Аромат лимонной мяты. Книга первая (СИ)

За дверью послышались торопливые шаги, и в кабинет влетел Снейп. Он подошел к замершей девочке, рывком поднял ее на ноги и, взмахом руки призвав себе стул, сел так, чтобы их лица оказались друг напротив друга.

— Смотреть в глаза! Не сопротивляться! Будет больнее. Щиты опустить! — скомандовал он и, выхватив палочку, произнес „Легилименс“.

Да, палочковая легилименция — это все же нечто. Профессор зельеварения вытащил на белый свет, всесторонне рассмотрел и жестоко препарировал всё. Девочка лишь стискивала зубы и терпела, задвигая свою естественную и приобретенную защиту, как можно дальше. Она прекрасно понимала, что в сложившейся ситуации другого выхода нет, и ждала лишь окончания процедуры и вердикта. К концу сеанса легилименции, Мелисса из последних сил удерживала себя в вертикальном положении: ноги подгибались и дрожали. А Северус снова и снова просматривал события полуторачасовой давности.

Наконец, вынырнув из ее разума, Снейп откинулся на спинку стула, прикрыл глаза и, сосредоточившись, зашипел на корявом, но более-менее понятном парселтанге. Отшипевшись несколько раз для верности, он приказал:

— Переведи!

Только когда Северус, выслушав приблизительный перевод своей относительной тирады, вытер со лба холодный пот и облегченно выдохнул: „Вроде все чисто“, — Мелисса позволила себе потерять сознание.

В себя она пришла от того, что ей под нос сунули что-то отвратительно воняющее. Девочка обнаружила, что лежит на том же самом диване под теплым шерстяным пледом, а Снейп держит перед ее лицом пробку от какого-то зелья.

— Я в норме, — прошептала она, свернувшись клубком и подтянув колени к груди, и поежилась. — Только холодно. Очень.

Профессор движением палочки бросил на нее еще и согревающие чары, принес девочке из кладовки бодроперцовое зелье и устало опустился рядом, уперев локти в колени и закрыв лицо ладонями.

Какое-то время они молчали. Мелисса подсунула ледяные ступни под его ногу, пытаясь унять бьющую ее крупную дрожь, а когда ей это удалось, сообщила ровным голосом.

— Жизнь дерьмо. Я дура.

— Полное. Набитая, — не меняя позы, профессор глухо подтвердил оба тезиса и, подумав немного, все же добавил. — В силу крайней юности. Должно пройти с возрастом. Впрочем, и я не лучше. Недооценил. Если бы посмотрел в твою сторону на минуту позже…

Мелиссу передернуло от осознания подобной возможности, а Снейп тем временем продолжил:

— А жизнь… Жить станет легче. Когда сделаешь великое открытие и поймешь: все люди сволочи, пока не докажут обратное.

— Эврика! — невесело улыбнулась девочка, подтверждая, что открытие уже совершено, уставилась на языки пламени, пляшущие в камине, а потом сбивчиво произнесла, морщась от собственных криво построенных фраз и жалобно звучащего голоса. — Я слишком разделила мир обычных людей и волшебников. Он выглядел чересчур… чересчур магом. Проклятие, заклинание, яд, ритуал. Ожидаемо. Я бы не удивилась. Но это… Почему он так легко меня загипнотизировал? Я ведь сдерживала ментальные атаки. И твои, и Дамблдора.

Северус хмыкнул.

— Я не специалист, но кое-что читал. Считается, что при определенных условиях и должных навыках загипнотизировать можно любого, а с волевым человеком, способным концентрироваться, это провернуть проще, чем с рассеянным. Судя по тому, что я видел в твоем разуме, наш новый „друг“ применил некий симбиоз медицинского гипноза и цыганских техник. Начал он, как типичная: „Молодая-красивая, не проходи мимо, позолоти ручку!“ — голос Снейпа приобрел характерные интонации, и девочка невольно улыбнулась. — Цыгане, чтобы привлечь внимание и вызвать сильные эмоции, обычно давят на страх, выдавая что-нибудь вроде: „Беда тебя ждет. На каталке тебя вижу. Белой простыней накрытой вижу. С ярлыком на большом пальце вижу“.

