В глубинах пяти морей

Давайте поснимаем

Впервые же дни выявились и недостатки нашего подводного снаряжения. Кое-что мы сумели исправить по ходу дела. Более существенные, органические изъяны можно было устранить только по возвращении домой. Оказалось, например, что воздух в гидрокостюме, в начале погружения вроде бы лишний, на глубине становится необходимым, ибо давление воды спрессовывает водолазное белье, прижимая его к телу вместе с резиновым костюмом. Значит, нужно поддувать костюмы под водой. Дело в том, что каждые новые метры глубины требуют дополнительной порции воздуха. Шлем наших доспехов оказался недостаточно герметичным для таких погружений: вода все время проникала в маску, и избавиться от нее можно было только продувкой. К тому же прорезиненный костюм на глубине терял эластичность, стягивал тело аквалангиста, что очень мешало движениям. Да и перчатки раздобыли кто какие смог, натягивали на руки и кожаные, и нитяные, лишь бы хоть немного спасали руки от ледяной воды. Но пока приходилось со всем этим мириться.

Изготовили трап. Начались погружения с катера. Подводный багаж увеличился, и теперь в воду входили парами. Брали с собой кино- и фотоаппаратуру, сетки для сбора биоматериала, специальные рамки для определения численности морских обитателей на контрольном участке дна.

Нелегко это — научиться наблюдать в глубине. Но мы уже приноровились отыскивать в морских зарослях притаившихся там обитателей. Вот в видоискателе интересный кадр. Поворачиваю голову — один глаз совсем заливает, но второй «в работе». В таком положении нажимаю на рычаг спуска.

Вот таким образом приходилось заниматься подводным фотографированием. Рамочные видоискатели на наших фотобоксах, как оказалось, не гарантировали от ошибок при съемке. Обработав впоследствии пленку, я обнаружил, что многое снято нечетко, а зачастую объект и вовсе «уплывал» из кадра.

В подводном мире вообще очень многое отвлекает от съемки, да и сам аквалангист нередко игрушка стихии: то ноги течение отнесет в сторону и объект исчезнет из пределов визирования, то не рассчитаешь расстояния. К тому же из-за оптических свойств воды любой подводный предмет, на который смотришь через плоское стекло, кажется увеличенным. Отсюда и частые ошибки при подводной съемке, когда работаешь с рамочным видоискателем.

Аквалангист обнаружил на дне Белого моря мидиевую банку — место естественного обитания моллюсков

И все же первые наши попытки использовать фото- и киноаппаратуру при погружениях в Белое море можно считать удачными. Правда, хороших подводных кадров набралось немного, но главное — они были! Мы старались снимать при каждом удобном случае, тем более что задания у нас были самые разнообразные. Особенно часто обследовали поселения мидий — мидиевые банки или, притаившись у сетей, наблюдали, как ведут себя рыбы в ловушке и около нее. Все это интересовало ученых, и они всячески призывали нас фотопленки не жалеть.

...Готовишься к очередному погружению. В руках фотобокс со вспышкой. Если входишь в воду с берега, рефлекторы ламп, как назло, запутываются в бахроме фукусов. Так они и сопровождают тебя в качестве экзотического морского украшения — ленточки прибрежных водорослей. На глубине фукусы благодаря воздушным вздутиям — изобретенным природой понтонам отцепляются и медленно всплывают. А ты уже в зарослях ламинарий, ульвы, хорд и багрянок. Плывешь над водорослевым лесом и ищешь кадр поинтересней. Вот в полумраке проступило светлое пятно. Постепенно проявляясь, оно принимает очертания каменной глыбы, заброшенной сюда силами стихии. На камне целые поселения мельчайших водорослей, губок, актиний и мшанок. Если актиний несколько, то они до странности похожи на манекенщиц, демонстрирующих костюмы различной окраски: вот кремового, пепельного цвета, следующая оранжевая или прозрачно-белая. У самого основания камня примостилась друза — семейка мидий. Створки черных с разводами раковин приоткрыты — это мидии процеживают сквозь полости воду. Из «водного супа» отцедят и усвоят все съедобное. Щели — это воротца, открытые мидиями во внешний мир, сквозь них видны розовые края мантии и колышущиеся реснички, которыми моллюски загоняют воду внутрь. Если резко пошевелить рукой, створки захлопнутся: получен сигнал об опасности.

