A and B, или Как приручить Мародеров (СИ)

— Мне казалось, что Люциус подвержен некоторым… сомнениям.

— Юношеские метания. Кто не был им подвержен в этом возрасте? Но сейчас он принял свой путь беспрекословно.

— Мне недостаточно подобного аргумента, Абраксас, — раздраженно прошипел Лорд, разом меняясь в лице. — Это лишь слова, а мне нужны исключительно верные помощники, преданные, готовые на все. Абсолютно на все!

Те эксперименты, которые ставил над собой Том Реддл, пошатнули не только его здоровье, но и психику, не говоря уже о внешности. Сквозь искусно созданную магическую иллюзию проступили полыхающие красным глаза Лорда, искривленные бледные губы и плоский нос. Абраксас видел Волдеморта в его нынешнем обличье и внутренне злорадствовал — еще немного подобных экспериментов над своим телом и душой, и никакая магия не позволит Волдеморту скрывать свое истинное лицо.

Но на лице Абраксаса не отразилось не одной эмоции, он равнодушно переждал вспышку ярости и бесстрастно ответил:

— Так и будет, — кивнул он. — Я хотел бы напомнить, мой Лорд, что именно Люциус в прошлом месяце привел в наши ряды такого талантливого зельевара, как Северус. Именно он указал путь Регулусу Блэку в прошлом году, благодаря которому мы смогли устранить Поттеров. Кроме того, Эйвери и Розье, а также Руквуд и Нотт…

— Да-да, список можно продолжать бесконечно, — отмахнулся Волдеморт. — Что-то еще?

— Я не сказал главного, — Малфой позволил себе приподнять уголок губ в улыбке, тень торжества скользнула в его глазах. — Изначально, после планируемого… инцидента на карьерном смотре, мы рассчитывали нанести еще один удар. Действуя не извне, а изнутри самой школы. — Малфой помолчал. — Я говорю об убийстве грязнокровки.

— Вот как… — Лорд откинулся на подушки, задумчиво проведя тонким длинным пальцем по переносице.

— Люциус отлично справится с этой задачей, — продолжал Малфой. — Кроме того, это откроет детям глаза — они поймут, насколько велика наша сила и власть, если мы можем проникать даже в столь защищенные места, как Хогвартс.

— Это может спровоцировать крайне нежелательный конфликт, Абраксас. Введение школы в военное положение, усиление защиты…

— Это произойдет и так, мой Лорд. Но если родители поймут, что Дамблдор более не в состоянии защитить их детей, репутация и влияние Хогвартса начнут сыпаться на глазах. Этот оплот вырожденной крови, жалкое пристанище магглов и сквибов, пошатнется, а вместе с ним пошатнется и вера в тех, кто отстаивает права магглорожденных.

— И кого же вы хотите убить? — без интереса спросил Волдеморт, перебирая пальцами. Взгляд его вонзился в Абраксаса острее любой иглы и начал, словно бы забавляясь, ввинчиваться прямо в голову мужчины.

— Я думал, это очевидно, — Малфой не позволил себе даже поморщиться от боли. — Мисс Эванс давно пора объяснить, что она лезет не в свое дело.

***

Хогвартс, полночь

— Тебе лучше сразу пойти в сво…

Сириус, провожавший Беату до слизеринских гостиных, оказался весьма неожиданно прижат к стене. Впрочем, не так уж и неожиданно.

Беата, вцепившись в отвороты Блэковской рубашки, впилась в губы гриффиндорца с поистине нездоровой страстью. Белая ткань отчаянно затрещала и оторвалась наконец непритязательными мятыми лоскутами вместе с пуговицами, которые как горох застучали по полу. Спринклс качнулась назад, теряя равновесие, но Блэк ловко ухватил ее за запястья, прижимая обратно.

В голове бились мысли одна другой противоречивей.

«Не делай этого, Блэк, ты же видишь, в каком она состоянии!», — говорила та его часть, которая смутно напоминала совесть, и о существовании которой он уже почти забыл.

«Ты дурак, что ли? Не останавливайся! Эта девчонка и так играла с тобой столько времени!» — шипела на ухо одурманенная страстью гордость.

«А у нас есть презерватив? А то я, кажется, забыл Защитные чары…» — голос разума отчаялся пробиться сквозь туман желания, поэтому теперь пытался выйти из ситуации с наименьшим ущербом.