Нет, наш знакомый конца света тебе не предрекал, лишь нажал на супер-кнопку „Исключительность“. Он дал тебе понять: ты особенная и можешь овладеть тайными знаниями. Дальше вопрос техники: тебя, возбужденную открывшимися перспективами, попросту заболтали. Вспомни, как он говорил. Быстро, обволакивающим голосом, засыпал тебя лишней обрывочной информацией о легендах, мифах. Причем усилил эффект с помощью блестящего движущегося предмета. И заключительный этап — команда: подойти и дотронуться до посоха. Потом, вероятно последовала бы аппарация.

— Для парной аппарации нужен физический контакт, — возразила девочка.

— Перестраховка. Ни под каким гипнозом человека нельзя заставить сделать то, что расходится с его чувством самосохранения. Ты бы в здравом уме взяла его за руку? — поинтересовался Снейп и после яростного отрицания успокаивающе похлопал ее по руке. – Ну, вот видишь. Знаешь, по большому счету, надо сказать ему спасибо.

— За то, что ткнул меня носом в лужу, как щенка? — с сарказмом уточнила Мелисса, которой категорически не понравилось чувство тотальной беспомощности, испытанное по милости арабского мага. — Вот уж не думала, что мне настолько была необходима прививка от излишней самоуверенности. Что ж, если когда-нибудь его встречу, то сердечно поблагодарю. В стихах. Под гитару.

— Начинай репетировать, поскольку ваша следующая встреча не за горами. Ты будешь у него учиться, — хмыкнув, объявил Снейп и кратко пересказал свой разговор с Халидом.

Мелисса резко села, обхватив руками колени и поставив на них подбородок, и мрачно взглянула на профессора зельеварения.

— Я не… — начала было она, но вдруг неожиданно замолчала, глубоко задумавшись.

«А, собственно, что „не“? Не выношу потенциального учителя? Ну, и Макгонагалл не педагог моей мечты. Что теперь, забить на трансфигурацию? Тупо не хочу — не буду? Довод обморочной истерички, выбравшей для капризов весьма неудачное время. Что, мне в партии с Дамблдором и Темным Лордом дополнительный козырь помешает? А изучать некромантию и демонологию без наставника — проще сразу выдвинуться в сторону ближайшего кладбища на погребальном экипаже, насвистывая траурный марш, вырыть себе там могилку и аккуратно закопаться. Других же специалистов в этих областях в Британии нет. Значит, надо наступить на горло собственной песне, собраться и… — девочка мстительно усмехнулась, — помочь гипнотизеру максимально быстро решить вопрос с его будущей смертью, раз уж он так торопится на тот свет!»

Подняв глаза на Снейпа, внимательно следящего за выражением ее лица, Мелисса выдохнула и закончила начатую фразу:

— Я не откажусь, не думай. Ты ведь мне поможешь?

— А куда я денусь? — он усмехнулся, шутливо щелкнув ее по носу.

***

Фенрир Сивый, удобно расположившийся в кожаном кресле одного из кабинетов банка Гринготтс, стремительно мрачнел. Больше месяца чертов Фреддо „причесывал“, по его собственному выражению, свой бизнес-план и отлавливал в нем „блох“. Наконец, он явился к Сивому, потряс перед его лицом хлипкой картонной папочкой и блаженно выдохнул: „Все готово!“

Шли они на встречу с поверенным Мелиссы в приподнятом настроении: Фред заразил Сивого своей уверенностью, что заключение сделки — дело пары дней. Ну, максимум — недель. Сюрпризов, по его мнению, не должно было быть.

И вот теперь Фенрир наблюдал, как выражение лица гоблина, листающего план, от страницы к странице становится все более и более кислым. Похоже, Фреддо погорячился: неожиданностей будет предостаточно.

Впрочем, первый сюрприз ждал их сразу, как они вошли в кабинет: Мордредовым поверенным оказался Оглаф. Лет пять назад они уже пересекались. Фенриру, обложенному тогда со всех сторон, потребовалась срочная частная консультация, и вожак дружественной стаи, порекомендовал именно этого гоблина. Сивый, скрепя сердце, заплатил последние пять галлеонов — стандартную часовую ставку консультанта — и не пожалел. Гоблин отработал каждый кнат, четко расписав, как именно оборотень, не имеющий никаких прав, может открыть сейф и скрыть часть доходов стаи от зоркого ока Министерства. Меры оказались действенными, что позволило волкам Фенрира ослабить пояса, которые были затянуты уже практически на шее, и немного раздышаться.