В погоне за Мексикой

Барабаны били до тех пор, пока площадь не была заполнена народом. На верхней площадке пирамиды появился Халач-Виник.

— К нашей земле, — громовым голосом сказал Халач-Виник, — приближаются чужестранцы. Они насмехаются над нашими богами. Они уносят драгоценные дары, которые вы даете богам. Пусть армия нашего великого города во главе с наконом Тепеухом отправится в Чампотон, и если эти люди снова сойдут на землю, то наши воины вместе с жителями Чампотона вступят в бой.

Халач-Виник кончил речь. Он опять поднял и опустил жезл, и на площади зазвучала музыка. Након Тепеух поднялся на несколько ступеней пирамиды и приказал воинам выстроиться. Кроме воинов, након хотел отобрать несколько десятков самых сильных людей города. С высоты ступеней пирамиды он видел индейцев. Он показывал своим помощникам рослых и сильных людей, и те приводили их. Након пристально оглядывал человека, трогал его мускулы и указывал место в строю.

Вот предстал перед наконом Холон. Кто не знает в Чичен-Ице Холона — отца самой красивой девушки Сквик, которая смогла вымолить дождь у бога Юм-Чака.

Рядом с Холоном был Мугукут. Многие могли бы позавидовать его силе и ловкости.

Когда након набрал людей, он приказал им разойтись по домам, надеть стеганые куртки, которые предохраняют тело от стрел, и взять оружие.

Вскоре отряд накона был готов к походу. Впереди отряда стоял индеец со знаменем, сплетенным из перьев. Четыре воина держали на своих плечах носилки, на которых восседал након. А за ним ряды воинов. В руках у них копья, стрелы, дубинки.

Через джунгли по диким тропам двигались воины к Чампотону. А в это время три испанских корабля плыли неподалеку от берега. Они плыли к тому же самому городу Чампотону. Прежде они не знали о существовании этой земли. Они только что открыли ее и удивленно смотрели на дикий берег, поросший тропическим лесом.

Шел март 1517 года. Командир корабля испанец Франсиско Эрнандес де Кордоба отправился в плавание с Кубы не ради развлечения. Он хотел добыть новых рабов, которые могли бы работать на рудниках по добыче золота и меди. Случайно испанские корабли обнаружили землю Юкатана. Храм, в котором стояла богиня Ишь-Чель, поразил испанцев своей монументальностью. И конечно, их воображение было потрясено золотом, которое лежало у ее ног. Просто так лежало — без присмотра и охраны, будто это не золото, а камни.

Испанцы плыли на приспущенных парусах, внимательно разглядывая таинственный берег, надеясь встретить другие храмы.

Но, кроме тропического леса, ничего не было видно на берегу. И вдруг вахтенный закричал: «Слева по борту!»

Все увидели странное здание, которое возвышалось недалеко от берега, может быть, в ста метрах от него. Здание было квадратное и ступенчатое — оно было похоже на пирамиду. На верхней площадке был виден каменный идол с двумя свирепыми животными, которые пожирали его бока. Длинная и толстая каменная змея глотала ягуара. Эти каменные изваяния были покрыты кровью жертв.

Молчали моряки. Молчал капитан Франсиско Эрнандес. В подзорную трубу он внимательно оглядывал берег. Никого не было видно. Но люди, конечно, где-то неподалеку. Это их кровь пламенеет на лице каменного идола.

Корабли продвигались вдоль берега, и вскоре опять послышался голос вахтенного: «Слева по борту!»

Испанцы увидели город. Эго было как сон. Дворцы и храмы из белого камня возвышались среди вечнозеленых тропических деревьев. Испанцы думали найти хижины, в которых живут их будущие рабы, а встретили дворцы. «Но что за люди живут в этих дворцах?»

Франсиско Эрнандес приказал спустить на воду шлюпки. Отборные солдаты с мушкетами в руках сели в них. Весла дружно ударили по воде, и шлюпки направились к незнакомому и таинственному городу.

Испанцы, конечно, не знали, что весть об их появлении уже давно долетела до Чампотона. Правитель этого города воинственный Моч-Ковах созвал своих воинов. Сюда уже прибыл отряд из Чичен-Ицы во главе с наконом Тепеухом. Вооруженные луками, стрелами и копьями индейцы выстроились на площади.

Правитель Моч-Ковах и након Тепеух ждали приближения чужестранцев. Шлюпки ткнулись носом в песок, и рослые бородатые чужестранцы, у которых было железо на голове, на плечах и на груди, а в руках железные трубы, вступили на землю индейцев.

