Волны над нами

Девушки сидели на камне Бакланьего мыса и непрерывно перекликались с товарищем, висящим где-то над их головами в черном ночном небе. Шлюпка направилась обратно на биостанцию. Девушки категорически отказались уехать от своего попавшего в беду товарища. Надо ждать рассвета, чтобы найти место, где спустить канат? Хорошо, они будут ждать рассвета здесь, на камне, между морем и отвесной стеной. Если они уйдут на шлюпке, товарищ может заснуть, растеряться, упасть духом — все это будет равносильно его гибели. Они, его друзья, не покинут его в такую минуту. И всю ночь до рассвета они пели ему песни, ободряли шутками и объяснялись в любви, ни на секунду не давая заметить, что сами измучены до предела и то одна, то другая слабеет духом и горько плачет, положив голову на холодный и влажный камень.

Так прошла ночь, и только на рассвете, когда прибыла за ними шлюпка во второй раз и почти насильно увезла троих из них на биостанцию, они дали волю слезам и отчаянию. Четвертая девушка осталась на Бакланьем мысу, чтобы висевший на скале не подумал, что его покинули. Она продолжала кричать ему слова ободрения и петь песни, пока не придет помощь.

Зная каждый выступ на вершине, Анатолий Михайлович привел спасательную группу точно к нужному месту. По дороге к ним присоединилась вышедшая ночью группа, которая все еще не могла найти, где висит человек.

Первая попытка оказалась неудачной. Висящий на скале ни на секунду не мог отпустить руки, чтобы схватиться за канат. Да и сможет ли он удержаться за него затекшими, усталыми руками. Тогда сделали петлю и опустили ее несколько ниже.

После нескольких неудачных попыток им все же удалось подвести петлю к ногам висящего. Он продел в нее свободную ногу и охватил руками канат. Медленно, крайне осторожно, начали стоящие наверху выбирать туго натянутый канат. Снизу, где виднелась висящая на канате фигура, донесся слабый крик. С трудом можно было понять, что он просит воды. Распухшее от жажды горло могло издавать только неясное подобие слов. К счастью, у спасающих нашлась бутылка, а источник холодной воды был недалеко — в ущелье. Бутылку с водой спустили на бечевке к пострадавшему и продолжали подъем. Прошло немало времени, прежде чем голова студента показалась над обрывом. Его подхватили под руки и втащили на склон. Крики «ура» и радостные слезы девушек приветствовали спасенного. Но он уже был без чувств. Он провел на своем выступе в несколько квадратных сантиметров около 16 часов.

Был уже полдень, когда он, обожженный солнцем, ободранный о выступы скал, измученный голодом, жаждой и усталостью, лежал в безопасности на вершине стены.

Если бы не великая сила дружбы и сознание ответственности всех за одного и одного за всех, вряд ли эта страшная история кончилась бы так благополучно.

К сожалению, случай со студентами не единичен. Море и горы таят в себе немало опасностей, а легкомысленное отношение к этим опасностям не раз приводило к печальным результатам.

Сорвался и погиб в пропасти шестнадцатилетний юноша, утонула студентка из Перми, смытая со скалы, когда неожиданно началось волнение. Ее приятельница спаслась с трудом, сорвав ногти о камни. А сколько безыменных жертв в истории Карадага?

Глава 16

К нам на станцию приезжала группа подводных спортсменов, кочевавших по Крыму. Это опытные подводники, по сравнению с которыми мы были просто зелеными новичками. У них было самое богатое снаряжение, какое может только присниться начинающему подводнику. Прекрасные маски и ружья, большой бокс для подводных съемок и настоящие акваланги. Мотор «Победы» давал им возможность накачивать воздух в баллоны. Мы с Виталием смотрели на них с завистью, но, памятуя обещание дать и нам возможность поплавать с аквалангом, терпеливо ждали наступления счастливого часа. К сожалению, ничего из этого не вышло. Подводники вынуждены были спешно уехать в Москву, так и не выполнив своего обещания. Мы с Виталием мужественно перенесли удар судьбы, и за это она послала нам дядю Федю.

Группа кинохроники состояла из трех человек: оператора Федора Александровича и двух Валей, черненького и беленького. Оба Вали были студенты, отличные пловцы-подводники, выполнявшие при Федоре Александровиче, которого они почтительно именовали дядей Федей, роль помощников оператора, как известно, включающую необыкновенно широкий круг обязанностей.

