Поход «Седова» [Экспедиция «Седова» на Землю Франца-Иосифа в 1929 году]

— Воздух здесь лечебный, — говорит лектор смоленского университета, судовой врач Белкин. — Вот где идеальная здравница для туберкулезных.

И действительно, более чистого, незасоренного различными миазмами и бактериями воздуха нигде не найдешь, — да и откуда здесь быть этой пакости. Кругом, на сотни, тысячи километров, ни одной души, — лишь горы, острова и снег, снег, снег…

Теплое солнышко невольно заставляет улыбнуться суровую природу, привыкшую к бешеным морозам, вьюгам и дикому разгулу северных ветров. Окрестности полны птичьего гама. Тысячи пернатых, кажущиеся снизу крошечными стрекозами, веселыми стайками кружатся над своими гнездами, скромно прилепившимися к отвесным обрывам мшистых скал.

Там далеко, у самых облаков, целый оркестр, хор, день и ночь поющий гимн теплу и свету. Какая пестрая симфония звуков. Удивляешься, что наполнители — те самые белогрудые чистяки или серебряные изящные чайки, которые в тихих затонах уже вывели своих малышей на первые уроки плавания. Блестящие мокрые головы тюленей, весело кувыркающихся в потеплевшей воде, появляются у самого борта ледокола, не пугаясь ни шума, ни даже гулкого выстрела страстного охотника по морскому зверю.

Старые, мрачные горы зазеленели молодыми побегами жесткой травы, мягким пушистым ковром мха, расцветились целыми полянками лимонно-желтого полярного мака, какой-то нежной фиолетовой травки. Из ущелий, извилистых расщелин несутся к морю ручейки кристальной студеной воды, целые каскады небольших водопадов. Громадные айсберги, еще недавно блиставшие причудливыми изломами, словно под гигантской тяжестью, согнулись, осели и заплакали быстрыми, чуть подсоленными слезами.

Как-то не верится, что через месяц здесь все перевернется вверх дном. Солнце перед окончательным заходом умерит свой пыл, поблекнет не успевшая вырасти зелень, и холод, гнетущий холод заставляющий пернатых поспешно удирать на юг, вступит в свои права.

И тогда черным покрывалом накроет архипелаг Земли Франца Иосифа безжалостная, суровая полярная ночь.

РАЗГРУЗКА ОКОНЧЕНА

15 августа закончилась тяжелая работа по перевозке грузов на берег. Как ни старалась суровая природа нам помешать, работу окончили ранее намеченного срока.

Необходимо отметить, что большая доля успеха в выполнении возложенного правительством на нас поручения зависела от молодого энергичного старшего штурмана Хлебникова, наблюдавшего за работой. Благодаря его распорядительности разгрузка шла круглые сутки без каких бы то ни было перерывов.

Таким образом, нами пройден новый, весьма ответственный этап. Теперь все силы брошены на ускорение работ по береговым сооружениям. На крыше нового дома уже установили вышку для производства наблюдений над лучистой энергией солнца.

Всегда веселый радист Кренкель, мурлыча какую-то песенку, распаковывает бесчисленные ящики, приготовляясь к установке мотора аппарата.

— В первых числах, — говорит он, — обязательно полетит первая искра новой полярной радиостанции.

Выбрав свободную минутку, большой компанией отправились под руководством проф. Визе и капитана Воронина в длительную пешеходную экскурсию через остров Гукер до мыса Маркгам.

С большим трудом взобравшись на отвесные скалы, мы вступили на огромное плоскогорье, вспаханное базальтовыми камнями. Сверху открылась дивная картина: освещенная солнцем длинная линия горизонта, ледяные поля широкого Британского канала, полузакрытые глетчером островки. Издали наблюдали остров Нансена, где в 1901 г. построил хижину и зимовал американский путешественник Болдуин.

Вернувшись домой, узнали, что в наше отсутствие матросы убили двух гренландских тюленей, причем одного молодого, подобравшегося к борту лодки, они пристукнули веслом.

Скала Рубини Рок.

Отправление группы на Кап Флора.

