Буффало Билл и его приключения на Западе (ЛП)

Ма-но-ти, остроглазая и бдительная, первая заметила их. Она поняла, что они пришли со сторожевого поста на дальнем конце длинного каньона.

Диким криком она призвала всех воинов к себе.

Они с оружием в руках бросились к хижине вождя, чтобы узнать причину тревоги.

– Если враги нашего племени близко, то у оглала не много воинов, чтобы встретить их. Но они не должны бояться из-за того, что их мало. Ма-но-ти – женщина, но в её груди бьётся мужское сердце. У неё есть ружьё и топор, нож и боевая дубина, и она знает, как ими пользоваться. Если нужно, мы умрём, но не покажем врагам свои спины.

Воины издали вопль в знак согласия и повернулись к посланникам, которые быстро мчались по равнине.

Посланники остановили своих белых от пены лошадей у самых ног Ма-но-ти.

– У Вороньего Пера есть друг, который известен Маленькому Лосю? – спросил один.

– Да, есть, и он друг Орлиного Глаза – великого воина из Чёрных холмов, – отозвался воин по имени Маленький Лось. – Его зовут капитан Элф.

– Значит, окажите ему радушный приём, – сказала Ма-но-ти, – и пропустите в каньон, который охраняют воины Вороньего Пера. Скажите бледнолицему вождю, что Воронье Перо на тропе войны, но пусть он доверится Ма-но-ти, потому что у неё сердце воина, и она не знает страха. Она разведёт костры, чтобы приготовить мясо для его людей, пустите их. Если они друзья Вороньего Пера, они могут приходить. Если они его враги, то для них найдётся место в глубоких водах великой реки. Ма-но-ти всё сказала. Передайте эти слова вождю бледнолицых и скажите, пусть приходит.

Посланники снова сели на лошадей и так же быстро помчались назад.

Воины, которые собрались на зов Ма-но-ти, по её приказу развели огромные костры и забили нескольких коров. Этих коров индейцы отняли у переселенцев на равнинах и держали у себя на случай, если не будет времени или желания охотиться на бизонов.

Солнце быстро скрылось за холмами, но всё вокруг освещали огромные пылающие костры. Из-за света костров великие старые холмы и скалы с их крутыми обрывами и тёмными провалами приобретали сверхъестественный, живописный вид.

Глава 22.

«Вашу девчонку нужно укротить»

Ма-но-ти хотела украсить свою высокую фигуру так, чтобы подчеркнуть достоинство Вороньего Пера и своё собственное. Она облачилась в платье, почти целиком сделанное из перьев розового фламинго. На голову она надела золотую диадему, украшенную рубинами и опалами, которые сверкали даже без огранки.

С диадемы свисало одно чёрное перо как знак преданности вождю. Ма-но-ти была очень красива для индейской женщины. У неё были классические черты, превосходная фигура, большие и выразительные глаза.

Ей было около тридцати. Она никогда не занималась той тяжёлой работой, которая старит юных индейских женщин, и казалась моложе своих лет.

Она приказала своим воинам и сопровождающим тоже одеться в самое лучшее и проявить самое внушительное радушие, какое возможно, когда главные силы деревни отсутствовали.

Солнце уже село, тени в ущельях почернели, и на пики легла серая мантия сумерек. Элф Коуи в полуиндейском наряде прискакал в долину во главе своей уставшей колонны.

Это была длинная кавалькада, поскольку вместе с сотней солдат было примерно столько же бедных, несчастных женщин, в основном молодых и красивых. Негодяи Элфа Коуи похитили их из разрушенных домов.

Это было печальное зрелище. Бледные, поникшие пленницы, скорбящие о своей ужасной судьбе, утомлённые долгими, быстрыми переходами. У них не было надежды на спасение, они были перепуганы горными ущельями, по которым их вели, они не знали, что их ждёт. О, это было очень печальное зрелище!

Верхом на хорошей лошади, с роскошным оружием, капитан Элф Коуи скакал во главе отряда, чтобы выразить почтение любимой жене великого Вороньего Пера. Он много слышал, что она имеет власть над вождём и племенем, и понимал, что с первого же раза должен произвести выгодное впечатление.

Он обратился к ней на её родном языке, на котором говорил в совершенстве. Но боюсь, что мои читатели не знают язык сиу, поэтому я переведу разговор на английский.

