Зверь в чаще леса (СИ)

Чарльз осторожно осматривался и снова удивлялся.

Это место не походило на катакомбы какого-нибудь подземелья, а стены были куда ровнее пола, такие же, как в его камере. Подобных комнат с искусными решетками оказалось больше дюжины, а, судя по ответвлениям коридоров, где света не было, то их могло быть намного-намного больше. Кроме того, теперь Чарльз увидел, что через каждые десять шагов ему попадаются скульптуры и статуи мужчин и женщин в богатых одеждах, но все как один с ровными лицами или с наметками очертаний глаз или рта, а у некоторых решеток так вовсе колонны украшали оскалившиеся морды хищных мраморных горгулий, в чьих пастях на крючках висели фонари с трепещущим огнем.

Ксавьер прибавил шагу, чтобы не отставать от хозяина этого места, и осторожно покосился на широкую спину Монстра, по которой ползали тени от фонарей, и невольно задался вопросом, когда же Эрик успел зажечь столько света в пещере, которая совсем недавно была поглощена таким густым мраком? Один ли он здесь живет или у него есть… слуги или рабы? До этого Чарльз слышал о пропавших в лесах людях и не удивился, если бы встретил кого-то из них в этом жутком месте, изможденными и лишенными разума от тех ужасов, которые им пришлось пережить.

Эрик повел его по широкой каменной винтообразной лестнице, где света уже было куда меньше — пропали громоздкие фонари и на их месте появились дорогие, потемневшие от времени серебряные канделябры, и, глядя на них, Ксавьер вовсе стал сомневаться в том, что находится в пещере где-то в чаще леса, а не в замке.

— Не отставай, — рыкнул на него Эрик, и Чарльз подскочил на месте, прибавил ходу, перепрыгивая сразу через две ступеньки, чтобы нагнать хозяина этого места, который уже добрался до массивных дверей и приоткрыл одну из них, вышел из подземелий первым. А вот Чарльз помешкал, бросил взгляд на лестницу, изрезанную линиями света, и непонимающе нахмурился: когда он только попал сюда, ему казалось, что Эрик приволок его в камеру всего за пару минут, а теперь путь до выхода казался слишком долгим, даже если измерять его с той скоростью, с какой мог передвигаться лесной Монстр.

С этой мыслью Чарльз проскользнул в приоткрытую дверь и тихо охнул от удивления, оказавшись в просторном зале с огромным высоким потолком, под которым были самые настоящие, пусть и узкие окна, вырезанные в толстом метровом камне и пропускающие холодный утренний свет. Со своего места Чарльз даже не мог понять, есть ли там стекло, или эти прорези-окна идут сквозь толщу скалы подобно туннелям.

Сам же зал уже мало походил на логово или пещеру, хотя стены его все так же были обработаны, но в нескольких местах камень закрывали длинные огромные гобелены с изображением каких-то боевых сцен прошлого. И мебели здесь хватало с избытком, вот только трудно было сказать, расставлена она или просто свалена где попало, хотя из-за размеров зала вовсе не создавалось впечатления захламленности и тесноты. Хотя все же паутина и пыль с грязью, покрывающие это место, придавали всему этому помещению облик некоего заброшенного чердака в невероятно огромном дворце. Да и, несмотря на окна, света здесь было мало, и он рассеивался, растворяясь с тенями, отчего все помещение казалось серо-синего цвета, и только к потолку сияло лимонно-желтым. Видимо, в этом месте Эрик не озаботился о фонарях и канделябрах, решив зажечь свет лишь в подземной части своего странного жилища.

— Что замер? — фыркнул Эрик у Чарльза за спиной, и юноша почувствовал, как вереница мурашек пробежала вдоль его позвоночника.

— Простите, я просто не ожидал увидеть здесь подобное место, — честно признался Ксавьер и обернулся к хозяину.

— Нравится? — чуть понизив голос, спросил Эрик, а Чарльз изо всех сил старался не смотреть на его громоздкие рога.

— Это место очень необычно, — кивнул Ксавьер, боясь и одновременно радуясь, что Эрик все же с ним разговаривает, что, должно быть, значит, что следующей остановкой небольшого пути для Ксавьера не станет разделочная доска на кухне чудовища.

