Тайна безымянного острова

Увидев выбежавших из пещеры людей, пришельцы вздрогнули и подались назад, и по их рядам прошло тихим ропотом слово «русс, русс…». Затем раздалась короткая гортанная команда — и они бросились на безоружных шведов.

Защищаться было бесполезно. В минуту все три были связаны ремнями из оленьей кожи и положены в ряд вблизи гейзера. Пещера была быстро обшарена, и все имущество путешественников вынесено. Среди туземцев опять состоялось короткое совещание, после которого Андре, Стринберг и Френкель очутились на могучих плечах дюжих молодцов, легко потащивших пленников к берегу. Затем их поместили в три празднично разукрашенные лодки, и длинная флотилия потянулась вдоль берега, огибая высокий мыс, на котором возвышался Вулкан Полуночи.

Удобно лежа в лодке, с головой, поднятой выше борта, Андре с интересом наблюдал за красивыми, энергичными движениями гребцов. Вспомнив описания Норденшельда [3], он решил, что это чукчи. Они повернули к южному берегу острова и сделали остановку у берега для отдыха, причем пленники были тоже накормлены вареным тюленьим мясом. Путешествие длилось два дня. Из этого Андре заключил о больших размерах неизвестного острова, на который забросила их судьба.

Наконец, на третий день впереди показалось довольно значительное прибрежное селение, дома которого были построены из выброшенного морем леса. На берегу толпилось множество народа, по большей части женщины, которые высыпали навстречу прибывшим лодкам. Как только они подошли к берегу, громкие крики потрясли воздух. Высокий туземец, не лишенный своеобразного величия, вышел вперед, и началась своеобразная торжественная сцена приема пленных, которых вынули из лодок и пронесли, словно на показ, перед величественным вождем. Мрачный взгляд его, казалось, не предвещал ничего хорошего. Затем пленников унесли в пустой дом, напоминавший внутри русскую курную избу, и, бросили их на пол…

Очутившись наедине, наши путешественники могли обменяться мнениями. Андре надеялся на счастливый исход приключения. Стринберг, наоборот, был мрачен.

— Эти ремни, которыми нас связали, не обещают ничего хорошего. Повидимому, нас ожидает жестокая расправа, — мрачно заметил он.

— Однако, — возразил Андре, — нас, повидимому, приняли за русских, — значит, наши враги знакомы с европейцами. Затем, судя по их внешнему виду, я предполагаю, что мы имеем дело с чукчами, о которых Норденшельд отзывается с большой похвалой.

— Ну, вряд ли они очень симпатизируют русским [4]; в этих местах никакой власти, вероятно, нет, а наше скудное имущество — все же хорошая приманка для этих бедняков, — продолжал ворчать мрачно настроенный Стринберг.

— А знаете что? — предложил Френкель. — Не лучше ли нам попытаться бежать отсюда? Свои ремни я, кажется, сумею развязать, а для ваших у меня есть в кармане нож. Добравшись до берега, мы можем сесть в лодку и попытаться достигнуть берегов Сибири.

На это Андре возразил, что во время полярного дня нечего и думать о побеге. Оставалось терпеливо ожидать решения чукчей.

И оно, наконец, наступило.

Группа сильных, высокорослых туземцев вошла в хижину. Они взвалили пленников на плечи и притащили их к огромному шатру, сделанному из жердей, покрытых мехами и шкурами пушных зверей. Перед шатром сидел на каменном седалище вождь, а вокруг него расположились другие старейшины племени.

Пленников развязали и поставили на середину круга. Между тем, старейшины переговаривались между собой. Часто слышалось: «рус… рус…».

— Право, эта обстановка не предвещает ничего приятного, — прошептал Френкель на ухо Андре. — Не лучше ли попробовать махнуть подальше?

В эту минуту из шатра вынесли имущество пленников, и среди других предметов ружья и патроны.

— Теперь пора, — прошептал Френкель.

Пленники бросились вперед и схватили, среди общей растерянности, ружья. Двух выстрелов было достаточно, чтобы толпа в беспорядке рассеялась.

