Тепло наших рук (СИ)

Алёнка и Кира, взявшись за руки и сбросив неудобные каблуки под ёлку, решили показать, на что способны. Потому теперь грациозно под музыку вставали друг другу на плечи, вращались вокруг тел друг друга, делали колесо. Притом Кира была в чёрных облегающих брюках, совершенно не сковавших движений, а вот Алёнка как-то умудрялась в последний момент кувыркнуться, чтобы не дать платью задраться выше середины бедра. Снежка и Варя, стоявшие в первом ряду и громче всех хлопавшие одноклассницам, медленно ретировались в тёмную часть зала и с наслаждением опустились на холодные стулья.

— Ой, Варь, — толкнула разгорячённую Варю в плечо вечно холодная Снежка, — там Валя одна сидит.

Варя, искавшая в свете ёлочных огней и диско-шара знакомую высокую широкоплечую фигуру, вздрогнула и недоумённо посмотрела на Снежку. Моргнула.

— А? — спросила, опять возвращаясь к изучению зала.

Под самой сценой актового зала стояли Фил, Арт, Саша и Вик, кривлявшиеся на камеру Филу. Варя закатила глаза: «Детский сад». Опять окинула взглядом зал. Вон стоял Арлен Семёнович с Мороком — Марком Сергеевичем Черновым — учителем информатики, который обожал водить учеников за нос и огорошивать внезапными проверочными или контрольными. Варя закусила губу, вцепилась пальцами в сидушку, лихорадочно прошарила взглядом. Нет. Больше мужчин рядом не было. Подле ёлки стояли Елена Викторовна и Василиса Васильевна. Рядом с диджеем стояла Ядвига Петровна. Но это всё были не те взрослые, которых Варя хотела видеть.

— Варь, — Снежка уже минуты три пыталась достучаться до задумавшейся Вари, — ты как?

— Да что тебе, Снежка?! — раздражённо отозвалась Варя, выдёргивая руку из её холодной хватки.

— Варь, я говорю: пойдём, с Вэл посидим. Ей же одиноко, наверное.

Варя посмотрела на молчунью Валю с роскошной белой косой, скрывавшей частичную седину. Перекинула свою простенькую косу на грудь, хмыкнула, бросила резко:

— Я пойду попью, — схватила серебристый клатч со стула и, высоко подняв голову, застучала каблуками через зал к выходу.

— Так что, Артас, когда медляк будет, кого пригласишь: Киру или Варю? — смеясь, спрашивал друга Фил, устало подтанцовывая.

Варя резко сменила свою траекторию и оказалась между парнями, которые сейчас, когда она была на каблуках, были почти на полголовы ниже её. Улыбнулась, глядя, как вытянулось лицо Фила и как он сдерживался, чтобы не отпустить какую-нибудь колкость.

— Арт, это, — почему-то стало неловко, Варя потёрла плечо, глядя зачем-то не в лицо парням, как хотела, а на острые носки туфель, — с Кирой танцуй. — Шумно вдохнула, подняла взгляд и, дрожа от напряжения, выдавила прямо в лицо Филу: — Как собирался. А мне есть, с кем танцевать.

— Если ты не будешь танцевать с кем-нибудь, то после дискача поцелуешь меня! — крикнул вдогонку Варе Фил, на что та лишь дёрнула плечом.

Варя вышла из зала, плотно прикрыв за собой дверь, стянула каблуки, касаясь горячими ступнями холодного пола и чувствуя, как вздутые вены расслабляются. Выдохнула, помассировала виски, стараясь отстраниться от громкой музыки, подошла к «барной стойке». Упала на стул напротив столика. Устало посмотрела на Машу. Та поправила очки, молча налила подруге воды и поставила перед ней, коротко спросив:

— Нет?

Варя, залпом выпив воду и поставив пластиковый стаканчик на стол, покачала головой. Щёлкнула замком на сумке.

— Варь, — серьёзно спросила Маша, наливая фанту в стакан подруги, — ты же понимаешь, что он не придёт. А если и придёт — не пригласит тебя на медляк. Между вами пропасть.

— И ты, Брут! — невесело усмехнулась Варя, с наигранной осторожностью косясь в стаканчик. — Отворотное зелье подлила?

Маша развела руками. Варя сделала маленький глоток фанты. Прищурилась, так что глаза её недобро сверкнули, посмотрела на Машу, ухмыльнулась. Маша неодобрительно покачала головой, уже предсказывая слова Вари. Та опустошила стакан, сжала руку. Стаканчик печально хрустнул, проживая последние минуты.

— Я сама его приглашу! — голос полон решимости, только руки почему-то чуть-чуть подрагивают.

— Варя… — Маша хотела сказать что-то успокаивающе-отговоривающее, но в коридоре послышались тяжёлые шаги.

