Земля Сэкеттов

Я полагаю, ученый спал в другой комнате, однако и здесь стоял громадных размеров сундук-кровать, точь-в-точь такой, на каких обычно спали мужчины во времена детства моего отца. С недавних пор вовнутрь таких сундуков стали вставлять выдвижные ящики, поэтому большинство из них использовались для хранения вещей как комоды, но многие продолжали на них спать. Превосходная декоративная ткань из Уорика украшала стены комнаты. В других домах, которые я посещал, стены обычно обивали обычными тканями или кожей с нанесенным на них рисунком.

— Расскажите мне об остальных монетах.

— Давайте сперва решим вопрос с этими.

Хазлинг дружески улыбнулся.

— Молодой человек, вы мне определенно нравитесь. Вы никому не рассказывали об этих монетах?

— Нет.

— И правильно. Все же золото — большая редкость в нашем обиходе, даже если иметь в виду сокровища, которые капитан Дрейк конфисковывал у испанцев и доставлял сюда. Я мог бы позволить себе приобрести не более одной из этих монет, хотя у меня есть приятель, тоже большой любитель старины, который как раз коллекционирует монеты.

Он изучающе посмотрел на меня из-под густых бровей.

— Не желаете ли еще чашечку чаю, молодой человек?

Я кивнул в ответ, и он позвал женщину, которая тотчас же появилась с чайником в руках. Я испытывал чувство вины, упиваясь чаем, будто это была простая вода. Ведь подумать только, за один фунт чая этот ученый муж мог бы взять в аренду пять акров земли на год, да еще в придачу и тот клочок земли, который я унаследовал от своего отца; весь тот участок земли за болотом вместе с домом и конюшней едва ли составит пять акров.

Правда, откровенно говоря, у меня было еще несколько потайных полезных акров земли, которые находились среди болот, но об этом я никому не болтал, да и мало кто вообще мог догадаться об этом. Вся территория наших болот представляла собой громадных размеров топкую болотистую местность. Следует упомянуть, что в разных местах из-под воды выступали обнаженные островки известняка. Такими островками время от времени пользовались отчаянные головы, промышлявшие контрабандой, но об этом знали лишь мы, обитатели болот.

— А вам известно что-нибудь о римлянах? — спросил ученый.

— Да, сэр. Мой отец служил в армии. Там он наслушался всяких рассказов о римлянах: об их военных походах, о том, как они строили свои боевые укрепления и о том, как они утоляли жажду кислым уксусом.

— Они покорили весь мир, — заметил Хазлинг.

— Да нет же, — возразил я, припомнив рассказы отца, — только часть его. Они знали о существовании такой страны, как Китай, но не пошли против них воевать.

Хазлинг крякнул от удовольствия, по-видимому, его удивили мои познания.

— Вы правы, молодой человек, действительно, об этом мало кто знает, даже в Кембридже. Вы — необыкновенный болотный человек.

— В мире развелось столько необыкновенных людей, что самый обыкновенный человек может показаться диковинным.

Взгляд ученого скользнул по моему лицу и снова обратился к монетам.

— Ваш отец состоял на военной службе? А ваша фамилия?..

— Барнабас Сэкетт. Есть еще одна семья в Айл-оф-Или, у которой точно такая же фамилия, но мы не родственники. А моего отца звали Иво Сэкетт.

— Иво Сэкетт! Ну конечно же! Ваш отец прославился геройством. Он оставил о себе добрую память!

— Я знаю. Он участвовал в нескольких войнах.

— Да, да, он отличился в боях. Такие люди, как ваш отец, большая редкость! — Он снова посмотрел мне в глаза. — Ну, так как же насчет других монет? Можете ли вы принести их мне?

— Да, могу. А когда я смогу получить причитающееся мне серебро за эти?

Ученый удалился на несколько минут, а вернувшись, вручил мне весьма значительную сумму.

— Примите вот это, — сказал он, — и будьте уверены, я ваш друг. Принесите мне остальные монеты, и я найду вам хорошего покупателя. Антикварные ценности не пользуются большим спросом на английском рынке, молодой человек, но есть еще люди, которые питают пристрастие к старинным вещам.

Он взял монеты со стола.

