История одной болезни (СИ)

- Мне объяснить, почему тебе не похер? – тут же услышал он в ответ, и осознание того, что этот мудак был гораздо больше, чем необходимо, осведомлен о странного рода отношениях Милковича с его братом, полоснуло по нервам.

Вот только знакомого желания разобраться с сующим свой нос, куда не следует, очередным родственником рыжего у Микки не возникло, прозрачно намекая брюнету на то, что вынужденная прошлогодняя отсидка за точно такие же мысли не была так уж необходима.

- Ты, блять, к чему клонишь, а? – но показывать этого Филлипу не стоило.

- Да не, просто я за него переживаю, - едва заметно улыбнувшись вполне ожидаемой реакции Милковича на его слова, проговорил Лип уже серьезно, - и только.

- Я его не видел, - беспокойство в голосе старшего Галлагера, и какое-то странное чувство внутри, очень похожее на волнение за бледную жопу рыжего, заставило Микки ответить честно.

- А сказать тяжело было? – получив желаемое, бросил Филлип через плечо, тут же разворачиваясь, чтобы свалить.

Тяжело, блять!

Сказать, подумать, вспомнить.

Хули не понятно, раз такой осведомленный?

- У него проблемы? – не выдержав, крикнул Милкович в спину удаляющегося парня, останавливая того уже в десятке шагов от его дома. – Какие? – не получив ответа на первый вопрос, кинул он следом.

- Скажу, когда узнаю, - ответил кудрявый и, поглубже засунув руки в карманы, побрел дальше по улице, надеясь обнаружить хоть какие-то следы дезертировавшего из рядов вооруженных сил США брата, оставляя на крыльце Микки наедине с вновь появившимися в его голове мыслями, от которых едва ли удалось избавиться неимоверными усилиями.

Недопитая бутылка рома полетела на подмерзшую землю, а последняя сигарета, оставленная на вечер, пока Игги не притащит еще пару спизженных блоков, застряла меж крепко стиснутых зубов, когда Микки Милкович, резко развернувшись, вернулся в дом, под пристальным взглядом Светланы проходя в спальню, чтобы в куче грязного белья найти свой пистолет, верного спутника брюнета и союзника в вопросе разгрузки мозгов от непрошенных воспоминаний.

В одном из которых этот самый ствол принимал непосредственное участие.

Или в двух.

Блять, да кого ты пытаешься обмануть, Микки?

Ты до сих пор и не выбросил этот блядский кусок металла, с разъебанным бойком, дающим осечку через выстрел, только потому, что он всегда был с вами третьим.

«Что, трудно голову повернуть?» - прозвучало в голове в тот момент, когда Микки прицелился в первую банку из наспех сооруженной пирамиды, точно такой же, как он построил тогда.

«Посмотри на меня!» - раздалось вместо выстрела, заставляя обернуться, но взгляд голубых глаз брюнета наткнулся лишь на голую бетонную стену, покрытую граффити.

***

Шаткого равновесия вновь удалось достигнуть по прошествии трех дней.

Или это была всего лишь видимость?

От кудрявого Галлагера новостей не было, и Микки начал забывать о непродолжительном разговоре ранним морозным утром в начале недели.

Заставил себя забыть.

Проснувшись в пятницу около восьми, он широко потянулся и, удостоверившись, что дом пуст и в полном его единоличном распоряжении, направился в сортир, по пути прикуривая сигарету, намереваясь посидеть на толчке за просмотром автомобильных журналов, давно уже вынашивая идею угона какого-нибудь очередного высера отечественного автопрома.

Проигнорировав шелохнувшееся было желание схватить совершенно другой глянцевый прямоугольник, Милкович поудобнее устроился на белоснежной скульптуре из фаянса и, громко рыгнув, попытался расслабиться, радуясь факту такого редкого в последнее время одиночества в стенах собственного дома.

«Наебался» подумал Микки в тот момент, когда дверь туалета резко распахнулась, и его взору предстала сестра в рабочей униформе с неизменным ее атрибутом на голове – блядская кепка с коричневой белкой на макушке давно не давала покоя брюнету, ежедневно рождающему ядовитые шутки в адрес плюшевого зверька.

- Эй, чё за хуйня? Ну, мне посрать спокойно можно или нет? – чуть не выронив сигарету изо рта, возмутился Милкович, поднимая глаза на девушку в дверях.

