Бестия (СИ)

========== Часть 1 ==========

На бежевой стене учительской негромко тикали часы - единственный звук, нарушавший тишину. Солнечные лучи врывались в окно и зайчиками плясали на шкафах и плетущихся растениях, свисавших из своих горшков, стоящих на верхних полках.

Тренеры сидели каждый за своим столом, некоторые негромко переговаривались, но по большей части пили кофе, просматривали бумаги и готовились к новому рабочему дню.

Учительской это место называлось в насмешку, в дни подготовки к очередному чемпионату название менялось на штаб-квартиру или Центр, если из-за двери был слышен ор главного тренера, Якова Фельцмана. Какие указания из Центра - самая популярная шутка.

Тихо… Спокойно… Умиротворенно…

Было. Пока дверь, ведущая в кабинет, не врезалась со стуком в стену. На пороге воздвигся монументально краснолицый Фельцман, чем-то донельзя довольный.

- Ну, что, готовы к перераспределению молодежи?

Его прервал приглушенный стон.

- Яков, не кричи, - длинноволосый мужчина морщился и прикладывал ко лбу стакан из толстого стекла, наполненный ледяной водой. Обычно загорелое лицо в данный момент по цвету сливалось с нежно-салатовыми креслами. - И так голова раскалывается.

- Не умеешь ты пить, Чао-Чао, а еще итальянец, - попенял ему Фельцман.

- Наполовину! - поправил Челестино и снова поморщился от звука собственного голоса.

- Раз не умеешь, не берись.

- Никто не в силах выпить столько, сколько ты, - Челестино приоткрыл один глаз. Цветущий вид Фельцмана вызвал у него изжогу. - Как ты можешь быть таким омерзительно бодрым?

В углу захихикал тихонько Пхичит Чуланонт. Каким-то образом не расстающийся с телефоном таец умудрялся оказываться в самом центре любого события, у него скопилось уже приличное количество компромата на всех тренеров, за редким исключением. Злиться на него при обнародовании очередного смущающего факта не получалось - Пхичит не желал зла, не вредничал и не ехидничал, в силу специальности он искренне наслаждался каждым проявлением человеческой натуры в общении.

Дверь распахнулась еще раз, в помещение ввалился запыхавшийся японец.

- Прошу прощения за опоздание, - он прошел мимо Фельцмана и свалился в кресло за своим столом. - Жуткие пробки.

- Ты же на метро добираешься, Кацуки.

- Половину станций перекрыли, пришлось по верхам на трамвае добираться, - отмахнулся японец и стянул с себя шарф и пальто. Передал другу, чтобы тот повесил на вешалку возле своего угла. Пхичит даже с кресла не поднялся, лишь откинулся, прогнулся гибко.

- Так, ладно, не будем отвлекаться! Нам надо обсудить планы нашей школы на предстоящий сезон Гран-при, - Фельцман достал планшет с записями. Тренеры сосредоточились, даже Челестино отставил стакан и открыл глаза, хотя это явно далось ему нелегко. - Планирую перевести Плисецкого из младшей группы в юниоры, ему как раз исполнилось тринадцать. Можно попробовать выступить, посмотрим, что покажет мальчишка. У него неплохие данные.

- Какую программу мне ему ставить? - тут же подобрался Юри.

- Этим займется Минако.

Тренеры с благоговейным ужасом смотрели, как обычно невозмутимый, пробивной Фельцман… занервничал? К тому же это действительно удивительно, Минако Окукава, соотечественница и бывшая наставница Юри, занималась только и исключительно женской частью.

В чем подвох?

- Кацуки, что там с Поповичем?

- С хореографией нормально, с техникой тоже, - на автомате ответил японец, все еще раздумывая, чем ему грозит подобное поведение начальства. Ничем хорошим, это однозначно. Фельцман никому просто так время не освобождает. - Ему бы над эмоциональной стороной поработать.

- Чуланонт!

- Доверьте это мне, - закивал Пхичит, широко улыбаясь.

