Там, где колышется высокая трава

За каменистым горным кряжем, что своими очертания ми напоминал указующий перст, направленный в сторон цветущей долины, раскинулись угодья ранчо «Бокс-Н» Уолта Пога.

Дальнее ранчо принадлежало Чарли Рейнолдсу; его скот носил клеймо «ЧР», Чарли имел самые многочисленные стада во всей округе. Ближайшее же ранчо принадлежало Тому и Дикси Винейбл.

— Когда у жуликов разлад, — произнес Билл вслух, — честным людям легче живется. По крайней мере, так вроде бы принято считать. А как человек в меру честный и не претендующий на большой кусок пирога, я, кажется, тоже вполне могу рассчитывать, что и мне кое-что обломится. Большая драка уже не за горами, а когда пыль, поднятая в воздух в пылу битвы, рассеется, мне останется только вовремя подсуетиться, чтобы прибрать к рукам одно из этих ранчо. Людям здесь живется совсем не плохо. У них есть земля, деньги, власть, каждый постарался окружить себя толпой вооруженных пройдох. А у нас с тобой, Рио, нет никого, так что надеяться остается только друг на друга.

Там, внизу, сновали сбившиеся в стаи волки, но только он до поры до времени постарается обходить их стороной, а потом, выбрав нужный момент, подберется поближе.

— Знаешь, Рио, существует одно очень старое правило, согласно которому выживает только сильнейший. Вон на тех ранчо хозяйничают люди, которые в свое время обладали большой силой. Некоторые из них остались таковыми и поныне. В свое время они отобрали землю у более слабых. Так вели себя Рейнолдс и Пог. Они воровали чужой скот до тех пор, пока не почувствовали собственную значимость, и теперь им оставалось лишь сидеть в сторонке и радоваться собственной сметливости. Скорее всего, так оно и было до тех пор, пока они не пошли войной друг против друга.

— Ваши рассуждения, — раздался у него за спиной невозмутимый женский голос, — довольно логичны, хотя и небезопасны. Со своей стороны, считаю своим долгом напомнить, что в следующий раз, когда вам захочется поговорить со своим конем, для начала все же нелишне убедиться, что, кроме него, вас никто не услышит!

Девушка хорошо держалась в седле, и, судя по всему, любой поворот событий ее не обескуражил бы. Тень ироничной усмешки залегла в уголках рта, и в том, как она вела себя, он не заметил ничего сродни страху или кокетству. Перед ним была порядочная леди, знающая себе цену и готовая при необходимости постоять за себя.

— Очень хороший совет, — улыбнулся он. — Вести разговоры с конем — вредная привычка, не спорю. А все из-за того, что порой приходится подолгу путешествовать в одиночестве.

Он внимательно разглядывал ее. Женщины тут встречались редко, а уж такие, как эта…

— Что ж, теперь, когда вы уже оглядели меня с ног до головы, — холодно предложила она, — может, еще желаете заглянуть мне в зубы, чтобы развеять последние сомнения насчет того, сколько мне лет?

Билл нисколько не смутился.

— Нет, мэм. То, что я вижу перед собой, дает мне все основания считать вас привлекательной женщиной. Той, что создана для того, чтобы быть любимой!

Девушка улыбнулась, явно польщенная таким ответом, но сейчас же переменила тему разговора.

— Так все-таки, на какое именно ранчо вы положили глаз? И насчет которого из них собираетесь подсуетиться, после того как драка закончится?

— Вообще-то я еще не решил. Я, знаете ли, очень разборчив, когда дело касается лошадей, ранчо и женщин!

— Вот как? — Она окинула взглядом Рио. — Глядя на вашего коня, я бы так не сказала. Он, конечно, неплох, но, на мой взгляд, с вашими претензиями вы могли бы подыскать себе что-нибудь более подходящее. А пегие, как этот, мне вообще никогда не нравились.

— А вот я так не считаю, — возразил Билл, — и готов держать пари, что еще по дороге в Соледад мой конь в два счета обставит вашего красавца.

Она негодующе сверкнула глазами.

— Вы, должно быть, спятили. Да знаете ли вы, что мой Огненный самый быстрый конь во всей округе! Он выезжен специально для скачек!

— Спору нет, конь хороший, но я ставлю свое седло против ваших ста долларов, что мой мерин обскачет вашего жеребца еще на подъезде к городу.

Она презрительно рассмеялась ему в лицо.

— Еще чего! — И в тот же миг ее гнедой сорвался с места, пускаясь вскачь во весь опор. Прыжок вывел всадницу вперед, но Билл знал возможности своего коня.

