Чёрный Мустанг

— Для администрации и лиц высшего ранга? — переспросил Олд Шеттерхенд. — Но мы не относимся к администрации и не считаем также, что мы чем-то лучше других. Благодарим вас за приглашение, но просим, чтобы нам разрешено было остаться здесь.

— Как вам это будет угодно, сэр. Но мы бы сочли за честь, если бы могли выпить чего-нибудь крепкого и побеседовать с такими знаменитыми охотниками, как вы.

— От разговора мы не уклоняемся. Вы, наверное, служите управляющим на этом участке железной дороги?

— Меня зовут Леврет, я инженер, а это мои дорожный мастер и кладовщик, а там сидит следопыт, которого я нанял специально, чтобы он заботился о нашей безопасности.

Говоря это, он поочерёдно указывал рукой на лиц, которых представлял. Олд Шеттерхенд бросил быстрый, почти незаметный взгляд на метиса и спросил:

— Следопыт специально для вашей безопасности? Как зовут этого человека?

— Ято Инда. У него индейское имя, так как его мать была индианкой.

Белый охотник смерил метиса долгим и очень внимательным взглядом, потом отвернулся и так тихо хмыкнул себе под нос, что услышал это только апач, но что он при этом подумал, понять по его лицу было невозможно. Зато у Виннету, по-видимому, был повод, чтобы не молчать, поскольку он обратился к метису:

— Мой брат позволит к нему обратиться? Каждый должен быть здесь осторожным, но если для безопасности поселения необходимо присутствие следопыта, то должны быть и враги, которые ему угрожают. Что это за люди?

Метис ответил вежливо, но несколько холодновато:

— Мне кажется, что нельзя доверять команчам.

Виннету сделал такое движение головой, как если бы хотел оценить по отдельности каждое сказанное слово. Ещё несколько секунд он как бы вслушивался во что-то, потом спросил:

— У моего брата есть основания для таких подозрений?

— Конкретных оснований нет, только предположения.

— Моего брата зовут Ято Инда. Ято означает «добрый» на языке навахов, Инда означает «человек» на языке апачей. Навахи тоже являются апачами, поэтому можно предположить, что мать моего полубрата по крови была апачкой.

Вопрос этот, по всей видимости, был неприятен метису, поскольку он попытался уйти от ответа, холодно спросив:

— Почему это вдруг великий Виннету проявляет такой интерес к незнакомой ему индианке?

— Потому что это твоя мать, — громко прозвучало в ответ. — И потому что, находясь здесь, я хочу знать, что за человек заботится тут о безопасности. К какому племени принадлежала твоя мать?

Под пристальным взглядом Виннету метис не мог промолчать и произнёс:

— К племени пинал-апачей.

— И языку ты научился от неё?

— Конечно.

Я знаю язык и все наречия апачей. Многие звуки они произносят при помощи языка и одновременно гортанно, ты же произносишь их только при помощи языка, точно так же, как это делают команчи.

Метис вспыхнул:

— Ты хочешь сказать, что я сын женщины из племени команчей?

— А если я убеждён в этом?

— Убеждение ещё не доказательство. И даже если бы моя мать была из племени команчей, то из этого вовсе не следует, что я поддерживаю с команчами отношения.

— Конечно, нет. Но ты знаешь Токви Каву, Чёрного Мустанга, который является самым грозным из вождей команчей?

— Я слышал о нём.

— У него была дочь, которая стала женой бледнолицего. Она и её муж умерли, оставив сына смешанной крови, которого Чёрный Мустанг воспитал в духе лютой вражды к белым. Этому мальчику некогда во время товарищеских игр покалечили ножом правое ухо. Как же так получается, что ты говоришь, как команчи и у тебя шрам на том же самом ухе?

Следопыт в ответ на эти слова вскочил с места и в гневе крикнул:

— Этот шрам как раз и является доказательством враждебности, я получил его во время схватки с ними. А если сомневаешься в этом, то я вызываю тебя помериться со мной силой.

— Фи! — только одно это слово пренебрежительно слетело с уст Виннету, после чего вождь апачей отвернулся и принялся за имбирное пиво, которое бармен как раз принёс в этот момент.