«Да какого черта!» — мысленно прикрикнул сам на себя Блэк, и голоса в голове оскорбленно затихли.

Выпустив руки Беаты, Блэк перекатился вместе со слизеринкой вбок, вжимая ее в стену всем своим весом и запечатывая ее рот поцелуем, не давая возмутиться.

— Роли поменялись, да? — пробормотал он ей прямо в губы и почувствовал, как насмешливая ядовитая улыбка искривляет лицо его… и только его слизеринки.

Руки Беаты, обжигающе горячие, не по-аристократически сухие и обветренные уже проникли под остатки Блэковской рубашки и двинулись ниже — к пряжке дорогого кожаного ремня. Ладони Сириуса, напротив, были мягкие и холодные, как и полагается человеку, не испытывающему необходимости заниматься ручной работой. Сириус скользнул губами вниз, к шее, царапая ее кожу клыками, больно закусывая и оставляя за собой болезненные темно-красные метки. Он был словно одержим и одновременно ненавидел себя за эту слабость.

Руки Сириуса, блуждающие под тонкой футболкой Беаты, спускались все ниже, болезненно сдавливая пальцами ее чуть выступающие ребра, худую хрупкую талию, постепенно приближаясь к пряжке ремня.

Если бы она была нормальной девушкой и носила обыкновенные юбки, было бы проще, внезапно подумал Сириус, наткнувшись рукой на раздражающе туго затянутый ремень.

Звон расстегнутой пряжки на собственных брюках, такой неожиданный и резкий, так некстати отрезвил Блэка. Способность мыслить медленно возвращалась к нему, настойчиво стуча маленькими назойливыми молоточками в голове. Глубоко вздохнув и обругав себя последними словами за этот непривычный ему приступ благородства, Блэк решительно отстранился от искусанных губ Беаты.

Взглянув в ее насмешливые, шалые глаза, Блэк вздрогнул. Беата не была похожа на забывшуюся в порыве страсти девочку, она понимала, что делает, и от этого было только хуже.

— Это не выход, — не веря, что говорит это, сказал он.

Спринклс сморгнула, возвращаясь в реальность и пытаясь вникнуть в слова Сириуса. Наконец, раздраженно вздохнув, она хрипло сказала:

— Мне хреново, Блэк. И я не могу трахать Люциуса — он вроде как помолвлен, а я вроде как заключила сделку с твоей кузиной.

— Это не выход, — упрямо повторил Блэк.

Руки Беаты все еще лежали на расстегнутом Блэковском ремне, и Сириус, странное дело, совершенно не хотел отстраняться.

— Спорим, обычно ты брал девушек вне зависимости от того, хотели ли они на самом деле совокупляться с тобой или нет. С чего ты так носишься со мной?

С этими словами Беата вдруг резко толкнула Сириуса от себя, вынудив отступить на добрых полметра, после чего протянула руку и с силой дернула за конец ремня, полностью выдергивая его из шлевок и бросая на пол позади Сириуса. Блэк машинально перехватил руку Спринклс за запястье и замер, неотрывно глядя ей в глаза. Беата насмешливо улыбалась, бесконечно раздражая его этой своей премерзкой ухмылочкой, выводя из себя повсюду лезшими жесткими смоляными волосами и чрезмерно тонкой футболкой, так пошло натянувшейся сейчас на ее наверняка костлявой и ничем не привлекательной груди… Блэк смотрел и не понимал.

Какого черта он еще ждет?

***

Класс Защиты от Темных Искусств, утро

Эмили Паркер задумчиво перелистывала последний выпуск Ежедневного Пророка, ожидая начала занятия. День был исключительно прекрасным — от вчерашней хмари на улице не осталось и следа, небо, пронзительно голубое, чистое и совершенно безоблачное, напомнило Эмили о летнем, небесного цвета платье, которое она прикупила на рождественских каникулах. Ее мать и так, и эдак выспрашивала у своей привычно нелюдимой и неразговорчивой дочери причину подобной покупки, но, ничего не добившись, только поджала губы и покачала головой. Эмили тогда твердо сказала себе, что это — просто мимолетное желание, совершенно не имеющее ничего общего ни с Ремусом, ни с его словами о том, что цвет неба отлично подошел бы к глазам Эмили. Иногда Ремус был жутким романтиком, в то время как Эмили изо всех сил отрицала всячекие “нежности и милости”.