Франсиско Эрнандес сделал несколько шагов по направлению к Моч-Коваху и остановился, потому что увидел стройные ряды индейских лучников. Франсиско Эрнандес улыбнулся своей дерзкой мечте набрать рабов на этой земле.

Правитель Чампотона Моч-Ковах будто понял эту улыбку, будто он знал, зачем прибыли эти люди на его землю. Он сделал знак Франсиско Эрнандесу, чтобы он посадил своих людей в шлюпки и убирался с его земли.

Но Франсиско Эрнандес, околдованный видением такого города, мечтой о сокровищах, которые находятся здесь, не мог покинуть эту землю. Пушки на кораблях заряжены и ждут взмаха его руки. Он знал силу пороха, который еще неизвестен индейцам. Франсиско Эрнандес обернулся к солдатам и приказал построиться в боевой порядок.

Тысячи глаз индейцев смотрели на бледнолицых с бородами цвета солнца. Они были так непохожи на них, индейцев, жителей этой земли! Может быть, они боги! Может, они пришли покарать их за какой-то неведомый грех.

Но правитель Чампотона решил не уступать ни пяди своей земли. Он снова поднял руку и сделал угрожающий жест. Еще плотнее стали ряды конкистадоров.

Правитель Моч-Ковах бросил воинственный клич: «Калачуни!». Он первым натянул тетиву и пустил стрелу в испанцев.

Пронзительный клич Моч-Коваха сломил страх индейцев перед чужестранцами. Тысячи стрел и копий полетели в них.

В ответ Франсиско Эрнандес крикнул только одно непонятное индейцам слово — «Огонь!». Мушкеты вздрогнули, изрыгнув из себя дым. Град пуль полетел в индейцев. Многие упали.

Странно было смотреть индейцам на бездыханные тела своих собратьев. В груди у них не торчали стрелы. Они не были пронзены копьями, их головы не были разбиты. Только маленькая, чуть заметная дырочка в груди, из которой сочилась кровь. «Какие- то удивительные невидимые стрелы у этих бледнолицых людей!»

Правитель Чампотона продолжал пронзительно кричать: «Калачуни! Калачуни!»...

Самые храбрые бойцы, среди них Холон и Мугукут, вторили Моч-Коваху и, держа копья наперевес, бросались в атаку на испанцев.

— Калачуни! — кричали тысячи воинов и шли вслед за храбрецами. Тысячи людей теснили испанцев. Многие падали от пуль, но следующие шли вперед. Нет, нельзя убить всех индейцев. Испанцы отступали. Они добрались до шлюпок и спешно отплывали.

Двадцать убитых испанцев остались лежать на берегу. Двоих индейцы взяли в плен. Они стояли, окруженные индейцами, с тоской глядя на удаляющиеся шлюпки. Индейцы рассматривали их, трогали бороды.

Все было странно им в этих людях. Голубые глаза, как небо. Будто кто-то взял и намазал их лазурью.

Моч-Ковах приказал раздеть пленных. Были сняты с головы железные шлемы и кованые доспехи. Обнажилось белое тело.

К испанцам подошли жрецы и стали раскрашивать их голубой лазурью. На ее фоне еще голубее стали глаза бледнолицых, еще более золотыми казались их волосы и борода.

Тревожно забили барабаны. Жрецы повели испанцев к пирамиде, которая возвышалась в центре города. Она была не так велика, как пирамида в Чичен- Ице или в Майянане. Наверху не было храма. Там была статуя идола и рядом с ней круглый камень.

Испанцы покорно шли за жрецами. Они удивленно смотрели на дома, на дворцы, на пирамиду.

И вот уже первая ступень пирамиды, вторая. Жрецы подталкивают в спину. Все выше... И все более прекрасное зрелище открывается взору испанцев. Белоснежные каменные дворцы и храмы, стены которых украшены резьбой по камню. Огромные тропические деревья, с которых свисают неведомые плоды. И море, бирюзовое море. И где-то на горизонте, как точки, три. родных корабля...

Жрецы хватают своими цепкими руками первого испанца и кладут его спиной на округлый камень. Грудь выгнута. Жрец выхватывает из-под мантии обсидиановый нож и ловко наносит удар чуть ниже левого соска, под ребро, и тут же запускает в рану руку и вырывает трепещущее сердце. Этим живым сердцем он трет лицо идола и затем бросает сердце к его ногам.