Вигляд 2.0 Заметки путешественника (СИ)

   - Это для больных...для отработки социальных навыков самообслуживания. Здесь есть также крупы, пряности, молоко, и все остальное, что необходимо для приготовления пищи.

   Далее мы проходим в процедурную, где продолжается знакомство с отделением.

   - Большую часть процедур у нас делает врач. Внутримышечные, внутривенные инъекции совершает только врач. Медсестра лишь приносит капельницу. Перевязки - тоже врачебная процедура.

   Доктор Перлов получил базовое медицинское образование в Санкт-Петербурге и поэтому знает, чем нас удивить. Он демонстрирует медицинские предметы, историю болезни и делает акценты на отличиях немецкой и российской психиатрии. Хотя лет двести назад считали, что отечественная психиатрия произошла из немецкой.

   - Вот история болезни, - показывает наш экскурсовод планшетную папку, в которой вставлены множество листов, отмеченных различным цветом и шрифтом, - к сожалению, мы пока единственная из университетских клиник, которые не перешли на электронную версию. Но работа над этим идёт. В течение этого года планируется переход. Удобно и просто!

   - В нашем госпитале тоже работа над этим идет, но думаю, что потребуются годы для реализации этой программы... Вы можете показать, как выглядит бланк добровольного согласия пациента на госпитализацию? - решил уточнить я, листая пластиковый планшет истории болезни.

   - У нас все пациенты госпитализируются добровольно. Конечно, бывают случаи недобровольной госпитализации, но это чаще встречается в крупных федеральных больницах. В таких случаях в течение 72-х часов врач подготавливает документы для суда, но, как правило, судьи доверяют врачам и редко устраивают выездные заседания (закон о психиатрической помощи в России подразумевает нечто подобное, так же, как и практика отношений с судебными органами).

   Далее нам показывают разделы истории болезни. Они, в целом, похожи с российскими аналогами, за исключением сестринских дневников, которые показались более подробными нежели врачебные. Оно ведь и верно, так как с больным больше времени проводит медицинская сестра. Обращает внимание более структурированный первичный осмотр пациента, который выносится для удобства дежурного врача на вторую страницу истории болезни.

   - А выписной эпикриз как выглядит?

   - У нас это называется выписным письмом. Я его не пишу. Диктую на микрофон, потом секретарь его составляет. Бланки из истории болезни вынимаются, сшиваются и отправляются в архив на хранение.

   Далее мы проходим в просторный коридор, где продолжается наша экскурсия.

   - Наше отделение - единственное из восьми отделений клиники, которое является закрытым и выход из него, если иного не предписано врачом, разрешается, но лишь в сопровождении. Также оно единственное, где разрешено курить.

   Нам показывают уютную курительную комнату с видом в зеленый сад, где в мягком кресле, с пледом в ногах покачивается пожилая темнокожая женщина. Здесь же выход в прогулочный дворик.

   - Больным разрешается выходить в него с 6:00 до 22:00 ежедневно. Забор там условный. Любой, даже слабо подготовленный физически человек может его преодолеть. Но это будет считаться ошибкой врача. На моей памяти таких случаев не было.

   - Скажите, а как вы справляетесь с агрессивными больными? Ведь у вас же острое отделение? В каких палатах они размещаются?

   - Как справляемся...? Есть широкий арсенал медикаментов, которые позволяют предупреждать их развитие и возникновение. Как правило, врачи не допускают таких ошибок, чтобы у больных возникали подобные состояния. В федеральных больницах есть палаты с мягкими стенами, у нас все палаты обычные. Рассчитаны они на два человека. Вы можете пройти в одну из них. Сейчас я посмотрю, нет ли там кого-нибудь.

   Постучавшись, мы заходим в просторную палату, из которой, по-видимому, недавно вышли пациенты. Ничего необычного, за исключением просторной комнаты, чистоты, хорошего ремонта, уюта. Умывальник, зеркало, встроенные шкафы, широкие двери (непрозрачные), обычные стеклопакеты из деревянных рам, ноутбук, заряжающиеся мобильный телефон и КПК, пара веселых картин на стенах, кнопки вызовы медсестер, цветущая пуансетия (этот ярко-красный цветок, по-видимому, является символом немецкого народа, так как встречается практически повсеместно). На полу нейтральных расцветок ковролин, на окнах гардины.