— Давай, друг! Мы должны обойти! Нам с тобой нужны деньги!

И Рио, будто поняв его, немедленно устремился следом за гнедым с резвостью испуганного зайца.

К тому моменту, как они вылетели на дорогу, ведущую в город, гнедой опережал чубарого на три корпуса. Но, несмотря на многие мили пути, чубарый не сдавался, продолжая рваться вперед.

В его жилах текла кровь арабских скакунов, к тому же он был привычен к горным тропам и головокружительным скачкам, неизменно сопутствовавшим перегонам стад с одного пастбища на другое. В одном месте дорога делала небольшой изгиб, но Билл направил коня напрямик, между камнями и мескитовыми кустами, и его чубарый конь выскочил на дорогу, оказавшись позади гнедого, но теперь отставая уже менее чем на корпус.

Люди выходили из домов на улицу, глядя на приближающихся всадников. До цели оставалось менее полумили, когда гнедой начал замедлять свой бег. Он неплохо справлялся с короткими дистанциями, но теперь стал сдавать, в то время как чубарый лишь только-только вошел во вкус. Он летел стрелой, вытянув шею, и Кеневен всем телом подался вперед, пригибаясь, чтобы уменьшить сопротивление бившего в лицо ветра. Мустанг поравнялся с гнедым, и так, ноздря в ноздрю, они продолжали мчаться по направлению к городу.

— Давай, Рио! Давай! — шептал Кеневен, когда до ближайшей городской постройки оставалось всего несколько ярдов. И тут чубарый, сделав внезапный рывок, обошел соперника и первым влетел на городскую улицу, опередив гнедого на целый корпус.

Билл натянул поводья и, когда всадница поравнялась с ним, поехал вдоль по улице. Лошади замедлили бег, переходя сперва на легкий галоп, а затем и на шаг. Девушка гневно глянула на него широко распахнутыми глазами.

— Вы сжульничали! Вы срезали угол!

Он усмехнулся в ответ.

— Вы были вольны сделать то же самое, мэм. К тому же вы взяли старт с места, оставив меня стоять посреди дороги!

— Я считала, что у нас честный поединок! — презрительно настаивала она. — А вы сжульничали!

Билл Кеневен резко осадил коня. Взгляд его стал холоден.

— Зато вы, мэм, видимо, считаете себя наследницей благочестивого рода праведников! Можете забыть о пари!

Этот сарказм ранил больнее, чем удар кнута. Девушка хотела было что-то ответить, но ей вдруг стало стыдно, ведь она и вправду воспользовалась своим преимуществом на старте, и если честно…

Развернув коня, Билл поехал по улице в противоположную сторону, и в какой-то миг она едва удержалась от того, чтобы не отправиться вслед за ним, но лишь упрямо тряхнула головой. Ну и пусть проваливает… и вообще, что он о себе возомнил? Да и кто он такой?

И тут она снова оглянулась. А действительно, кто он такой?

Глава 2

У ворот конюшни стояло несколько человек. Первым делом они принялись разглядывать коня, а уж затем обратили внимание и на всадника.

— Нечего сказать, незнакомец, конь у тебя что надо! А Дикси-то Винейбл небось не по душе пришлось, что ты ее обставил! Она же только что не молится на своего Огненного! Носится с ним, как с ребенком малым!

— Конь у нее и вправду хорош, — ответил Кеневен. — Но с ним нужно просто еще немного поработать.

Он завел Рио в стойло, старательно вычистил, а затем задал ему корма. Работая, Кеневен размышлял. Значит, то была Дикси Винейбл собственной персоной, одна из владельцев клейма «ВВ», и она слышала, как он болтал о своих планах. Насколько серьезно девушка восприняла его слова и его намерения, другой вопрос. Он приехал в долину, готовый ко всему, и чем скорее они поймут это, тем лучше.

Он вдруг представил себе Дикси, и воспоминание о ее красоте, присущих ей гордости и азарте взволновало его. Она была не похожа ни на одну из тех женщин, которых ему приходилось знавать когда-либо прежде. Хотя нельзя сказать, что он имел слишком большой опыт в подобных вещах. Когда на долю мужчины выпадает работа на ранчо или ему приходится вместе с доверенным стадом бродить с пастбища на пастбище, его возможности времяпрепровождения в женском обществе крайне ограниченны. Да, он еще сопровождал дилижансы. Но женщины-то всегда ехали в карете, в то время как ему приходилось трястись на облучке.