Таец преподавал в школе актерское мастерство. Вопреки расхожему мнению, он не повышал навыки актеров у своих подопечных. В современном обществе людям сложно чувствовать себя раскрепощёнными, управлять своими эмоциями, свободно общаться, быть уверенным в себе. Свободное выражение эмоций попросту не приветствуется миром, как будто в этом есть что-то постыдное. Показатель слабости? Большинство чувствуют страх, агрессию, неуверенность, не могут выразить свои мысли, чувства. Эмоциональная подавленность приводит к внутренним зажимам, которые проявляются не только в мимике, речи, но и в движениях. Для фигуриста это может привести к краху карьеры, ведь оценки идут не только за техничность. Курс Пхичита помогал решить подобные проблемы у молодых спортсменов, равно как и преодолеть возможный страх перед выступлением и публикой.

Актёрское мастерство — набор упражнений, направленный не на освоение навыков профессии актёра, а развитие психофизического аспекта человека. Благодаря такой тренинговой программе человек учился раскрываться миру, избавляется от страхов и фобий, связанных с общением с другими людьми, выступлением перед публикой. Никто лучше Чуланонта не мог раскрепостить человека, буквально вывернуть его наизнанку, но оставить самим собой.

- Так что там с Плисецким? - не позволил увести себя от волнующей темы Юри.

Впрочем, Фельцман сбегать не собирался.

- Ты возьмешь себе Никифорова. У него нет проблем с техникой, артистизмом, риторикой, но нет и толковой программы.

Юри обреченно застонал и уронил голову на сложенные на столе руки.

Виктор Никифоров, сын русских эмигрантов, восходящая звездочка их школы, призер многочисленных юниорских, должен был в первый раз выступать во взрослой категории. Яков возлагал на него большие надежды.

Вот только юношу не за красивые глаза прозвали в школе Бестией.

Юри не привыкать было иметь дело с яркими, полными харизмы людьми, но Виктор превосходил их всех. Он светился не только на льду, но и в жизни, непринужденно обаятельный, очаровательно язвительный, невыносимо прекрасный.

И настолько же сложный в плане работы. Чему ну вот совершенно не помогал статус любимчика Якова.

Интуиция уже предчувствовала проблемы. Не мог Яков просто так взять и передать своего фаворита, он и сам способен поработать над хореографией. В принципе, для юниорских соревнований так и делал. Что изменилось?

- За что вы так со мной?

- Юри, - Фельцман улыбнулся, что на его квадратном лице с грубыми чертами и массивным подбородком смотрелось жутко. Как-то хмурые гримасы были гораздо привычнее. - Ты талант, газеты называют тебя гениальным хореографом. Я не смогу дать Виктору и половины того, что дашь ему ты.

В углу поперхнулся Пхичит, Челестино протрезвел, Минако приоткрыла рот от удивления. Фельцман никого никогда не хвалил открыто.

Юри прищурился.

- Вы так хотите от него избавиться?

Фальшивая улыбочка исчезла моментально.

- Да! - рявкнул Фельцман. - Пока не придушил твареныша. Иногда хочется выпороть гениального засранца крапивой по заднице, его спасает только то, что он быстро бегает и хорошо прячется, - ругался тренер долго и со вкусом, но все же закончил тираду, выдохнул и уже более спокойно произнес: - В общем, Кацуки, солнышко ты наше восходящее, только у тебя хватит терпения иметь с ним дело. Так что отныне Виктор Никифоров твоя проблема. Но помни: морально мы с тобой. Если однажды ты прибьешь этого поганца талантливого коньком по башке, я слова не скажу.

Юри ошарашено кивнул, обдумывая печальные перспективы. С подопечными он предпочитал договариваться, как быть с тем, на кого имел управу только кнут и каменный пряник Якова?

Учительская опустела быстро, тренеры рассосались по своим рабочим местам, план на день у каждого был насыщенный. Остался лишь Фельцман, заполнявший какие-то бумаги.

В кабинет проскользнула гибкая тень, мужчина не обратил на нее никакого внимания. Вернее, сделал вид, что не обратил.

- Все, Кацуки официально твой хореограф, - пробурчал он недовольно.

- Замечательно, - промурлыкал полным довольства голосом Виктор Никифоров, краешком телефона водя по точеным губам. - Как и договаривались, снимки уничтожаю. Нет, в самом деле, Яков, трико тебе идет. Даже стройнит. В некоторых местах, - звонко расхохотался парень.