Рядом, приглядевшись, найдешь и злейших врагов моллюсков — морских звезд. Прильнув к раковине или обняв ее лучами, звезда проникает внутрь нее. Делает это она довольно оригинально: вводит между створками домика моллюска свой желудок. Удивительный это орган — прозрачный и очень эластичный мешок, желудок-агрессор. С моллюсками хищницы расправляются силой: раскрывают их створки с помощью множества ножек-присосок. Опытным путем установлено, что усилие, создаваемое звездами с лучами до 20 сантиметров, достигает 4-5 килограммов. В конце концов, звезда побеждает, и на месте ее трапезы остается лишь блестящая перламутром пустая раковина.

Плавая над мидиевыми банками, мы определяли характерное для данных мест соотношение сил, то есть численность мидий и звезд на контрольной площадке. Мы погружались попарно: один из аквалангистов накладывал мерную рамку на выбранный участок и собирал все живое, попавшее в ее границы, а второй отправлял собранное наверх; если рядом был фотограф, то проводилась и съемка.

Схватка

Для зарядки аквалангов катер ходил два раза в неделю на соседний с биостанцией остров Средний, так как двигатель расположенной близко к нам электростанции на мысе Картеш оказался для этого слишком маломощным. На Среднем же работал лесозавод, следовательно, проблем с электроэнергией не было.

Однажды мы добрались до острова ранним утром, быстро закачали воздух в аппараты, но обстоятельства сложились так, что пришлось задержаться здесь до полудня. Чтобы не терять времени даром, решили понырять вблизи Среднего.

Местные рыбаки рассказали, что у старого причала пропасть зубатки, которая хорошо ловится на донки, оснащенные массивными коваными крючками-тройниками. Наживкой служили раздробленные раковины мидий. Грех было не воспользоваться такой информацией. И в скором времени мы уже обследовали скалу у причала, отвесно уходившую в воду на 35-40 метров. У основания скалы начиналось пологое дно. Это место и облюбовали зубатки.

Конечно же, мы не пропустили мимо ушей предупреждение о том, что соваться к этой «милой рыбке» с голыми руками опасно. Свирепая хищница свои усаженные острыми зубами челюсти пускает в ход сразу же, как только почувствует какую-либо угрозу. Мы узнали, например, что, попав из сетей в лодку, она конвульсивно сжимает и разжимает пасть. И тогда держись подальше! Не спасет и резина сапога, словом, настоящий капкан, а не пасть! Зная характер зубаток, рыбаки берут с собой в лодки деревянные колотушки только ими и можно усмирить свирепых рыбин.

Когда мы погружались, предвкушая встречу с зубаткой, я положился на свой фотоаппарат — увесистый металлический бокс, а Саша Гневко прихватил метровую острогу. Для быстроты погружения мы запаслись массивными камнями.

Отвесная скала круто уходила вниз, граница приливной зоны четко выделялась на ней бахромой фукусов. Глубже начали попадаться ленты ламинарий и кустики бурых водорослей. Северный склон представлял собой унылый темно-бурый гранит. Утес был слабо освещен и, вероятно, плохо прогревался лучами солнца. На глубине 10-15 метров появился первый уступ — карниз в несколько метров шириной. На его площадке мы заметили скопление звезд и светлый нарост, по форме напоминающий оленьи рожки, мягкие, упругие и бархатистые на ощупь. Судя по описаниям ученых, это была одна из разновидностей губок, огромное разнообразие которых встречается на дне морей и океанов да и в пресных озерах.

Губки самых разнообразных форм «позировали» мне на беломорском дне