— Прекрасно, — Зверь хищно оскалился, и от этого Чарльзу стало не по себе, он нервно вцепился в край своей рубашки, чтобы унять вновь появившуюся дрожь в руках.

— Здесь несколько залов. Тебе дозволено ходить здесь и в подвалах. Дальше по коридору… — Эрик указал куда-то в затемненную часть зала, и его когтистая рука попала в один из блеклых солнечных лучей. От его резкого взмаха можно было различить, как заметались в воздухе едва заметные пылинки, но Чарльз почему-то остановил взгляд на выпуклых голубых венах, отчетливо видных на сильной бледной руке Эрика. Они, подобно толстым нитям, оплетали его руку от запястья и тянулись к локтям, и почему-то их вид немного успокаивал, словно давая Ксавьеру понять: в жилах этого существа течет такая же кровь, как и у него. Он не несокрушимое чудовище. Он тоже живое существо. — …проход к кухне и еще двум залам и парочке пустых комнат. Туда ты можешь ходить свободно. А вот к восточному проходу, — Эрик уже давно опустил руку, но Чарльз продолжал видеть ее в своем сознании и потому не сразу почувствовал на себе предостерегающий взгляд Эрика, которому явно не понравилось, что его пленник пялился в одну точку.

— Восточный проход, — повторил Чарльз, чтобы показать, что он внимательно слушает.

— Запрещен, — коротко объяснил Эрик, и его глаза, казалось, сверкнули в полумраке, и Чарльз определено точно услышал тихое утробное рычание, какое издает хищник, готовясь напасть на свою жертву.

— Я понял, — кивнул Ксавьер, собираясь всем своим видом показать, что он все понимает и будет вести себя хорошо, хотя в его душе уже заворочалось колкое любопытство, и он невольно бросил взгляд в мрачный угол, в котором должен был скрываться запретный проход.

— Что ж, тогда ты можешь приступать к работе, — вновь хмыкнул Эрик и направился куда-то по залу, и Чарльзу не оставалось ничего иного, кроме как последовать за ним, и по дороге он заметил, что стены, и даже некоторые шкафы, и тумбы были оплетены дикими лозами, тянувшимися к свету, под ногами Чарльз даже почувствовал край ковра, который не был виден под слоем грязи, а пыль вздымалась прозрачными облачками и вилась в воздухе при каждом их шаге.

— Какой работе? — осмелился спросить Ксавьер.

— Я уже давно не жил в этой части этого проклятого места, — Эрик заозирался, что-то ища, и направился к одному из мебельных завалов, который был скрыт под посеревшим от времени гобеленом, а может, и ковром, Чарльзу было трудно понять в этом полумраке, — но я давно думал о нем. А теперь, раз уж ты сам вызвался быть моим слугой вместо того шумного мальчишки, — Эрик рывком сорвал тяжелую ткань, и в воздух взмылась целая туча пыли, режущей глаза и нос, Чарльз тут же закашлялся и закрыл глаза, попытался отогнать пыль от себя подальше и даже услышал недовольное фырканье Эрика, — ты должен здесь все привести в порядок, — усмехнулся Эрик, а Чарльз с трудом смог открыть глаза и увидев старые щетки и ведра, сброшенные в кучу, чуть не застонал от обреченности, осознавая масштаб предстоящей работы. Но вместо этого только прикусил губу и бросил на Зверя несчастный взгляд. — Что? Полы мыть не умеешь? — с какой-то беззлобной, даже игривой насмешкой спросил Монстр.

— Умею, — торопливо сказал Чарльз. Наверное, уж слишком торопливо, потому что Зверь снова прищурился, не доверяя словам юного преподавателя, но только усмехнулся и достал из ведра тряпку, кинул ее Чарльзу.

— На кухне есть бочка с водой. Дверь туда не заперта, так что справишься, — вот и все распоряжения, которые дал хозяин каменного замка, прежде чем направиться к подземельям, откуда он только что вывел Чарльза.

— А ты… Вы куда пойдете? — голос прозвучал чуть выше, чем хотелось бы, но стоило Эрику отойти дальше в густую тень, как Чарльз почувствовал липкий страх, растекающийся в груди. И пусть тут было вовсе не так темно, как в его камере, но мысль о том, что пока он будет приводить зал в порядок, Эрик отправится в лес или вовсе нападет на деревню, ужасала не хуже мрака.