Кроме киноаппаратуры, солидной профессиональной аппаратуры, у них были акваланг и запас сжатого воздуха В транспортном баллоне. Киногруппа поселилась на старом катере «Карадаг», стоящем на гальке причала. Там были тесные, но уютные каюты, предельная близость моря и полная независимость.

Темнеть теперь стало значительно раньше, и с наступлением сумерек к нам на огонек ежевечерне собирался народ. Мы выпивали за вечер три-четыре чайника крепчайшего чая, который совершенно артистически заваривал дядя Федя, прибегая к таким тонкостям и ухищрениям, что душистый напиток по внешнему виду скорее напоминал деготь. Дядя Федя был душой наших посиделок. Съемки под водой он начал еще в те далекие времена, когда считалось, что, кроме особо отобранных специалистов, водолазов, никто не может перешагнуть заветный порог подводного мира. Дядя Федя обладал превосходной памятью, и рассказчик он был великолепный. Мы с наслаждением слушали его бесконечные рассказы о всяких подводных и надводных происшествиях, начиная с истории о розысках знаменитого «Черного Принца» и кончая красочными описаниями приключений оператора в азиатских степях и пустынях.

Киногруппа приехала на Карадаг в поисках прозрачной воды. Они провели перед этим некоторое время в Керченском проливе, где группа археологов под руководством профессора Блаватского вела под водой археологические розыски. Условия для подводных съемок, по рассказам членов киногруппы, были там совершенно неприемлемые. Видимость не более метра, и снимать в таких условиях было, мягко выражаясь, неразумно. И вот они прикатили к нам, наслышавшись рассказов о прозрачной воде карадагского района. Но время было выбрано неудачно. Мутные валы, поднимавшие белые взрывы пены у прибрежных камней, очень мало походили на прозрачную глубину, о которой мечтали наши кинодеятели. Надо было выждать, пока успокоится море. И они коротали время за обычным занятием всех людей, обладающих какими-нибудь механизмами, то есть разбирали и вновь собирали все то, что могло быть разобрано и развинчено, а в промежутках жаловались на погоду.

Ветер прекратился только через несколько дней. Моторная шлюпка биостанции, перегруженная до предела тяжелой аппаратурой и людьми, доставила нас в Сердоликовую бухту. Мы с Виталием особенно настойчиво рекомендовали дяде Феде этот район для его съемок. Там разнообразный и красивый пейзаж и наиболее прозрачная вода.

Было не более девяти часов утра, когда мы высадились на пустынном берегу. День выдался тихий и жаркий, вода была прозрачная и теплая. Иван Анкудинович предупредил нас накануне, что часам к 12 за нами зайдет «Вяземский», работающий в море «на стометровке», то есть где-то очень далеко от берега.

Дядя Федя не желал терять ни минуты. Он сразу же начал съемки, выбирая самые живописные скалы и заставляя проплывать перед объективом своих помощников (которых у него теперь было четверо), нырять, появляться из-за скалы и т. д. Когда появились кефали, дядя Федя стал снимать рыб, а мы изображали фон, барахтаясь на заднем плане. Потом аппарат перешел к нам, а замерзший дядя Федя грелся на берегу. Я с нетерпением ждала, когда в дело пойдет акваланг. Он лежал в тени у скалы и притягивал меня, как магнит. На мое счастье, в киноаппарате что-то заело, и все уселись на берегу в кружок, чтобы заняться любимым делом — разобрать аппарат на составные части. Расстелили брезент и, достав отвертки, накинулись на аппарат, выуживая из него какие-то шестеренки и пружины.

Было уже около часа дня, и каждую минуту можно было ожидать появления судна. Я больше всего этого боялась. Неизвестно, как будет с погодой, какие планы возникнут в беспокойном уме дяди Феди, и смогу ли я вообще в этом году поплавать с аквалангом?! Дядя Федя понял мои мучения. Валя беленький по его поручению объяснил мне на скорую руку правила поведения аквалангиста под водой. Кое-что я, разумеется, знала (правда, чисто теоретически), прочитав массу литературы по подводному спорту. Когда Валя надел на меня акваланг, я от неожиданной тяжести чуть не потеряла равновесия. Еще немного, и я опрокинулась бы навзничь. Кто бы мог подумать, что какие-то 24 килограмма могут потянуть меня назад с такой силой? Правда, под ногами у меня была скользкая круглая галька в кулак величиной, по которой и без дополнительной тяжести за спиной ходить неудобно.