! Назад не хочу! Все что угодно сделаю! Я буду стараться! Я больше не буду летать на метле! Только не возвращайте меня к ним! Все, что хотите! Северус! Я буду…».

Снейп хлопнул ладонью по столу, грозно смотря на ребенка, прекращая начавшуюся истерику.

- Никто никуда и никому тебя не отдает! Наоборот. У них есть документ от министерства магии, в котором говорится, что они являются твоими опекунами. Нужно забрать его. Я мог бы оставить тебя здесь одного, но не знаю, сколько мне понадобится времени, а потому прошу пойти со мной.

«Но Вуди…».

- Вуди - всего лишь эльф, Гарри. Если вдруг сюда придут другие волшебники (особенно директор), то он ничего не сможет сделать. Я не хочу оставлять тебя одного. Обещаю, что как только получим документ – мы сразу уйдем.

Гарри кивнул и медленно вылез из-за стола. Видно было, что идея увидеться с родственниками ему совершенно не нравится, но Северус надеялся, что новая встреча с теми, кто больше никогда не появится в его жизни, сделает Гарри сильнее. Нужно встретить свой страх лицом к лицу, чтобы победить его.

К дому Дурслей они подошли ближе к обеду, рассчитывая на то, что те уже проснулись. Гарри напряженно подрагивал, смотря на такую знакомую дверь: белую, с небольшим застекленным окошечком. Дверной глазок блеснул на солнце, резная ручка, отполированная постоянными касаниями, медленно повернулась, когда Снейп повторно нажал на звонок.

На пороге стоял дядя Вернон.

- Кто там еще с утра пораньше? - ворчал грузный мужчина, почесывая при этом огромный живот, - Вы еще кто такой, мистер…

Снейп что-то ответил, но Гарри уже ничего не слышал. Он смотрел на этого ужасного человека и едва мог побороть сильную дрожь. Мальчику было страшно настолько, что он спрятался за профессором, цепляясь за его ногу, и старался даже не дышать. Он вспомнил, как эти самые толстые пальцы до боли сжимали его руку, а эти руки безжалостно наносили удары, от которых синева покрывала кожу, а двигаться становилось невыносимо тяжело. Пугал и голос, который так часто обвинял его, оскорблял родителей, рычал, что убьет. Гарри едва мог подавить в себе желание броситься бежать прочь. Он сам не понимал, как раньше мог все это терпеть и раз за разом возвращаться в этот дом к этим людям.

Визгливый голос тети Петуньи привел мальчика в чувство.

— Ты-ы-ы! Что ты тут забыл?! — верещала женщина.

Гарри уже было подумал, что она заметила его, и собирался выглянуть, когда услышал спокойный ответ Снейпа:

- Доброе утро, Петунья.

- Что тебе тут нужно, грязный ублюдок? - начала она, но тут ее взгляд зацепился за Гарри, который решился-таки выглянуть из своего убежища, когда услышал последние слова, - Притащил этого щенка?! Думала, он уже сдох…

Короткое заклинание, и тетя Петунья стала молча разевать рот как рыба, не имея возможности сказать и слова. Гарри бросил восторженный взгляд на волшебника, который ему улыбнулся и незаметно подмигнул, накладывая на Вернона Дурсля совершенно другую вязь заклинаний. Маггл тут же застыл, не имея возможности пошевелиться.

- Подожди меня здесь, - попросил Северус, наклоняясь к мальчику и показывая ему глазами на скамейку у соседнего дома. Гарри согласно кивнул и тут же убежал подальше от ненавистного дома.

Снейп выпрямился, вошел в дом и закрыл дверь мощным заклинанием. Обоих Дурслей он сковал связывающими чарами, отлевитировал в небольшой зал и сбросил их на диван, но оборвал заклинание так резко, что тот едва не перевернулся, когда на него свалился самый крупный представитель семейства. Устроившись напротив Дурслей в небольшом кресле, зельевар некоторое время изучающее смотрел на людей, пытаясь понять, на какие ингредиенты можно было бы разложить этих противных личностей, но не найдя ни одного подходящего зелья, где требовалась бы печень садиста или мозг истеричной злобной магглы в количестве одна штука, он удрученно вздохнул. Вот и пример настоящих деградантов, или, как еще встречалось ему в какой-то статье - паразитов общества. Ни на что не годные личности.

- Надеюсь, что в вас сейчас заговорит чувство самосохранения, и вы начнете понимать, насколько раскаиваетесь в содеянном, - начал Снейп, не обращая внимания на подергивание двух тел на диване, - Вы, полагаю, не думали, что за то, как вы обращались с Гарри, вам придется платить? Наверное, вы полагали, что раз мальчик так вас боится, то и сказать ничего не посмеет. Как нехорошо. Проблема только в том, что Гарри и не нужно ничего говорить, достаточно уже того, что это могу сделать за него я. Вот уж никогда не думал, Петунья, что нам придется встретиться при таких обстоятельствах. Не от меня защищают ребенка, а я радею за его безопасность – просто каламбур какой-то, не находишь?