Сегодня команда «Седова» получила первый, вполне заслуженный отдых. Отмывшиеся от грязи и угольной пыли, приодевшиеся матросы весь вечер провели, упражняясь в стрельбе из мелкокалиберной винтовки по небольшим уточкам, в изобилии плавающим вокруг судна.

Проф. Самойлович закончил большой важности научную работу. Он произвел топографическую с’емку ледника «Юрия». 15 лет тому назад такую же работу сделал и Визе. И вот сейчас сравнение этих двух работ даст возможность выяснить чрезвычайной важности вопрос, надвигаются или отступают ледники. Если в результате исследования окажется, что ледник «Юрий» отступает, то из этого можно вывести заключение, что колебания климата изменяются в сторону потепления. Если же ледник наступает, из этого можно будет вывести заключение, что климат становится все суровее.

— Поедемте в долину Молчания, это исключительное по красоте место необходимо каждому посмотреть, — как-то заявил нам Визе.

На небольшой парусной шлюпке, при слабом попутном ветре, вошли мы из бухты Тихая и по Британскому каналу под’ехали к двум грядам темных гор, с расположенной в середине долиной. Огромное, мрачное ущелье с большими нависшими темными скалами. Посредине поросший мхом, заваленный глыбами камней долины, звонко журча, несется горный ручей, который берет начало в больших ледниках, низко спускающихся к самому ущелью.

Во время обхода долины мы обнаружили большое количество кусков, даже толстых стволов окаменелых деревьев, которые когда-то росли на окружающих ее холмах и склонах. Эта находка является огромной ценностью, ибо она дает возможность судить о доисторической растительности и климате Земли Франца Иосифа.

В то время как мы копались в земле, отрывая куски окаменелостей, Отто Юльевич Шмидт, который, кстати сказать, является прекрасным альпинистом, произвел чрезвычайно рискованную попытку взобраться на совершенно отвесную стену ледника. Мы долго наблюдали, как его маленькая фигурка карабкалась наверх, как он судорожно руками откапывал в снегу маленькие ямки для ног, чтобы получить хоть какой-нибудь упор. Мы все время боялись, что снег обвалится, и наш герой полетит с огромной высоты вниз. К счастью, все обошлось благополучно, и он добрался до самого верха глетчера.

ПО ДОРОГЕ К ПОЛЮСУ

— Товарищи, — сказал Шмидт, — у меня есть предложение использовать время для поездки на север. Вещь, этот район совершенно никем не изучен. Мы даже не знаем, как следует, что там находится.

Идея весьма удачная, ибо выгрузка трюмов уже окончилась, в домах осталось лишь сделать внутреннюю отделку, а сегодня утром из труб даже показались первые струйки дыма.

В 9 час. вечера при спокойной воде и ясной погоде «Седов» вышел в Британский канал. Светлая ночь и незаходящее солнце дали возможность беспрерывно производить большие научные работы по исследованию течений, составу воды, поверхности дна и изучению животного мира океана. Всю ночь научный состав экспедиции был на своих постах. Впервые на этих широтах брали пробу воды из различных глубин, и тралом (сеткой) со дна извлекали бесчисленное множество морских животных: нежные желтые стебли плотоядных лилий, морских звезд, щетинистых червей и т. д. Совершенно неожиданно поймали даже маленького осьминога, каким-то образом занесенного сюда течениями из Атлантического океана.

Во время работы Шмидт обнаружил большую ледяную пещеру, куда мы немедленно выехали на двух морских ботах.

Изумительное зрелище представилось нашим глазам. Две ледяные башни, как стражи, охраняют вход в темное ущелье, которое, извиваясь и теряясь в темноте, уходит в глубь глетчера. Мы в’ехали под широкие своды голубого купола, украшенного кружевами тончайшей паутины, гигантскими гирляндами сталактитов. Несколько минут мы молча любовались этой исключительной по красоте картиной и, по правде сказать, говорить-то было рискованно, ибо блестящий, искрящийся бриллиантовый свод ежеминутно грозил обвалиться от громкого звука.