— Вперед, к берегу! — загремел голос Андре, и путешественники помчались к лодкам. Но чукчи, издав воинственный клич, быстро оправились от первоначального испуга и бросились со всех сторон к ним. Друзья отстреливались. К сожалению, запас патронов быстро истощился, и через несколько минут закипела рукопашная схватка.

…Когда Андре очнулся через несколько минут, то увидел, что лежит снова на полу избы. Голова у него сильно болела, а глаза заплыли кровью, струившейся из рассеченного в схватке лба. Рядом, в полутьме, он заметил тела двух друзей. Не получая ответа на свой призывы, он подполз к ним и, ощупав, убедился, что они были мертвы. Великий мечтатель и ученый остался одиноким среди не понимавших его туземцев. Ослабевший от потери крови, потрясенный неожиданным горем, Андре вновь лишился чувств…

Чукчи не осудили Андре на смерть. Они оставили его жить с собой на этом уединенном, затерянном в ледяных просторах Полярного моря, острове, и, странное дело, ученый воздухоплаватель переносил невольное заключение лучше, чем можно было предполагать. Для его пытливого ума открылся новый обширный мир, полный научной ценности и своеобразной красоты. Вулкан, его гейзеры, пещеры, полные каменного угля, раскопки, раскрывавшие ему геологическое прошлое страны, — все это занимало и восторгало ученого.

В глубине пещер Андре поразило обилие остатков мамонта, которые, очевидно, жили здесь до той поры, пока все растущее обледенение не сковало навеки этого острова.

Сколько научных загадок истории земли разрешил этот неутомимый исследователь, блуждая по скалам и льдам острова!

Мало-по-малу он изучил чукотский язык и сблизился с первобытными обитателями острова. Андре понял, что они не раз сообщались с материком и поддерживали сношения с чукчами Восточной Сибири. Слово «русс», которым, они обменивались между собой, было у них обозначением всякого европейца-колонизатора. Исстари жило среди этих вольнолюбивых детей природы предание, что однажды появятся «руссы», которые завоюют их остров, перебьют моржей и тюленей и выловят песцов. От нашествия этих хищников чукчи ревниво оберегали свою свободу, и по их глухим намекам Андре понял, что не раз заброшенные игрой случая китоловы умирали под ударами чукотских ножей. Таков был суровый закон этой страны: всякий незваный гость, дерзнувший ступить на ее берег, обрекался на гибель.

Зато немногочисленное туземное население жило хорошо: тюленей, моржей, котиков и песцов было столько, как нигде в другом месте. Притом жители строго охраняли особые заповедники, где зверье могло свободно размножаться, не боясь человека. Наибольший из этих заповедников был расположен вблизи огромного гейзера на северо-восточном берегу острова, где как раз и опустился Андре со своими спутниками. Лишь раз в год, весной, сюда отправлялась делегация старейшин чукотского племени, которая совершала у гейзера религиозное жертвоприношение. Разрешение же на охоту в этом заповеднике давалось только в случае особой нужды.

Андре быстро заметил главный недостаток снаряжения чукчей — отсутствие железного оружия, которое заменялось каменным. Только у наиболее выдающихся вождей были железные и стальные ножи и топоры — видимо, привезенные с материка или снятые с остатков погибшего китоловного судна. У Андре возникло намерение помочь им, создав производство железа.

Он начал искать в пещерах у вулкана и на прибрежных скалах следов металлических руд. Результаты этих поисков оказались удачными. Целые скалы острова состояли из магнитного железняка, в других местах залегал оловянный камень, но наиболее взволновала и поразила ученого шведа малахитовая пещера. С каким жадным удивлением глядел Андре на куски прекрасного зеленого камня, которые он рассматривал при дневном свете, возвратившись из продолжительной экскурсии по пещерам.

Добывание железа показалось ему более трудным, и он решил повести чукчей тем же путем, по которому шли все народи мира: из каменного века, в котором они жили до сих пор, они должны были перейти в бронзовый.