Поход «Седова» [Экспедиция «Седова» на Землю Франца-Иосифа в 1929 году]

Взлетев на конец мачты пышным алым бутоном, распускается знамя великого Союза. Земля Франца Иосифа, ожидающая другого, понятного, близкого каждому пролетарию наименования, стала нашей.

Надо сказать, что тот флаг, который мы так торжественно подняли на острове Гукера, имеет свою, чрезвычайно любопытную историю. В Ленинграде, на вокзале, перед от’ездом Самойловича в Архангельск, к нему подошла неизвестная женщина и просила принять от нее белый пакет. На вопрос Самойловича, что в этом пакете, женщина ответила просьбой вскрыть его лишь тогда, когда поезд отойдет от станции. Оказалось, что это было знамя — большой красный стяг, с вышитой надписью: «Скромный вклад неизвестной женщины в великое дело».

Но оставлять полотняный флаг на острове, подвергать его жестоким бурям и вьюгам мы, конечно, не могли. Тотчас же после торжества под’ема, мы заменили его толстым железным знаменем, которое не испугается диких ветров. А для большей уверенности завалили толстое железное древко огромными камнями, булыжниками, в изобилии валявшимися у подножья холма.

Остров Гукера открыл в 1879 г. голландец де-Брюйне, но подробно исследовал и впервые обошел кругом в 1914 г. проф. Визе. Вообще Визе прекрасно ориентируется в здешних местах. Многие острова у него связаны с интереснейшими воспоминаниями и событиями, свидетелем которых он был во время своего исключительного по трудности полярного рейса с исследователем Георгием Седовым.

Так, например, он дал наименование острову Мертвого Тюленя за то, что, впервые вступив на этот мрачный берег, он у самой воды обнаружил труп израненного и издохшего морского зверя.

Большой мыс был назван Медвежьим за следующее интересное событие. Однажды проф. Визе, занимаясь топографией, так увлекся, что не заметил, как очутился с глазу на глаз с огромным белым медведем, который незаметно подкрался к нему на расстоянии двух метров и уже раскрыл пасть, приготовившись к прыжку. Хотя Визе случайно был вооружен лишь крохотным мелкокалиберным револьвером, он все же не растерялся и всадил ему под ряд три пули в шею. Звук выстрелов больше, чем незначительные раны, напугал медведя, заставив владыку севера позорно бежать. В память этой встречи, едва не стоившей жизни одному из лучших наших ученых полярников, мыс и был назван Медвежьим.

МЕЖДУНАРОДНАЯ ГОСТИНИЦА — МЫС ФЛОРА

Мы снова в пути. Но теперь уж не в открытом, бурливом океане, а среди мелких, разбросанных в беспорядке островков и заливов. День и ночь упорно подыскиваем подходящее место для постройки самой северной в мире колонии и радиостанции.

Мы находимся невдалеке от мыса Флора. Видно, какой-то шутник дал этим мрачным берегам это красивое название, говорящее о тепле или, во всяком случае, о зелени.

Как не зайти в «международную гостиницу», когда все путешественники, достигавшие Земли Франца Иосифа, считали своей обязанностью посетить мыс Флора.

Ближе 6 километров к берегу подойти «Седову» не удалось. Организуем санную экспедицию. По распоряжению проф. Шмидта, в тяжелый опасный путь приготовляются 6 участников экспедиции: он сам, капитан Воронин, профессора Самойлович и Визе, зимовщик Илляшевич и я. Шумливая ватага матросов взялась проводить нас до первой огромной полыньи, чтобы помочь протащить тяжелую лодку по рыхлому снегу и отвесным торосам.

Тяжелый изнурительный путь от ледокола к земле мы прошли в течение целых четырех часов. Шли, утопая в рыхлой крупе снега, проваливаясь в полыньи, лазая через высокие нагромождения льда, переправляясь на лодке по разводьям и таща ее на руках по ледяным полям.

Распрощались с матросами и поплыли по широкому разводью в спокойной голубой воде. Огромные стаи местных птиц, кайр, безбоязненно подплывают к лодке, лезут под самые весла, с любопытством оглядывая невиданных гостей. Самойлович пользуется моментом, быстро щелкает изящным маленьким фотоаппаратам «Лейкой» (последняя заграничная новинка), успевая заснять великолепные и редкие кадры.

