На «Литке» к острову Врангеля

Эскимосы больше всего ценят в человеке силу, ловкость, находчивость. Они с величайшим презрением относятся к слабым и неприспособленным.

— О, с ним всегда что-нибудь случается, — с снисходительной улыбкой отзывался о докторе Савенко тот же Таян. — То с нарты свалится в снег, то запутается в постромках, упадет и ушибется.

Мать Таяна — Инкали, пожилая эскимоска, с черной челкой до бровей, хорошая портниха и обшивала всю колонию. Во время стоянки «Литке» у нее не было отбоя от заказчиков. Всем хотелось увезти на память об острове туфли работы Инкали.

Сегодня, приехав на остров рано и заглянув в ярангу Таяна, я застала его семью еще в постели за утренним завтраком.

Как и все чукотские яранги, яранга Таяна покрыта моржовой кожей.

Большая семья Таяна еще нежилась в общей постели в «пологе» (по-эскимосски «агра») и лишь одна из женщин приготовляла чай на примусе. Эскимосы спят в палатке совершенно голыми. Несколько голов, высунувшихся из-под спущенной в виде занавеса шкуры, следили за приготовлением чая. Женщина накрошила на деревянном блюде моржовое мясо, перемешала его с жиром и, разлив чай в разрозненные чашки и жестянки из-под консервов, заменяющие недостающую посуду, поставила завтрак перед самым пологом палатки. Окончив завтрак, мужчины и женщины принялись одеваться, не проявляя при этом ни малейшей стыдливости.

Обычно в яранге эскимосы снимают с себя всю одежду. Мужчины остаются совершенно голыми, а женщины — в кожаных трусах, напоминающих купальные. Выходя наружу, они надевают меховые комбинации с широким воротом, но как бы ни было холодно, они всегда для свободы движения оголяют одно плечо и руку.

Прежние обитатели о. Врангеля не оставили почти никаких следов своего пребывания. В большинстве это были люди, случайно попавшие на остров: экипажи раздавленных вблизи острова судов, либо посланные на поиски пропавшей экспедиции.

В 1911 г. на острове Врангеля спасся экипаж «Карлука», судна экспедиции Стефансона, под командой известного капитана Бартледа, сподвижника Пири. Дрейф «Карлука» прошел севернее Геральда. Судно было раздавлено льдами в 80 километрах к северу от Геральда. Опытный капитан Бартлед успел заблаговременно выгрузить продовольствие и высадить экипаж на лед. Экипаж раздавленного судна благополучно добрался до острова. Устроив колонию, Бартлед с одним эскимосом на собаках пустился по льдам к Чукотскому берегу, чтобы дать знать о случившемся в Америку. Он благополучно добрался до северного сибирского берега и оттуда перебрался в Америку. Экипаж «Карлука» провел несколько месяцев на острове и был снят подоспевшей спасательной экспедицией.

В 1921 г. Стефансон высадил на остров оккупационный отряд, состоявший из возглавлявшего отряд сына известного канадского профессора Аллана Крауфорда, американца Нейта, еще двух американских граждан и эскимоски, взятой ими с собой в качестве кухарки. Судьба этого отряда оказалась трагичной и в свое время о ней много писали в газетах. Продовольствия отряду было оставлено всего лишь на 6 месяцев; не имея лодки, они не могли охотиться на морского зверя, между тем в продолжение двух лет ни одно из посылавшихся судов не могло подойти к острову. Прибывшая, наконец, на остров спасательная экспедиция нашла на нем эскимоску и труп Нейта. Крауфорд с другими американцами, отчаявшись в приходе спасательного судна, оставив заболевшего цынгой Нейта, отправились пешком на материк и оба, очевидно, погибли.

На смену погибшему отряду тем же Стефансоном была высажена другая колония, состоявшая из эскимосов. Начальником колонии был американец Уэльс. Отряд этот был снят в 1924 г «Красным Октябрем», судном гидроэкспедиции Давыдова, который водрузил на острове Врангеля советский флаг.

Площадь острова — 7000 квадратных километров, и почти две трети этой площади занимают горы. Некоторые из их вершин, как например, Пик Берри, достигают высоты в 750 м над уровнем моря; встречаются исполинские порфировые и гранитные скалы.

