Путешествие по Камчатке в 1908--1909 гг.

   После переправы мы пересекли острова и две мелкие протоки и пошли левым берегом реки вниз по течению, держась самого берега, так как левее подошла топкая тундра; перебродили сток тундры и речонку с ржавой водой, которая топковата, почему мы перешли ее у самого устья, где дно потверже. Теперь вправо видна среди увалов падь, по которой р. Левая Щапина уходит вниз к селению. Пройдя еще несколько берегом, пересекли террасу с лиственничным лесом; северная сторона этой террасы сплошь одета красивым темным ельником, а южная -- лиственницами. Здесь мы свернули по склону увала прочь от реки на SO влево и пошли вверх по долине небольшой речушки, идущей с тундры у самого подножия Большого мыса хребта (т. е. горы с упомянутым выше кекуром). Долина широкая, открытая; лишь у гребня ее левого склона стоит высокой темной стеной почти чистый ельник; это и есть последний еловый лес на пути к хребту. Далее мы повернули вправо, перешли долину, обходя неудобные места, по сухому, но сильно кочковатому лугу и, перебродив речку, стали у подножия склона близ шайбы щапинцев. Шайба эта стояла высоко на четырех крепких столбах, но два года тому назад медведь повалил столбы и вытащил из шайбы мясо пяти оленей, хранившееся там от осеннего до зимнего промысла. Мясо было старательно вывялено на солнце, и потеря его была немалой бедой для щапинцев, когда они вернулись на промысел.

   Речка у стана не носит никакого названия.

   4 августа погода опять испортилась -- сильный дождь, но мы все же пробуем продолжать путь на юг, уходя от Кизимена, который еще виден на NO 75°. Пройдя немного краем увала в обход тундры, которая здесь много мокрее, чем была ранее, мы пошли наперерез увала лесом. Лиственница здесь вообще уже стала мельчать, особенно на более низких местах; значит, близка и ее граница. Извилистая охотничья тропинка версты на две-три вьется между деревьями, пока вправо не открывается с прогалины вид на обширную тундру, за которой видна полоса типичной зелени берегового леса: это река Правая Щапина.

   Далее мы ехали еще тем же увалом и поднялись к первой вершинке Правой Щапины, текущей среди ивняков по заросшему галечнику. Перейдя сначала сухое галечное русло, затем остров и самую речку, мы увидели главное охотничье становье щапинцев с тремя шайбами на высоких столбах, назначенными для хранения мяса и других запасов; сбоку платформы, на которой стоит каждая шайба, прибита доска, чтобы росомаха, взобравшись по столбу, не могла с него перелезть в шайбу.

   Далее путь идет чистыми террасами по речным отложениям с алашами и коврами кошачьей лапки (Antennaria dioica). По второй вершине Правой Щапины есть незадернованные галечники. Далее опять алаши, и за ними третья вершина Щапины, сильно меняющая свои берега, так что на излучинах берега хорошо видны слоистые разрезы речных супесей без гальки. За следующей речной террасой -- еще речка, считающаяся, однако, уже не истоком, а притоком Щапины, так как она впадает в нее ниже слияния первых трех речек в одну реку. Берега ее луговые, а русло слегка канавного типа, среди таловых зарослей, тополей и ветл. Пройдя немного вверх по этой реке медвежьей тропою, мы стали у поворота реки с N на SW, так как проводник отказался вести нас далее. Он не мог ориентироваться, так как дождь и туман на горах лишали его возможности видеть кругом и найти поворот в падь, ведущую к перевалу, а мы были уже у самой подошвы хребта, хотя и не видали его. Этим объясняется и быстрое, стремительное течение реки, хотя уклон ее на глаз очень невелик.

   5 августа дождь с утра прекратился и стало видно. На W открылся низкий хребет, отделяющий от нас исток р. Урч, текущей в Камчатку параллельно Китилгиной; на О и S перед нами вдали лесистый увал, а правее мыс (гора) с альпийским поясом, но не высокий, с пятнами снега лишь в более защищенных местах.

   Середина Урчинского хребта NW 310°, как и то колено р. Левой Щапины, по которому мы следовали третьего дня. Хребет этот -- плоский, густо облесенный увал, отделяющий бассейн Щапины от бассейнов р. Урч и р. Китилгиной.

   Собственно здесь, в вершинах Правой Щапины, и кончаются владения щапинцев, которые далее на S уже не ездят; за баранами же они поднимаются на отроги Щапинского мыса и Кизимена.