– Вождь бледнолицых с реки, которая мутна, благодарит за гостеприимство Ма-но-ти – прекрасную жену великого Вороньего Пера. Он рад, что она разожгла костры. Он слышал о великой королеве оглала и хотел взглянуть на её лицо и фигуру.

– Храбрый вождь бледнолицых говорит приятные слова, и ухо Ма-но-ти внимает им, как трелям птичьей песни или звуку журчащего ручья. Пусть великий вождь выбирает любое место для своих людей. Для него самого и для его жён у Ма-но-ти имеется новая хижина рядом со своей собственной.

И она указала на большую палатку из цветастых выдубленных шкур бизонов. На жердях палатки развевались яркие пучки шерсти.

– У Ма-но-ти большое сердце. Бледнолицый вождь надеется занять в нём небольшой уголок, поскольку ему по нраву женщины, которые не рабыни, но храбрые, свободные, гордые и красивые. Примет ли Ма-но-ти дар от друга её мужа, который покажет то, что и так видят все, – что она очень, очень красива?

С этими словами Элф Коуи снял с шеи золотую цепь, к которой было подвешено небольшое круглое зеркальце в золотой раме, и надел эту толстую цепь на шею индианки.

Когда она подняла зеркальце и посмотрела в него, её яркие глаза вспыхнули. Она бросила на Коуи взгляд, который показывал, что отныне она будет его другом, а, может быть, больше, чем другом.

Отряд Элфа Коуи стоял и ждал приказа разбивать лагерь.

Приказ был отдан. Солдаты установили палатки прямо перед его хижиной, всего в сотне ярдов. На разведённых кострах уже готовился ужин: воины Ма-но-ти жарили мясо на вертелах.

– Где жёны великого командира, которого я теперь буду называть Серебряный Голос? – спросила Ма-но-ти, обращаясь к Коуи.

– У Серебряного Голоса, как ты любезно назвала его, ещё нет жены, – отозвался Коуи.

Когда Ма-но-ти услышала эти слова, её глаза приятно заблестели. Но облако скрыло их блеск, когда она добавила:

– У него есть много прекрасных пленниц, а среди них – та, которая должна стать его невестой. Ему не нужно тратить время на ухаживание – она и так в его власти. Не нужно точно выполнять обряд. Вот выбор Ма-но-ти.

И она указала на бедную Лотти. Лотти, вцепившись в свою мать, стояла там, где её ссадили с коня.

Китти Малдун встала перед ней с таким видом, словно она собирается царапаться и кусаться.

– Вот ваш новый дом. Уведите в него своего ребёнка и оставайтесь там, пока я не переменю решение. Выполняйте, если не хотите пострадать больше, чем уже пострадали, – сказал Коуи, обращаясь к матери Лотти и указывая на новую хижину.

Миссис Коди безмолвно пошла к хижине. Китти Малдун последовала за ней.

– Погодите, девушка! Вы принадлежите моему лейтенанту Хьюберту Стэнли, и он найдёт вам жильё, – грубо крикнул Коуи Китти.

– Пусть дьявол унесёт вас с вашим лейтенантом, вы, мерзавец! Вы не разделите меня с моей хозяйкой.

И храбрая Китти зашагала к тем, кого она так преданно любила.

– Стоять, когда я приказываю! Или будет хуже, – сказал Коуи разгневанно. Он схватил её за плечо и развернул лицом к себе.

– И что вы сделаете, трус? Я уже говорила: не трогайте меня своими грязными лапами! Прочь, вы, волосатый негодяй!

И Китти с невероятной силой нанесла ему два точных удара между глаз. От первого он зашатался, от второго – упал на землю без чувств.

Глаза Ма-но-ти сверкнули от гнева и удивления.

– За то, что белая скво ударила Серебряный Голос, она потеряет свою жизнь.

Она подозвала стоявшего рядом с ней воина и приказала выполнить её волю.

Индеец не слишком охотно направился к бедной девушке, и тут вмешался Хьюберт Стэнли. Бросившись на воина, он закричал:

– Девушка – моя, и никто не причинит ей вреда. Капитан Коуи не должен был трогать её. Если он не хочет мятежа в лагере, пусть не вмешивается в чужие дела.