Климат на острове Врангеля, говорит Ушаков, очень суровый, зима тянется десять месяцев; из них два месяца длится полярная ночь, и солнце совсем не показывается. Морозы достигают —60°, часты страшные метели. Зимой на острове — мертво. Изредка пролетит ворон с белыми от инея бакенбардами, редко встретится след медведя. Тишина. Слышен только скрип снега под полозьями, да собственное дыхание. Мороз настолько крепкий, что на снегу тяжелые нагруженные нарты оставляют лишь блестящую полоску.

Налетит снежная пурга, и охотники по нескольку дней блуждают близ дома. Однажды в пургу чуть не погибло несколько эскимосов. Они заблудились, возвращаясь с охоты, и начали уже, голодая, есть ремни.

Окончание полярной ночи, восход солнца — важное событие на острове. Все оживают. Летом остров совершенно преображается, прилетают птицы: пуночка — первый вестник весны, за ней прилетают кайры, чайки, гуси. Летом на острове масса птиц. Один охотник в день иногда убивает штук 200 гусей. Набитой птицы на одной нарте не увезти. Колония отъедалась, делала запасы дичи и птичьих яиц.

За 7 дней, проведенных нами на острове Врангеля — с 29 августа по 5 сентября, — разумеется не было возможности осмотреть весь остров. Далеко отходить от колонии нельзя было, не рискуя остаться на нем; кроме того, все время дул сильный ветер. Отправившийся было в глубь острова в сопровождении Таяна геолог Кальянов на следующий день вернулся обратно.

Приходилось довольствоваться рассказами Ушакова и рассматриванием его отличной коллекции фотографий с видами острова.

Второй день дует свежий нордовый ветер. Сильная зыбь, но выгрузка продолжается. На берегу выросла гора из всевозможных грузов. Едва были выгружены строительные материалы, как началась постройка радиостанции и бани на косе.

Дом-радиостанция построен по плану Наркомпочтеля. Он очень красив, основателен, высок, с огромными окнами, но не приспособлен для полярной зимы: потолки слишком высоки, окна и двери слишком велики. Старые колонисты утверждают, что в нем зимой нельзя будет жить. Придется окна забить досками, завесить шкурами. Рациональнее было бы вместо одного большого дома поставить несколько полярных домиков, которые требовали бы меньше топлива. При радиостанции — квартира из трех комнат. В старом доме будет жить начальник острова с женой, доктор и кладовщик с семейством. В новом — радисты и наблюдатель.

Г. А. Ушаков выезжает на обследование о. Врангеля

Эскимосы с величайшим интересом наблюдают за выгрузкой и постройкой дома. Постепенно стягивается к колонии все население острова. Сегодня прибыли эскимосы с северной стороны, первые заметившие «Литке».

Дни нашего пребывания на острове Врангеля проходят в торопливой и лихорадочной работе. Все чувствуют себя, как на фронте в ожидании внезапного наступления. Пропустившие нас льды каждую минуту могут вновь окружить нас и запереть на годы в полярной бухте.

На берегу кипит строительная горячка. Чайки с пронзительным криком кружатся над быстро воздвигающимися новыми постройками. Строители сбросили полушубки и поминутно отирают пот с лица. День совсем летний. Перекликаются мотористы, то и дело подвозящие с «Литке» всевозможные грузы. Из кают-компании извлечены даже мягкие кресла — они будут оставлены на память колонистам.

Дом-радиостанция, крошечная баня и пакгауз уже почти готовы. Из широких окон выросшего в несколько дней нового большого дома открывается студеный простор Северного океана.

Воспользовавшись первым солнечным днем, решаю подняться на одну из ближайших гор. Почва местами совсем не оттаяла. Кое-где лежит снег. Приходится далеко обходить топкие места. Склон горы покрыт лишаями, мхами, красными и бурыми листочками, плотно прижатыми к земле. Подъем становится все круче. Солнце припекает по-южному. Сбрасываю кожаное пальто на землю — оставить его не опасно — некому взять. Но и в вязаном свитере жарко. Через некоторое время стягиваю свитер и остаюсь в одной блузке. Оглядываюсь, вижу далеко внизу домики колонии. Отсюда, сверху, работающие на берегу команды напоминают трудолюбивый муравейник. Стоящий в бухте «Литке» не больше точки. Залив чист и прозрачен. Но полоса голубой воды становится все уже. Видимо, началось наступление льдов.