- Найди своего парня, засранец, - проговорила Мэнди, скривившись.

- Уебывай нахуй и дверь закрой, - прокричал брюнет, пропустив мимо ушей фразу девушки, потому что все внимание сейчас его было сосредоточено на том, чтобы громогласный звук выпускаемого из задницы воздуха не посмел перебить его гневной тирады, сводя на нет угрожающий тон.

- Я его вчера весь день искала, он не отвечает на СМС, - продолжала выговаривать Мэнди, кажется, не собираясь подчиниться.

- Ты про что, бля? – понимая, что от разговора не уйти, если только Микки не собирается продефилировать мимо сестры с голой жопой, спросил он, понижая интонацию голоса.

- Не строй из себя дурака, я о Йене, - ответила девушка брату, поспешившему тут же опустить глаза в пол, услышав знакомое имя. – Это он из-за тебя сбежал, - нет, ты, серьезно, именно сейчас хочешь поговорить об этом? – Так что, найди его, - кажется, да. – А мне пора на работу, - напоследок проговорила Мэнди, прожигая дыру на лбу брюнета убийственным взглядом.

- Не моя забота, - выдохнул Милкович, в уме пытаясь сообразить, сколько уже человек были в курсе его отношений с конопатым.

- Знаешь что? – вырывая сигарету из рук брата, наклоняясь к нему, выплюнула девушка. – У тебя их вообще нет, - глубоко затянувшись и выпустив дым из легких Милковичу в лицо, решила напоследок отметить она. – Хотя бы раз найди себе заботу, - развернувшись и покинув небольшое помещение ванной, кинула через плечо Мэнди, удаляясь по коридору.

- Каким хуем белка к вафлям относится? – пробубнил Микки себе под нос, запоздало выдавая еще вчерашним вечером придуманную шутку над бедным зверьком, понимая, что спросить сейчас хотелось совершенно не это.

«СМС? У нее есть его номер? Она знает, где он?» пронеслось в голове брюнета, сбивая с ног все другие мысли.

- Мэнди!!! – проорал на весь дом, когда попытка дотянуться до двери, которой он намеревался громко хлопнуть, окончилась неудачей, оставляя деревянную створку распахнутой.

Впрочем, как и ту, другую.

Ту, что прикрывала гоняющую по телу кровь мышцу.

Ту, что сошла с петель в момент, когда губы девушки изогнулись, произнося проклятое имя.

Ту, которая больше не могла спасти от сквозняка, начавшего вновь гулять в глубине грудной клетки.

***

Яркие огни злачного района, посетить который раньше Микки Милкович не согласился бы даже под дулом пистолета, рябили перед глазами, раздражая и так уже сильно поношенное самообладание брюнета, путешествующего от одного клуба к другому в поисках рыжего уебана, все это время находившегося в десятках километров от родного дома.

«Озоны», «Устрицы», «Секреты» и «Лагуны» исследовались вдоль и поперек, оставляя после себя горьковатый привкус разочарования на языке и терпкий запах пота, наркотиков и возбуждения, стоявший в носу даже после того, как очередное заведение с звучным названием, даже последнему идиоту говорившим о специфических наклонностях контингента, его посещающего, оставалось позади; запах, который не позволял даже морозному воздуху ночной улицы избавить брюнета от чувства отвращения и тошноты, подкатывающей к горлу каждый раз, когда перед его взором представала очередная неоновая вывеска Бойз Тауна.

«Белая Ласточка» встретила Микки широко раскрытыми дверьми, позволяющими попасть внутрь, минуя позорный процесс фейс-контроля, и хищно облизывающимся жирным пидорасом, заприметившим новенького в стенах любимого заведения, решившим предложить симпатичному брюнету свою трясущуюся тушу на сегодняшний вечер.

- Управляющий где? – едва сдержав желание впечатать кулак в красную морду престарелого мудака, кажется, наслаждающегося грубоватостью неотесанного парня, размахивающего перед его лицом измятой фотографией, возможно, даже уже успевшего спустить в трусы, после красноречивого заявления Милковича о том, в каком направлении этому пидору стоило бы двигаться, Микки прошел к барной стойке, над которой, заполняя какие-то бумаги, склонился администратор заведения. – Алё, ты управляющий? – спросил он, привлекая внимание рыжебородого поджарого мужчины.