Дорога ветров

оропился со стрельбой. Больше дичи не оказалось, и мы проехали вперед около семидесяти километров.

От накатанной дороги отходил старый автомобильный след. Мы направились по нему, но он незаметно окончился, превратившись в узкую верблюжью тропу, потом и тропа отошла куда-то в сторону. Жесткие кустики темной полыни появились на щебнистой поверхности, стали чаще и выше... Началась знакомая трясучка, по которой машина идет в общем легко, без тяжкой нагрузки мотора. Но зато ходовую часть бьет так, что сердца водителей (и начальника экспедиции) буквально надрываются от беспокойства за машину. Невидимые миру слезы - потому что остальные спутники нисколько не отдавали себе отчета в происходящем: машины идут упорно и верно, все ближе поднимается остроконечная северная вершина Арца-Богдо, все отчетливее становится ее черный бэль, выдвинутый длинным языком необычайно далеко на равнину, на север. Где-то немного правее, за оконечностью этого бэля, должен быть Оши-нуру ("Разрушенный хребет") - большая котловина и уступ сплошь из песчаников нижнего мела.

Несколько километров осталось до колодца Эргени худук, на котором стояла юрта матери проводника. Шедший впереди "Дзерен" круто остановился, двинулся снова, проехал сотню метров и замер. Люди со всех сторон стали выпрыгивать на землю - дурной знак. Что-то случилось... может быть, баллон?

Увы, достаточно мне было взглянуть на лицо Пронина, чтобы понять, что на этот раз мы не отделались так дешево.

- Мотор застучал! - трагическим тоном объявил водитель "Дзерена".

- Тот самый шатунный подшипник, что ты шабрил? - спросил Андросов.

- Не знаю еще...

Мы столпились над мотором, завели его. Громкий стук сотрясал двигатель; казалось, что машина немедленно развалится. Мы определили стук во втором цилиндре. Как и всегда в ответственные минуты, я почувствовал на себе выжидающие взгляды товарищей и отдал самое горькое для путешественника распоряжение - "назад"!

Дойти по тяжелому бездорожью до Оши машина не могла. Ждать окончания ее ремонта на месте, когда так дорог был каждый из немногих оставшихся дней быстро уходившей осени, - безрассудно. Оставалось повернуть назад, дойти до Баин-Дзака и провести там исследования палеоценовой толщи с остатками древнейших млекопитающих, открытой американцами близ ключа Гашато или Хашиату ("Печальный"). Еще в самом начале маршрута я колебался, куда важнее поехать: на Оши или в Хашиату. Теперь решила сама судьба...

Проводника довезли домой с места крушения - слишком обидно было бы ему вернуться, находясь в трех километрах от матери. Нашего запаса воды было достаточно еще на два дня. По указанию проводника мы направились через пыльную равнину с глинистым песком и какой-то обветшавшей растительностью на буксире с больным "Дзереном". День выдался необычайно теплый. На ночлеге неподалеку от группы юрт был найден проводник - совсем маленький мальчик согласился сопровождать нас с седлом и уздечкой, чтобы взять в ближайшей юрте коня на обратный путь.

Местность