   В 11 час. мы тронулись. Проехав около версты вверх по речке, мы перешли ее и стали сейчас же подниматься в гору параллельно ее правому берегу, но в стороне от него. Появилась каменная береза, исчезла лиственница, и рябинник заменил рябину. Среди трав видное место занял шеламайник, которого мы не видели уже более месяца. Речка делает здесь крутое колено и приобретает характер свирепого горного потока, текущего в узкой, заваленной обломками скал трубе. Медвежья тропа, по которой уже прошел год тому назад на Кроноцкое озеро П. Ю. Шмидт, держится параллельно реке и имеет общее направление SO 120--140°, сообразно направлению отдельных колен дороги.

   В общем подъем шел так: войдя в горный лес, мы после крутого подъема достигли через полчаса вершины первого увала, или уступа; затем прошел более ровный подъем вдоль речки; здесь мы разыскали торную медвежью тропу и шли в гору еще на протяжении около версты, после чего достигли гребня второго уступа; тропа идет вдоль по склону, сбоку его, все время среди березового леса. Склон этот крутой и прорезан несколькими ручьевыми оврагами, почва мягкая. Затем как-то незаметно и неожиданно лес кончился и пошли заросли ольховника с полянами. По склону над тропой есть еще, впрочем, отдельные маленькие рощицы каменной березы, типичные для субальпийского пояса.

   На одной из полянок мы нашли следы прошлогодней стоянки П. Ю. Шмидта; на месте огнища теперь яма, без малейшего остатка золы, начисто вылизанной медведями; проводник Беляев сообщил, что медведи всегда вылизывают золу, где бы ни нашли ее; очевидно, потребность в соли заставляет их делать это.

   Поднявшись еще, мы попали в густые чащи ольховника; пришлось много рубиться, а в одном месте, где след шел по крутому косогору у реки, мы были вынуждены срывать откосы, чтобы лошади не свалились в воду. Еще с версту рубки, и, медленно двигаясь, мы перешли реку и на одной из полян левого ее берега вынуждены были остановиться, так как перед нами был новый крутоватый подъем среди чащи ольховника и проводник заявил, что далее без предварительной разведки идти невозможно. Стоянка эта в субальпийской зоне имела то удобство, что рядом по склону еще были небольшие и уже последние группы каменной березы, и то неудобство, что для альпийских экскурсий приходилось пробираться еще лишнюю версту по густым неудобным зарослям, что делало их менее продуктивными.

   Горы правого берега реки против стоянки мягкие, с очень редкими выходами скал на различной высоте. Горы же левого берега, наоборот, крутые, со скалистыми зубчатыми гребнями, и они выше.

   Долина, в которой мы теперь стоим, лучшая из всех ведущих к Кроноцкому озеру. Прежние жители Щапиной ходили здесь пешком на свои постоянные летние жилища у озера, где многие из них, как говорил Ф. Беляев, и свет увидали. Они сначала поднимались по р. Щапиной возможно выше батами, затем шли пешком, а груз везли на собаках, причем летом прямо обовьючивали последних.

   6--7 августа мы посвятили специально экскурсиям кругом стоянки и разведке в сторону перевала. Вокруг нас типичная картина субальпийской области. Небольшие группы и отдельные деревья каменной березы среди сплошных зарослей ольховников и отчасти рябинника, сочная зелень молодых еще лугов, кое-где пониже теперь уже пожелтевших. Круто падающие ручьи в узких луговых долинках, масса ключей, наконец немало растений, ниже совершенно не встречающихся.

   Я начал с экскурсии на высокую скалистую гору прямо над стоянкой. Сначала я шел, следуя долинками ключиков и луговинами, лавируя между ольховниками, затем по задернованным луговой растительностью осыпям до подножия скалистого конуса. Затем очень круто стал подниматься долинкой падающего сверху ручейка, частью по отшлифованному камню; далее, не будучи в состоянии карабкаться по слишком крутому руслу, где ручеек падал уже водопадиками, почти распыляясь в воздухе, взял влево на боковой гребень и уже им по сухой альпийской тундре добрался до скал у самой вершины, где начало верхнеальпийского пояса и лишь очень изредка попадаются жалкие, мелкие особи кедровника и золотистого рододендрона; господствуют же накипные лишаи, мхи и альпийские травы вроде Sieversia Rossii и камнеломок. Здесь по тундровым склонам масса оригинального полярного лишайника Dufourea arctica, принимающего после дождя пузыреобразный вид и растущего красивыми друзообразными щетками среди других лишайников и альпийских трав. Дальнейшему восхождению помешала разразившаяся около 4 час. дня сильная гроза с ливнем.