Аромат лимонной мяты. Книга первая (СИ)

— Вон оно как! Может и ты уже, — он хохотнул, даже в мыслях не допуская подобной возможности, — вассал?

— Не идиотничай, Фенрир, тебе не идет, — спокойно ответил Оглаф. — Ты прекрасно знаешь, что вассальную клятву можно дать только главе рода. Пока только полный найм.

— Пока?!

Сказать, что Сивый был поражен, — ничего не сказать. Он, уже имевший дело с гоблинами, даже представить себе не мог, что должно было произойти, чтобы кто-нибудь из них когда-нибудь решился на подобный шаг: добровольно принести вассальную клятву волшебнику. Фенрир волевым усилием подобрал отвисшую челюсть и поинтересовался:

— Почему?

— У меня есть мечта…

„Тоже мне, Мартин Лютер Кинг(10)! Версия-негатив!“ — мысленно фыркнул Фред, наблюдая за словесным бадминтоном, а Оглаф тем временем продолжал:

— И исполнение этой мечты во многом зависит от нее.

— Ты че, реально собрался?! — возопил Сивый.

— И тебе рекомендую, — Оглаф слегка поморщился от резкого звука.

— Сбрендил! — возмущенный оборотень так прибавил громкость, что даже привычный Фред подпрыгнул от неожиданности. – То, что она — истинный первенец, ничего…

— А она еще и истинный первенец! — возбужденно перебил его Оглаф и жестом велел Фенриру замолчать.

Было видно, что гоблин лихорадочно что-то обдумывает. Потом он схватил со стола лист пергамента, оторвал от него кусочек и что-то быстро написал на нем. Затем смял записку, подбросил ее вверх и взмахом руки подпалил.

Фреддо с удивлением наблюдал, как маленький огненный комок, не долетев до гладкой, лакированной столешницы, испарился в воздухе. Через несколько минут молчание, воцарившееся в кабинете, было прервано коротким стуком в дверь, и на пороге появился еще один гоблин с пронзительными темными глазами и торчащими во все стороны, словно он только что вытащил пальцы из розетки, волосами.

— Арг! — разом воскликнули Оглаф и Фенрир и, изумленно уставившись друг на друга, так же одновременно спросили. — Вы знакомы?

И тут же хором грянули.

— Да!

Вошедший плюхнулся в свободное кресло.

— Прелестненький дуэтик. Вы настоящие талантики! Про магловское синхронное плавание не думали? Я уже вижу афишки: вы стоите в полный ростик в одинаковых шапочках, купальничках и с прищепками на носиках. А внизу большими буковками написано: Лучшие ножки Лондона! — пафосно объявил он и, критическим взглядом осмотрев Сивого, скучным голосом констатировал. — Только тебе не мешало бы сначала их помыть, побрить и выпрямить.

— Слышь, ты! — возмутился Фенрир. – То, что ты один раз снял с моей левой задней министерский браслет, — за хорошие бабки, между прочим! — еще не дает тебе права хаять мои ноги!

— Правда-истина! — Арг хлопнул оборотня по плечу. — И потом, я же имел счастьице любоваться только одной твоей ножкой. Может, вторая у тебя мытенькая, бритенькая и пряменькая.

Фенрир побагровел и подозрительно громко задышал, словно набирая воздух в грудь. Фред сжался, но воплей не последовало: все трое жизнерадостно заржали. Первым успокоился Арг.

— Оглаф, а ты меня зачем вызвал? Не ножки же Сивого обсуждать? — обратился он к приятелю.

Тот согласно кивнул и, посмотрев на Фенрира, попросил:

— Повтори Аргу то, что сказал мне.

— Че, с начала? — дурашливым тоном спросил оборотень и, заметив укоризненный взгляд гоблина, с точностью до слова процитировал сам себя. – То, что она — истинный первенец, ничего…

Фред видел: Сивый явно ожидал, что Арг попросит каких-либо пояснений или начнет задавать наводящие вопросы. Однако тот, казалось, полностью ушел в свои мысли. Когда же он из них вынырнул, с его лица ушло шутовское выражение, и гоблин заговорил в совершенно другой манере: резкими рублеными фразами.

— Шансы растут. Я в игре, — сказал он Оглафу, очевидно, продолжая какой-то прошлый разговор, и кивнул в сторону Фенрира. — Он с нами?