   - У нас считается, что двери в остром отделении должны отсутствовать или иметь окна для осмотра.

   - А как же личная неприкосновенность? А если человеку переодеться необходимо? К тому же отделение смешанного типа!

   - Смешанного?

   - Ну конечно, мужчины и женщины. Это и на процесс лечения действует положительно, и на социальную адаптацию. В Германии все отделения смешанного типа.

   Далее мы проходим на кухню, где мужчины чистят картошку, женщины шинкуют капусту (в руках острорежущие ножи). Идет процесс приготовления совместного ужина. Кто-то пьет кофе, приготовленное декофеинизирующей кофемашиной, кто-то занят яичницей с ветчиной. Внешних стигматизирующих признаков я не заметил. По-домашнему одеты, кто-то забыл снять уличные сапоги. Улыбками приветствуют наше появление. Доктор объясняет это всё той же социализацией - восстановление навыков самообслуживания.

   - Это привычная программа для наших клиник.

   - В России тоже есть нечто подобное. В одной из подмосковных клиник пациенты тоже принимают участие в приготовлении пищи... Скажите, а как с питанием больных обстоит?

   - Обычно пациенты накануне сами себе заказывают те или иные блюда, которые может приготовить наша кухня.

   - Скажите, а какую-то специальную одежду больным предписано носить?

   - Нет, как правило все поступают со своими вещами. Если их нет, то по просьбе больного мы выдаем ему альтернативную одежду. Белье меняют каждые три дня. Каждый день больные составляют для себя желаемое меню. Душ ежедневно. Так как у нас отделение острое, то душевые кабины вынесены отдельно, так же как и туалеты. Мы предупреждаем своих больных о наличии в них датчиков движения, установленных на тридцатисекундное срабатывание. Иногда больные забывают об этом, и у сестры на посту срабатывает ложная тревога. Что поделаешь? Таковы правила!

   Посещение больных родственниками ежедневно с 6:00 до 22:00 часов, но могут быть и исключения. Я вспомнил о стандартных для российских больниц днях посещения "среда и выходные" в определенные часы, строгой пропускной системе, многомесячных карантинах, бахилах и прочих усложнениях жизни.

   Далее мы проходим в комнату просмотра телевизора, игры в бильярд. Здесь же библиотека, здесь же комната для общения. Также для больных имеется большой спортивный зал, где можно на выбор сразиться в баскетбол, волейбол, отделение эрготерапии (терапия творчеством), массажный кабинет, сауна, отделение физиотерапии...

   - Отделение рассчитано на 12 больных, есть два врача. Сейчас у меня 7 больных. Это много! Но в крупных больницах на врача приходится до 10-12 больных.

   - А в России у моего заведующего отделением количество больных доходит до сорока, - дополняет наш разговор Надя.

   - А как он справляется? Ведь с ними надо хотя бы поговорить?

   - Но это, скорее всего, определяется экономическими и материальными соображениями, нежели медицинскими требованиями и деонтологическими принципами. По норме российского здравоохранения на врачебную ставку должно приходиться двадцать пять больных.

   - Скажите, сколько стоит койко-день пребывания в вашем стационаре и какова длительность лечения?

   - Длительность лечения зависит от нозологии. Четкой градации нет. Неврозы - 1-2 месяца, шизофрения - 2-3 месяца, наркомания и алкоголизм- 3-4 месяца. Ну а по поводу стоимости койко-дня я ничего не могу сказать... Наш общий больной за полный двухмесячный цикл лечения заплатил 20 тыс. € два года назад.

   Поблагодарив доктора Перлова за хорошо организованную экскурсию, мы, несколько огорошенные свалившейся информацией, решили попить кофе, прежде чем идти в центр города. Немцы, которые выступили пионерами психиатрической науки, так и остались ими. Я вспоминал придуманную 150 лет назад круглую палату и прочие новшества российской психиатрии времен Бехтерева, и с которыми так больно расставаться некоторым современным врачам. Которые так стигматизируют наших больных, что заставляют последних обращаться к различным целителям, "терроризировать" терапевтов, неврологов, милицию... Но здесь не все потеряно, в отличии от машиностроения, и возможно подлежит более близкой коррекции нежели выпуск аналогов мерседесов. Ведь лекарства у нас те же самые, условия для лечения есть, человеческий фактор не хуже. Так в мечтаниях и разговорах мы дошли площади главного вокзала.