Опять вылезаем на лед, опять тащим лодку, но уж теперь одни, вшестером, без помощи матросов. Особенно трудно было переправлять массивный железный флаг на высокий крутой берег мыса, усыпанного огромной величины камнями, базальтами, вулканического происхождения.

Потные, мокрые, окончательно обессилевшие, едва взбираемся на гору и вступаем на мокрую болотистую землю.

С отвесных дряхлых скал несется дикая какофония, целый джазбанд миллионного птичьего оркестра. Это — громадный, так называемый, птичий базар. Даже странно, что эти птицы, кажущиеся снизу маленькими, изящными стрекозами, могут производить такой ужасающий шум.

Обходим берег и наталкиваемся на две полуразвалившиеся постройки. Визе нам раз’ясняет:

«В 1896 г. на мысе Флора произошла историческая встреча зимовавшего в этих местах известного английского путешественника Джексона с норвежцем Нансеном и его спутником Иогансеном. От дома, в котором жил Джексон, сейчас остались лишь полусгнившие доски пола. Дело в том, что в 1914 г. неудачная русская экспедиция Георгия Седова, прозимовав на острове Гукера, пробиралась к родным берегам, не имея ни килограмма топлива. Котлы машин согревали лишь тем, что добывали охотой. Всю дорогу шли на тюленьем и моржовом сале и остатках деревянных перегородок, разобранных кают парохода. И вот, добравшись до мыса Флора и обнаружив вместительный дом, они разобрали его на топливо, благодаря чему и сумели дойти до Архангельска.

Под деревянным фундаментом разрушенного дома Джексона нашу группу встретил подозрительным тявканьем молодой песец. Как ни старались мы его оттуда выкурить — это так и не удалось. Хитрый звереныш понимал всю прочность своего положения и не вылезал на свет.

Недалеко от этого места мы нашли две полуразвалившиеся постройки — досчатую хижину, сооруженную в 1904 г. американской экспедицией Фиала и хрупкое строеньице из досок и ящиков, построенное Георгием Седовым. Повсюду разбросаны проржавевшие банки английских консервов, сорванные с петель двери, обрывки крыши, много железных, от времени окончательно испортившихся предметов, банок галет, а также большое количество рассыпанного на земле чая и кофе.

Впечатление от осмотра мыса Флора таково, что продовольственный и вещевой склад, оставленный в 1914 г. русским судном «Герта», кем-то расхищен, так что терпящие бедствия суда, не найдут здесь никакого убежища и продуктов первой необходимости.

— Вот, — заявил Шмидт, — разгром русского склада неизвестными иностранными промышленниками подтверждает еще большую необходимость установления над архипелагом Земли Франца Иосифа государственного суверенитета СССР с целью охраны нашей территории.

И правда, более безобразного отношения к чужому имуществу трудно себе представить. Двери у домов сорваны с петель. На земле валяются обрывки крыши, окна выбиты, доски растасканы. Кто тут хозяйничал, кто так безобразно обращался с чужим имуществом — неизвестно.

В три часа дня мы подняли флаг Союза республик взамен водруженного в 1914 г. флага Российской империи.

Первая высадка на землю Франца Иосифа на шлюпке мимо стоящих на мели айсбергов.

Южная оконечность о. Гукера. Торжественное водружение первого советского флага на земле Франца Иосифа.

Неожиданно Илляшевич обнаружил вдали от построек мрачный памятник из серого гранита трем погибшим итальянским матросам с яхты «Стэлла Полярэ». В оцинкованном пенале памятника нашли полуистлевшие письма всех бывших на острове путешественников, в том числе приезжавших в последние годы американцев, итальянцев, испанцев и т. д. Какой-то американский полковник горделиво расписался в том, что он убил восемь медведей, а изящная американка мисс Бойд, прогуливавшаяся здесь в прошлом году на паруснике «Хобби», заверила в том, «что ничего прекраснее нигде не встречала».