И как это обычно бывает после неприятных сцен, на какое-то время воцарилась глубокая тишина, прежде чем разговор за столами снова возобновился. Потом инженер спросил, собираются ли Олд Шеттерхенд и Виннету переночевать в поселении, и, получив утвердительный ответ, предложил им свою квартиру, так объяснив при этом своё гостеприимство:

— Джентльменам, которые прибыли перед вами, бармен уже предоставил место для ночлега у себя, не будете же вы спать во дворе или среди этих храпящих, нечистоплотных китайцев. Мы были вынуждены привезти сюда китайцев с Запада, потому что не смогли подыскать белых рабочих, да китайцы и дешевле обходятся, их легче держать в руках, чем весь тот сброд, который нам бы пришлось нанять в противном случае. Скажите, джентльмены, согласны ли вы принять моё приглашение?

Олд Шеттерхенд вопросительно взглянул на Виннету и, увидев, что тот слегка кивнул головой в знак согласия, ответил:

— Да, мы принимаем ваше приглашение при условии, что и для наших лошадей найдётся безопасное прибежище.

— Конечно, найдётся. Лошади этих двух джентльменов уже стоят в таком месте. Может быть, вы хотите взглянуть на моё жильё?

— Да, покажите нам его. Неплохо, если мы будем знать заранее, где нам придётся провести ночь.

Виннету и Олд Шеттерхенд взяли своё оружие и отправились вместе с инженером к небольшому низкому строению, находящемуся неподалёку. Стены его были сложены из камня, так как в будущем это здание должно было служить жильём для охраны моста. Инженер открыл дверь и зажёг свет. Внутри помещения стояла печь, стол, несколько стульев, а также большие широкие нары, на которых было достаточно места, чтобы все могли разместиться на ночлег. Оба гостя высказали своё удовлетворение и хотели вернуться, чтобы отвести в сарай своих лошадей, но инженер заметил:

— Вы не хотите сразу оставить здесь ваши вещи? Что за нужда таскать их с собой?

Ничто не мешало согласиться с этим. Стены были солидными, а окна такими маленькими, что никто не смог бы в них протиснуться; на двери, сделанной из толстых досок, висел надёжный замок, так что вещи и оружие можно было оставить здесь без опасения. Сложив всё внутри дома, Виннету и Олд Шеттерхенд отвели своих скакунов в сарай, где уже стояли обе лошади кузенов, задали им корм, поставили воду, после чего вместе с сопровождавшим их инженером отправились на ужин.

По дороге Леврет пригласил обоих поужинать с ним:

— Я бы хотел съесть ужин с вами, а не с моими людьми, тем более что один из них, а именно следопыт, вам, кажется, не понравился. Скажите, мистер Виннету, у вас есть причины, чтобы ему не доверять?

— Виннету никогда ничего не говорит и не делает без причины, — ответил вождь.

— Однако Ято Инда всегда был верным, и можно было на него положиться.

— Виннету не верит в эту верность. Мой брат наверняка убедится, что продлится она недолго. Метис называет себя Ято Инда, Добрый Человек, но его настоящее имя наверняка звучит Ик Сенанда, что на языке команчей означает Злой Змей.

— Разве есть команч с таким именем?

— Так зовут метиса, внука Чёрного Мустанга, о котором Виннету уже говорил перед этим.

— Мистер Виннету, я преклоняюсь перед вашей наблюдательностью и быстротой мышления, но уверяю, что на этот раз вы ошиблись. Этот следопыт много раз давал мне возможность удостовериться в его преданности, так что я вполне могу ему доверять.

— Мой белый брат может поступать так, как он считает нужным, но с этого момента Олд Шеттерхенд и Виннету не обмолвятся в присутствии метиса ни о чём существенном.

Когда все снова оказались внутри длинного строения, инженер заказал хороший ужин на пять человек, поскольку обоих Тимпе он также причислил к своим гостям, и сам пересел за их стол. Олд Шеттерхенд в это время обратился к высокому светловолосому Казу с вопросом о том, что привело его в эти края и куда он собирается направиться дальше. Тот в двух словах рассказал историю о наследстве и о необычайной встрече со своим кузеном и сонаследником.