Водители фрегатов

з седой, сгорбленный старик с палкой в руке. Увидев его, островитяне притихли. Проталкиваясь через толпу, старик колотил своей палкой по головам. Получившие удары и не думали возражать — они боялись этого старика. И де Лангль решил, что перед ним — островитянский король.

Низко поклонившись, он преподнес королю в подарок козла, барана, овцу и двух свиней. Вежливо, словами и знаками, разъяснил он его величеству, какую пользу могут принести эти животные острову Пасхи. Его величество слушал, любезно улыбаясь беззубым ртом. Подаренных животных матросы привязали к тяжелому камню возле дома.

Но тут взор короля упал на кончик носового платка, торчавший у де Лангля из кармана. Король запустил к нему в карман руку, крепко сжал в кулаке платок и помчался в горы.

Де Лангль от удивления не мог вымолвить ни слова. Человек, которому он только что сделал такой подарок, человек, с которым он обошелся так ласково, человек богатый и могущественный — и вдруг украл у него носовой платок! Этого де Лангль никак не мог понять.

Оставив подаренных сбежавшему королю животных, он повел свой отряд обратно к морю. Начало уже смеркаться, когда моряки, усталые, голодные и, конечно, без шляп, подошли к палатке Дажеле.

— В шлюпки! — скомандовал де Лангль. — Надо спешить на фрегат. Завтра чуть свет мы уходим отсюда.

И действительно, на следующее утро Лаперуз приказал подымать якоря.

Выйдя на палубу, он заметил в воде возле «Компаса» тех самых шестерых островитян, которые посетили его третьего дня. Он разрешил им подняться наверх. С удивлением моряки увидели, что островитяне притащили с собой длинную веревку, сплетенную из водорослей. Не обращая ни на кого внимания, они протянули свою веревку через всю палубу от носа до кормы. Веревка была немного длиннее корабля, но они оторвали от нее лишний кусок и бросили его в море.

— Понял! — вскричал Лаперуз. — Они решили точно измерить длину нашего фрегата.

Островитяне деловито свернули свою веревку и прыгнули в воду. Ветер вздул паруса.

Остров Пасхи медленно растаял вдали.

По водной пустыне

От острова Пасхи Лаперуз направился прямо на север. До прибытия в Северную Америку ему предстояла еще одна остановка — на открытых Куком Гавайских островах.

«Всюду до меня побывал великий Кук, — с горечью думал Лаперуз. — Когда же и я открою наконец какую-нибудь землю, не известную ни одному мореплавателю?»

Та часть Тихого океана, которая лежит между островом Пасхи и Гаваями, была еще совсем неведома европейцам. Корабли Кука подошли к Гаваям совсем с другой стороны, и Лаперуз надеялся, что ему удастся открыть в этом незнакомом море новые острова.

К верхушке мачты привесили корзину. В этой корзине каждый день с утра до вечера сидел матрос с подзорной трубой. Волны то подымали, то опускали фрегат, корзина раскачивалась, как люлька, но матрос, висевший на страшной высоте, не отрывал глаз от горизонта. Когда от качки ему становилось дурно, его стаскивали вниз и в корзину сажали другого. Матросы охотно соглашались