Галлоуэй, мой брат

— Да, — сказал он, — вот произведение искусства!

— И кто же живописец?

— Он еще спрашивает! Я живописец. Пат Берглунд! Логан внимательно изучал вывеску.

— Вам бы стоило взять еще несколько уроков, — сказал он, — я имею в виду

— не в живописи.

Они вошли внутрь, и Берглунд выставил бутылку пива. Несмотря на то, что год близился к концу, день был жаркий. А пиво было холодное.

— И как это швед ухитрился обзавестись имечком Пат? — поинтересовался Логан.

— У меня мать была ирландка. Меня назвали в честь ее брата, который служил полисменом в Бостоне. И глянул на Сакетта.

— А вас в честь кого назвали? В честь ягоды? [23]

— В честь проповедника… разъездного проповедника. Он подарил мне молитвенник на крестины.

— Вы его когда-нибудь читали?

— А как же, все молитвы знаю. Беда в том, что я их нечасто пускаю в ход. А Библию могу цитировать целыми главами. Моя мамаша была первый человек на молитвенных собраниях.

— Вы приехали в город один?

— А почему бы и нет? Мне никакой подмоги не надо.

— Может, и надо. Вон Данны подъезжают… Логан Сакетт выглянул в окно, потом вылил в стакан остаток пива.

— Да их всего пятеро или шестеро. Не стоит портить забаву, Галлоуэя сюда звать…

— Ну, вы не совсем один, — сказал Берглунд. — Я только что видел Ника Шэдоу, он в лавку зашел.

Бак Данн слез с лошади. Олли Хаммер медленно огляделся по сторонам, потом тоже спустился на землю. Логан отхлебнул пива.

— Берглунд, если у тебя в заведении есть что-нибудь такое, что ты не хотел бы видеть разбитым вдребезги, так прибери с глаз долой. У меня такая мысль возникла, что эти Данны ищут приключений.

Первым в дверях появился Жестяная Кружка Хоун. Он увидел Логана Сакетта и остановился как вкопанный.

— Здорово, Жестянка! Ты забрался далеко от дому, и лошадь у тебя есть…

— Ну, и что это должно означать? — подозрительно спросил Хоун.

— Человек с лошадью, который забрался так далеко от дому, должен садиться на нее и ехать, — приветливо объяснил Логан.

— Я останусь.

— Ладно, твое дело. Когда я прихожу на похороны, мне всегда приятно видеть красивый труп. Тебя в гроб положат первым красавцем, Жестянка.

Через заднюю дверь вошел Рыжий.

— Послушайся его совета, Жестяная Кружка. Я однажды получил такой совет и удалился. И ни разу об этом не пожалел.

— Да он же один, разве не так?

— Нет, Жестянка, не так. Там на улице Ник Шэдоу, а Ник с шестизарядником

— чистая отрава, да еще он из тех, которым на все наплевать. Он похож на мула, упершегося лбом в дерево; кто-то спрашивает: он что, обойти не может, а хозяин говорит, может, конечно, но не хочет, хоть ты тресни! Этот Шэдоу точно такой. Приходилось тебе связываться с человеком, которому на все плевать? Все кругом трупами лягут, а он останется. Я такое уже видел.

Хоун медленно прошел к бару.

— Там, снаружи, шестеро человек и еще четверо на подходе. Даже Логан Сакетт и Ник Шэдоу не попрут вдвоем при таком раскладе.

Рыжий хмыкнул.

— Ты меня забыл сосчитать. Я слишком часто оказывался не на той стороне. А на этот раз я поверну коня куда надо. Думаю, с оружием я не хуже тебя, Жестянка. И еще кой-чего я тебе скажу. Галлоуэй рубил дерево на обрыве у реки, и когда закончил, то повернулся и увидел, что едут Данны. Так что сейчас он, Пармали и этот ихний метис, Чарли Фарнум, они сейчас вон там, в платной конюшне.

— Дай пива, — сказал Жестяная Кружка. — Буду ехать, пить захочется.

— Ты его выпей, сидя на лошади, — сказал Логан, — они собираются открыть бал.

В дверь вошел Бак Данн. Он посмотрел, как захлопнулась задняя дверь за Жестянкой Хоуном, и перевел свирепый взгляд на Логана.

— Слышал про тебя, — сказал он.

— Обычно я дерусь на револьверах, — сказал Логан, — но на этот раз решил уделать тебя голыми реками. Бак глянул на него с презрением.