— Эти предметы являются нашим вкладом в мировую историю, именно с помощью подобных предметов мы можем восстанавливать факты давно минувших дней и событий. На протяжении тысячелетий здесь, на территории Англии, сменилось множество поколений, но каждый отдельный человек, по всей видимости, оставил после себя некий след, а не один только прах. Изучая предметы материальной культуры, собирая их по крохам и складывая воедино, мы можем воссоздать забытые страницы нашей истории. История творится руками человека. Разум — великое благо. Но чего он стоит без тех рук, которые способны претворить в жизнь идеи, рожденные разумом.

Мне было крайне интересно слушать увлекательные рассуждения ученого о древней истории, однако в данный момент все мои интересы сфокусировались на личной судьбе, так как история моей собственной жизни до настоящего времени была не столь привлекательна, как мне хотелось бы.

Теперь, обладая такой кучей денег, я мог бы выкупить примыкающую к моему владению землю, принадлежащую Уильяму, и зажить достойной жизнью состоятельного йомена. И пока я размышлял подобным образом, в голове у меня возникла другая мысль, породившая чувство неудовлетворенности собою: «И что же — это предел моих возможностей? Разве я не могу достичь большего?»

Отец мой был военным человеком, и ему довелось повидать мир, а что, вы думаете, он завещал мне? «Имей в своем владении пару акров земли, сынок, не обременяй себя долгами и не закладывай землю, и ты всегда будешь жить в достатке и не умрешь с голода. Уж несколько кочанов капусты ты всегда на ней сможешь вырастить».

Да разве одной капустой сыт будешь? Владеть парой акров земли, конечно, хорошо, а если попробовать тронуться с насиженного места… Я чувствовал, что именно это мне и следовало сделать.

Уильям был степенным и надежным человеком, и если бы я решился отправиться странствовать по свету, то он наверняка смог бы обрабатывать мою землю до моего возвращения и не только сохранить ее в целости и сохранности, но и извлечь из нее кое-какой профит.

Вот с какими мыслями я распрощался с Хазлингом.

Не успел я отойти на почтительное расстояние от дома Хазлинга, как на мою голову свалилась неприятность. Когда я, поглощенный своими мыслями, шагал по улице, ведущей из города, и поравнялся с таверной, что-то заставило меня вскинуть голову, и мой взгляд неожиданно встретился со взглядом девушки, сидевшей в экипаже, который стоял возле таверны, и когда я взглянул на нее, она, как мне показалось, приветливо мне улыбнулась.

Мною овладело бурное, неудержимое веселье. Природная общительность и доброжелательность были у меня в крови. А в кармане приятно позвякивало серебро, и было его столько, сколько я отродясь не видал и, наверное, никогда не увижу.

Это была девушка, уже вышедшая из детского возраста. Вполне взрослая или даже молодая женщина и, как мне показалось, обладавшая редкой красотой. Когда она улыбнулась, я улыбнулся ей в ответ и в знак приветствия с величайшей важностью снял шляпу, словно она была украшена плюмажем.

Судя по всему, молодая особа принадлежала к сословию джентри. Экипажи в те времена были большой редкостью, и только избранные лица могли себе позволить пользоваться ими. Безусловно, это была девушка дворянского происхождения, и чем меньше на таких красоток будут заглядываться мужчины, тем будет лучше. Когда я поравнялся с экипажем, я услыхал обращенные ко мне слова, произнесенные тихим голосом:

— Я хочу пить.

Как я должен был поступить? Рядом находился родник с хорошим песчаным дном и студеной прозрачной водой. Наполнив ковш до краев, я протянул его ей.

Не успела она принять ковш из моих рук, как кто-то выбил его у меня из рук.

Я резко обернулся и увидел перед собой молодого дворянина, голову которого украшала шляпа с плюмажем, какой у меня никогда не было, его лицо пылало гневом.

— Керрион! Ты ведешь себя неприлично!.. — воскликнул он и бросился на меня с кулаками. Его рука в кожаной перчатке промелькнула у меня перед глазами, но поскольку у меня был большой опыт в кулачных боях, я успел уклониться от удара. Молодой дворянин промахнулся и, потеряв равновесие, шлепнулся в грязь.