— Ни хрена не с вами, пока не узнаю, о чем вы тут толкуете! — отрезал Сивый. — И сразу говорю: Нерушимого от меня не ждите. Плавали — знаем.

Гоблины переглянулись. Оглаф хмыкнул, выдвинул правый верхний ящик письменного стола, достал оттуда медную курильницу с выгравированными на ней рунами, серебряный атам и сверток с каким-то сухим травяным сбором. Выдавив несколько капель своей крови в углубление курильницы и бросив сверху несколько щепоток трав, гоблин щелчком пальцев зажег огонь. В воздухе запахло чем-то терпким.

— Этот гоблинский сбор обладает замечательным свойством. Мы не сможем обсуждать ни с кем ничего из того, что будет сказано в течение часа после того, как трава прогорит, без разрешения Оглафа. Он, как пожертвовавший собственной кровью, является хранителем тайны, — меланхолично наблюдая за дымом, поднимающимся вверх ровными кольцами, пояснил Арг и, вдруг внимательно посмотрев на Фреда, обратился к Сивому. — Он сквиб?

— Угу, — буркнул Фенрир. — Прюеттовский.

— Да хоть из рода Мерлина! Пусть ждет за дверью. На него может не подействовать.

Сивый даже не дал Фреду повозмущаться для порядка. Повинуясь повелительному кивку вожака, он встал и направился в сторону выхода. Последнее, что он услышал, до того как медленно закрывающаяся за ним дверь кабинета отсекла малейший шорох, было:

— Если бы мы тебе сказали, что есть реальная возможность выйти из-под юрисдикции мини…

***

Мелисса вылетела из кабинета профессора зельеварения за десять минут до комендантского часа: они до последнего обсуждали график занятий. Расписание получилось похлеще, чем в магловской школе.

Единственное, чем она могла его хоть как-то разгрузить, — это договориться со Снейпом и, если получится, Флитвиком об устных опросах, вместо эссе. Ведь именно на письменные задания тратилось больше всего времени. В конце концов, и с тем, и с другим она встречалась на дополнительных занятиях.

Лично для себя она со своей памятью и способностями проблемы не видела. Снейп согласился условно: до первого плохого ответа. Оставался Флитвик. Именно с мыслями о том, как уговорить преподавателя чар на подобный эксперимент, девочка неслась по коридору к гостиной Слизерина, когда в кого-то врезалась.

Этим кем-то оказался Перси Уизли. Мелисса недоуменно взглянула на него, не понимая, что он, собственно, забыл в подземельях перед отбоем.

— Я тебя весь день тут караулю, — выпалил он.

Поняв, что вопрос серьезный, девочка приложила палец к губам и дернула его за рукав, уводя в соседний коридор. Оглядевшись, она поставила звуконепроницаемый полог и внимательно посмотрела на Перси.

— У нас на факультете начались какие-то непонятные игры. И как мне кажется, в твою честь.

__________________________

(1) Ананта (индуизм) — тысячеголовый правитель змей. Символизирует бесконечное, беспредельное, плодородие.

(2) Медный змей Моисея (араб. Мусса) — также символизирует гомеопатический принцип, подобное лечится подобным.

(3) Левиафан — змей глубин, часто ассоциируется с Сатаной.

(4) Уроборос (пожирающий свой хвост) — символ вечности и возрождения.

(5) В христианстве змей — амбивалентный символ: это и Христос, как мудрость, вознесенный на Древе жизни в качестве искупительной жертвы, и Сатана, искуситель, враг Бога и участник грехопадения

(6) Такие легенды действительно существуют, в том числе и на арабском востоке. Считается, что сильные и древние маги чувствуют приближение смерти и должны заранее найти ученика, которому передадут накопленные знания, а иногда и магическую силу. В противном случае предсмертная агония может длиться очень долго, а после смерти есть вероятность стать призраком или личем. Что касается веры в возрождение или перерождение (реинкарнацию): современный ислам отрицает подобную возможность, но ислам средневековый ее вполне допускал, как, впрочем, и некоторые современные секты.

(7) Шестьдесят четыре искусства — другое название Камасутры.

(8) Хоум-офис — департамент Правительства Великобритании, функции которого аналогичны функциям МВД в других странах