— Не будь идиотом. Никому еще не удавалось и близко подойти ко мне.

— Может, они что-то делали неправильно, — сказал Логан и ударил его.

Он поставил свое пиво на стойку и просто хлестнул Бака Данна тыльной стороной ладони по лицу — и разбил ему губы. Бак Данн был человек огромный и мощный, настоящий великан, но Логан Сакетт, хоть и много уступал ему в весе, был почти такой же высокий, с могучими плечами и грудью. От его удара, разбившего губы Данну, тот даже не покачнулся, но Логан позволил своему телу пойти по инерции за ударом и выбросил левую руку в лицо противнику. Данн отдернул голову в сторону и обхватил Логана здоровенными ручищами.

Логан уперся ладонью Баку в подбородок, заставив его откинуть голову назад, потом дважды ударил его по ребрам и отшвырнул от себя. Данн жестким ударом отбросил Логана на стойку бара, а потом кинулся на него, пригнув голову и размахивая кулаками. Логан перекатился вдоль стойки, и его свирепый короткий удар с правой в голову расплющил Баку ухо; кровь хлынула ручьем.

Бак извернулся как кошка, успел ответить двумя ударами в голову — слева и справа — и снова ринулся головой вперед, а Логан ударил его по голове сверху и, когда она пошла вниз, выбросил навстречу колено. Данн отшатнулся назад. Его рот и нос представляли собой кровавое месиво.

А потом они сошлись вплотную, обрушивая друг на друга удар за ударом, не пытаясь уклониться, терпеливо снося боль. Логан был немного быстрее, Данн — тяжелее и, возможно, сильнее. Это было жестокое, грубое и красивое зрелище. В зале толпились люди. Они сбегались отовсюду. Наконец Логан высвободился из клинча и сбил Бака Данна с ног сокрушительным ударом справа, но великан поднялся одним прыжком, обхватил Логана за бедра, оторвал от пола и с размаху швырнул на стол, который разлетелся вдребезги. Бак нырнул на противника сверху, Логан встретил его коротким ударом справа в лицо и сбросил с себя. Оба сошлись вновь. Данн резко двинул ногой, целясь Логану в пах, но тот успел выбросить вперед колено и блокировал удар.

Потом он двинулся вперед, нанося противнику удар за ударом в лицо. Бак выскользнул, снова пошел в атаку и сшиб Сакетта на пол. И тут же прыгнул прямо на него, метя сапогами в лицо. Логан едва успел откатиться. Он вскочил на ноги как раз вовремя, чтобы встретить натиск Данна. И снова они стояли друг против друга, работая кулаками и кряхтя при каждом ударе. С разорванными рубашками и окровавленными лицами, они били и били, и грубая сила более крупного противника постепенно оттесняла Логана назад. Он все отступал в глубь комнаты, а потом как будто внезапно обессилел и откинулся назад, на стойку.

Видя свою победу, Данн собрал силы и отвел кулак назад для завершающего удара, но Логан Сакетт, который только притворился ослабевшим, резко выбросил вперед правую руку. Кулак проскользнул под замах Данна, обрушился ему на подбородок как молот и остановил великана. Бак Данн замер, ошеломленный, кулак его повис, и тогда Логан Сакетт нанес два коротких яростных удара обоими кулаками — левым в лицо, а потом сокрушительный апперкот справа в живот.

У Данна подогнулись колени, а Логан Сакетт добавил еще раз справа в лицо.

Бак Данн начал оседать. Он ударился коленями в пол, и Пит Данн отчаянно закричал:

— Нет! Нет, па! Тебя нельзя одолеть! Никто не сможет!

Бак Данн поднялся рывком, ошеломленный, трясущийся, невидящим взглядом разыскивая своего врага. Логан Сакетт наливал себе пива в стакан, и Данн кинулся на него. Логан Сакетт поднял ногу ему навстречу — сапог против груди Данна, колено согнуто. Потом он распрямил колено, Данн отлетел назад и снова повалился на пол.

Логан Сакетт прополоскал разбитый рот пивом, потом проглотил его.

— Лежи, дурак проклятый, — сказал он. — Ты уже свое получил, хватит с тебя.

Бак Данн с ненавистью смотрел на него.

— Если бы… если бы я мог встать, будь ты проклят, я бы…

— Выпей пива, — сказал Логан. — Ты здорово дрался.

Он подошел, взял Данна за руку и помог подняться на ноги, а тот едва удержался, опершись на стойку. Логан придвинул к нему пиво.