Так, чуть прихрамывая, в школе ходил лишь один человек. Кощеев Кирилл Владимирович. Варя встрепенулась, откинула косу на спину, пригладила взлохмаченные волосы и успела подкрасить губы малиновым блеском, когда Кощей показался из-за угла.

— Что, девчонки, веселитесь? — усмехнулся Кощеев, подходя к неразлучным подружкам.

— Ага, — хором кивнули девочки.

Кирилл Владимирович скользнул по девочкам оценивающим взглядом. Маша была безукоризненно одета, причёсана, собрана. Руки её не тряслись и не дрожали, а строгий и встревоженный одновременно взгляд был направлен на Варю. Кощеев посмотрел на Варвару и немного опешил. Её щёки были залиты нежным румянцем смущения, а взгляд метался от глаз Кирилла Владимировича к босым ногам. Кощеев заложил руки за спину, поджал губы, хмыкнув. Улыбнулся:

— Ты, Маш, как я погляжу, как всегда, подальше от тусовок?

— Разумеется, Кирилл Владимирович, — заметив, как Варя пытается вставить что-то в разговор, предложила: — Водички, колы?

Кирилл Владимирович усмехнулся. Его губы расплылись в удивительно мягкой и светлой улыбке. Варя почувствовала, как от низа живота к груди расползается какая-то лёгкость и блаженство.

— Нет, спасибо. Я пойду, посмотрю, как развлекаются. Может, стариной тряхну, потанцую, — подмигнул Кощеев Маше.

— Ой, вам ли на старость жаловаться! — непринуждённо рассмеялась Маша, опасливо косясь на Варю, пребывавшую сейчас в состоянии между реальностью и фантазией.

— Ну, уже годы не те, — на этот раз Кощеев не шутил, он взглядом указал на больную ногу, посмотрел на Варю, — Варя, ты же говорила, что никогда не пойдёшь на дискотеки? Или в такой компании, как твой класс, грех не сходить?

Варя растянула губы в улыбке и неуверенно кивнула. Когда Кощеев скрылся в актовом зале, с такой же улыбкой посмотрела на Машу. Та подняла ладонь:

— Даже не думай. Я, конечно, люблю отношения с разницей в возрасте. Но, извини, даже я вижу, что он… Ему пофиг, Варь.

— Он просто не знает ни о чём. Прости мужчин, Маш, они ж слепы.

Маша закатила глаза:

— Сколько ему?

— Двадцать восемь в марте.

— А тебе?

— В сентябре семнадцать… — сообразив, к чему клонит Маша, Варя вспылила, поднялась, впрыгнула в каблуки. — Ну и что! Вот увидишь: я буду с ним танцевать.

— Если ты будешь с ним танцевать, то я все каникулы буду рубиться с тобой, Артом и Филом в ваши игры.

— Идёт, — азартно ухмыльнулась Варя, приподняла одну бровь и многозначительно прошептала: — Самая интересная на данный момент для меня игра — «Overwatch».

Медляк объявили. Кучки рассыпались. Яркие вспышки потухли. Нежный синеватый свет озарял актовый зал. Варя сидела на стульях. Одна. Она грустно посмотрела на зал. Марк Сергеевич кружил в смеси вальса и танго Василису Васильевну, Ядвига со смехом кружила вокруг сердитого Арлена Семёновича, Елена Викторовна стояла в углу, у самого выхода и говорила по телефону. Вэл грациозно танцевала с Виком, который светился от счастья. Или так казалось от бликов, попадавших на его очки. Алёнку увлекал в каком-то бешеном танце Саша Абрикосов, при этом Алёнка изо всех сил старалась показать всем, как же она ненавидит Сашу. При любом удобном случае она вытаскивала свою ладошку из его хватки и отирала о платье, но оказывалась схвачена за талию. Варя усмехнулась, посмотрела на Арта, танцевавшего с Кирой. Чёрное каре скрывало выражение лица Киры, но Варя готова была поспорить, что увидела бы там скуку: Кира не испытывала никаких чувств к Артёму. Зато вот Арт был счастлив. «Он счастлив — и ладно», — со вздохом Варя покосилась на крупного Васю Сидорова, всю дискотеку сидевшего подле диджея, а сейчас нежно целовавшегося со Снежкой в самом тёмном углу. Варя сжала руки в кулаки: «Просто подойти и попросить станцевать со мной один танец. Просто подойти. Попросить». Варя поднялась со стульев, полная решимости, сделала пару шагов, но ноги как будто отнялись. Бухнулась на стул, закрыла лицо руками. Слёзы накрыли её. Плевать было на неводостойкую тушь, плевать на яркий свет и недоумённые взгляды одноклассников. Плевать. Её мир рушился.